– Нам столько всего нужно наверстать. Я хочу, чтобы вы с Мэйсоном познакомились. Он такой милый и так украшает мою жизнь. Но сначала давай дадим девочкам шанс удовлетворить свое любопытство.

Сказочно.

– Они допрашивают Леви в кухне. Хотят выяснить, почему ты вернулась. Я бы и сама не отказалась узнать.

Кэлли была милой, чудесной и вообще очаровательной, но Танна услышала в ее голосе стальные нотки. Броганы были очень дружной семьей, и Леви как‑то сказал ей, что, хотя они и спорят как сумасшедшие, они преданы друг другу до крайней степени. Если ты сражаешься с одним, то тебе придется иметь дело со всеми. Танна притормозила, не желая ни с кем ссориться.

– Так, заканчивай, – сказала Кэлли со смешком.

– Но что, если я не хочу этого делать? – взвыла Танна.

– Просто смирись с этим, солнышко, – весело сказала Кэлли и потащила ее в кухню.

Леви сидел за исцарапанным деревянным столом, обхватив рукой кружку с кофе и повернув голову к двери. Он напряженно ждал появления Танны.

Танна вошла в кухню, засунув руки в карманы джинсов. Она сняла кожаную куртку. Тонкий зеленый свитер облегал ее маленькие груди и стройную талию. Чертовски сексуально.

Он не мог поверить, что она согласилась переспать с ним. Ну, не на словах, но ведь она все еще здесь, не так ли? Ее присутствие – доказательство того, что она готова с ним переспать.

Леви откинулся на спинку стула и стал наблюдать, как Танна разглядывает близняшек. Его поражало ее самообладание. Он был восхищен спокойствием и мужеством, с которыми она встретилась лицом к лицу с его сестрами.

А ведь его сестры могут быть очень страшными. Они любят сильно и глубоко, и, если объекту их приязни причинили боль (даже если это их противный братец), они не преминут надрать обидчику задницу.

Он никогда не позволил бы им вцепиться в глотку Танне, но ценил их готовность сделать это.

Леви посмотрел на мать и тут же опустил взгляд. У Кэлли слишком хорошо развита интуиция, а он не хотел, чтобы она увидела что‑то, что дало бы ей тщетную надежду на их воссоединение с Танной.

Танна наконец нарушила неловкое молчание:

– Джулс, Дарби, рада снова вас видеть.

«Какая ложь», – подумал Леви.

– Танна, – ответила Дарби, произнося ее имя так, словно боялась испачкаться.

Леви с тоской посмотрел на буфет, где хранился десятилетний виски. Выпить бы сейчас. Но лучше не совмещать алкоголь с обезболивающими. Что ж, если он не может пить виски, то пусть одна из этих женщин принесет ему еще чашку кофе.

Он открыл рот, чтобы попросить добавки, но Дарби заговорила первой.

– Жаль, не могу ответить тебе тем же, – сказала она так же прямо, как всегда. У Джулс было больше такта, чем у сестры, но, вероятно, из‑за того, что он и сам был прямолинеен, Леви предпочитал стиль Дарби. – Зачем ты вернулась, Танна?

– Если твоя цель – снова заморочить голову Леви, то лучше уйди, – вмешалась Джулс.

– У него травма колена, а не головы, так что он не примет тебя обратно, – продолжила Дарби.

Танна подняла руку в молчаливой мольбе.

– Вы все сказали? – тихо спросила она у близняшек.

Джулс кивнула, а Дарби пожала плечами.

– Спасибо, – произнесла Танна. Ее голос был ровным, но в то же время в нем звучала угрожающая нотка. – Я вернулась, потому что хотела кое‑что сказать Леви…

– И что же? – требовательно спросила Дарби.

Танна приподняла бровь, и Дарби покраснела.

– Прости, – пробормотала она. – Продолжай.

– Спасибо, – снова сказала Танна. – То, что мы обсуждали с Леви, не имеет никакого отношения к его семье. Это только между нами. Могу вас заверить, что у нас нет никаких шансов на воссоединение.

Ее заявление острым лезвием вонзилось ему в живот. Что же, черт возьми, с ним происходит? Ведь он сам ни за что на свете не даст Танне второго шанса, даже если она попросит…

– Но я согласилась помочь ему, пока он выздоравливает, – сказала Танна, подходя к кофеварке.

Она отвернулась и потянулась за кружкой, стоявшей в буфете. Они все ждали, пока машина разольет горячий кофе, и, к удивлению Леви, Танна поменяла его пустую кружку на полную.

– Проголодался? – спросила она.

– Я заказал пиццу, скоро должны принести, – ответил Леви. В желудке заурчало. Он впервые испытал приступ голода с момента травмы. Но хотел он не только пищи. Он хотел эту женщину…

Здесь. Сейчас. Когда наконец его родные уйдут?

– Все это очень хорошо, Танна, но ты должна понимать, что твое возвращение в Бостон выглядит подозрительно, – сказала Дарби.

Леви покачал головой. С него, пожалуй, хватит. Он может сам постоять за себя.

– Я очень ценю вашу заботу, но я не нуждаюсь в защите. Не вмешивайтесь, это вас не касается.

Джулс и Дарби дружно закатили глаза.

– Ты же вмешивался в нашу личную жизнь, – заметила Дарби.

– Нет, никогда, – заявил Леви, зная, что идет по тонкому льду.

Проклятие, он хочет снова почувствовать себя в своей тарелке. На прошлой неделе он получил травму, оказался в заточении, и его бывшая невеста вернулась в его жизнь. Что дальше? Метеоритный удар? Налет саранчи?

– Пфф… А кто с помощью угроз велел Мэтту не задирать Диджей? – требовательно спросила Джулс.

Лед треснул.

– Я не собираюсь спорить с вами об этом, девочки. – Леви понизил голос, чтобы они не сомневались, что он теряет терпение. – Мы с Танной пришли к взаимопониманию, и я прошу вас уважать это.

И Джулс, и Дарби выглядели возмущенными, поэтому Леви заговорил снова, его тон свидетельствовал, что его не интересует их мнение.

– Танна вернулась и извинилась. Сам факт, что она сделала это, заслуживает уважения.

Леви проигнорировал удивление на лице Танны и благодарность в ее взоре. Он не хотел ее благодарности, он хотел, чтобы ее губы ответили на его поцелуй, а их руки и ноги переплелись. Чтобы она разделась сию секунду. Чем скорее его родные уйдут, тем скорее это произойдет. Он начал подниматься на ноги и с трудом подавил крик боли. Да, черт возьми, он двигается слишком быстро. А если он не может двигаться, то уж точно не сможет заниматься любовью с Танной так, как того заслуживает их первый раз.

Так что сегодня секса не будет. Возможно, и завтра тоже… Вот черт!

– Девочки, пора идти, – сказала Кэлли, послав ему проницательный взгляд.

Независимо от того, сколько им лет и насколько они самостоятельны, когда Кэлли говорит таким тоном, они все спешат подчиниться. Джулс и Дарби встали и поцеловали его в щеку. Кэлли, как ни странно, проигнорировала его и обняла Танну. Леви увидел, как Кэлли сжала ее руку, и ему стало интересно, что же мама шепчет ей на ухо. Иногда, приезжая в больницу, он видел, как Кэлли лежит рядом с Танной и голова Танны покоится на ее плече. Они разговаривали или смотрели фильмы. Его мама и его девушка быстро сблизились, и он немного ревновал к их легкому товариществу. Его отношения с матерью зависели от ссор с отцом: Кэлли находилась меж двух огней, муж и сын рвали ее преданность на части.