Хотелось бы верить, что старший брат не пытается стать сводником. Этот поезд ушел. И разбился.

Леви нахмурился:

– Как‑то это не похоже на Кэррика.

– И мне так показалось.

Леви потер подбородок.

– Могу ему позвонить и потребовать объяснений.

Танна помотала головой. К чему это все?

– Нет, только не это. Не буди спящую собаку и необщительного брата. – Она посмотрела на свои сумки. – Где я могу их оставить?

– Поднимись по лестнице, справа – гостевая спальня. Раз в неделю люди из клининговой компании прибирают ее.

– Надеюсь, твои ночные гостьи остаются в твоей постели, а не используют гостевую комнату.

Танна поморщилась, когда эти слова слетели с ее губ, и пожалела, что произнесла их вслух. Его сексуальная жизнь не ее дело. Но если у него есть постоянная подруга, то почему ее сейчас здесь нет? Впрочем, это прекрасный предлог уйти отсюда прямо сейчас. Осталось выяснить правду.

– Так мне стоит волноваться из‑за того, что здесь внезапно может появиться твоя подружка?

Губы Леви тронула улыбка.

– Ревнуешь?

Она не собиралась удостаивать его ответом. В основном потому, что и впрямь ревновала. Этот человек когда‑то подумывал о том, чтобы провести с ней остаток своей жизни. Но она бросила его. И утратила право на ревность. Поэтому Танна просто вздернула подбородок и ждала, когда он ответит. И Леви наконец избавил ее от страданий.

– Нет никакой подружки, постоянной или временной.

Ее внутренний ребенок станцевал нелепый счастливый танец. Не желая, чтобы Леви заметил испытанное ею облегчение, Танна наклонилась поднять свою спортивную сумку.

– А ты?

Танна выпрямилась и нахмурилась:

– Я что?

– Ты с кем‑то встречаешься?

Не встречается, и уже очень давно. Когда она вообще последний раз ходила на свидание?

– Это тебя не касается… Нет. Сейчас нет.

Глаза Леви заблестели.

– Это хорошо.

– Что тут хорошего? – спросила Танна.

Леви снова улыбнулся и сжал костыли.

– У нас с тобой, Танна Мерфи, есть незаконченное дело, и это дело очень осложнилось бы, если бы в нем участвовали другие люди.

Незаконченное дело? О чем это он? Неужели о сексе? Пожалуйста, пожалуйста, пусть он говорит о сексе!

Леви повернулся к ней спиной, и Танна невольно опустила взгляд на его зад, идеально подчеркнутый спортивными штанами. Совершенно сбитая с толку, она заодно оценила и то, как футболка облегает его тело, обрисовывая широкую спину, мощные плечи и упругие бицепсы. Боже, он восхитителен…

Леви повернулся вполоборота и посмотрел на нее. Их взгляды встретились, и Танна увидела, как темнеют его глаза. Его горячий взгляд метнулся от ее глаз к губам и обратно.

Прошло слишком много времени с тех пор, как она его целовала. Она и забыла, каковы на вкус его губы. А ей нужно это знать…

Она не может больше ждать ни секунды! Танна, не колеблясь, придвинулась ближе к Леви, чтобы положить руки на его широкую грудь. Не сводя с него глаз, встала на цыпочки и коснулась его губ.

Они оказались прохладными, твердыми и чертовски мужественными. Танна обхватила Леви за плечи. Ей хотелось задрать рубашку и потрогать горячую кожу, но она просто впилась кончиками пальцев в его плоть, разочарованная тем, что он все еще не ответил на ее поцелуй.

У нее давно не было практики, так что, возможно, она просто не заметила вожделения в его глазах. Возможно, она неправильно поняла его. Танна опустила руки и почувствовала, что ее лицо пылает от унижения.

– Ладно, значит, я тебя неправильно поняла… Извини. – Невероятно смущенная, Танна развернулась, но Леви схватил ее за подол куртки, останавливая полет.

Танна заставила себя обернуться и встретиться с ним взглядом. Прежде чем она успела это сделать, Леви притянул ее к себе и обнял. Его рука была сильной, его эрекция ощущалась как средоточие чистого, жесткого наслаждения, и его губы – наконец‑то – были на ее губах и делали то, что умели лучше всего.

Она помнила его сдержанные поцелуи давным‑давно, но это был другой Леви. Этот Леви не был ни вежливым, ни задумчивым. Его рот требовал, чтобы она ответила, чтобы она шагнула в огонь вместе с ним и сгорела. Танна была слишком счастлива, чтобы чувствовать, как обжигает это пламя. Его язык проскользнул меж ее зубов, чтобы обвиться вокруг ее языка, и Танна застонала, чувствуя себя чудесно и смущенно одновременно.

Это был взрослый поцелуй, сексуальный, грубый, требовательный. Это был поцелуй мужчины и женщины, разных, но равных. Это был поцелуй «Я‑хочу‑тебя», поцелуй «Так‑будет‑только‑лучше». Это был бурбон со льдом, глубокая полночь, шок от погружения в ледяную воду, трепет свободного падения. Это был Леви, спущенный с поводка. Танна почувствовала его пальцы на своей шее, скользящие по раковине уха и путешествующие по скуле. Затем его рука опустилась, и он снова взялся за костыль, который держал под мышкой. Танна отступила назад, запустила пальцы в волосы и опустила руку, чтобы тоже ухватиться за его костыль, нуждаясь в небольшой поддержке.

Только Леви Броган мог заставить ее чувствовать себя неуверенно.

– Что это было, черт возьми? – спросила она хриплым голосом.

– Это было то незаконченное дело, о котором я говорил, – ответил Леви, и теперь его тон был резким. – И чтобы внести ясность, другая часть нашего незавершенного дела состоит в том, чтобы ты оказалась подо мной или – что более вероятно, учитывая мою сломанную ногу, – на мне.

– Ух… – Танна почувствовала, как у нее закружилась голова и во рту пересохло. Господи, как же ей этого хочется! Сейчас же, немедленно.

То, что она не занималась любовью с Леви все эти годы, было, наряду с вручением Эдди ключей от машины, одним из ее самых больших сожалений. Танна глубоко вздохнула.

– А теперь скажи мне, что ты на самом деле думаешь, Леви.

Легкая улыбка тронула его губы.

– Я стреляю от бедра, Танна, и ты должна быть готова к этому.

Он поднял руку, чтобы откинуть назад свои темно‑каштановые волосы, которые она так любила. Танна была счастлива видеть мелкую дрожь в его пальцах, показывающую ей, что он не настолько хорошо владеет собой, как хочет ей показать.

– Десять лет назад я обращался с тобой, как со стеклянной статуэткой, а ты сбежала. На этот раз я скажу тебе, чего хочу. Я собираюсь быть настолько откровенным, насколько это возможно.

– Ладно.

– Как бы мне ни хотелось поднять тебя и отнести на ближайшую горизонтальную поверхность, сегодня этого не произойдет. – В его глазах плясали смешинки, и у Танны перехватило дыхание. – Но через неделю или две я спрошу тебя, не хочешь ли ты переспать со мной, и я очень надеюсь, что ты согласишься. – Он посмотрел мимо нее на входную дверь, и выражение его лица стало жестким и отстраненным. – Десять лет назад я отдал тебе свое сердце. Его больше нет в списке предложений. Но мое тело все еще там. – Леви поправил костыли. – И, предваряя твой вопрос: это совершенно не относится к долгу, который ты должна вернуть. Помощь мне остается в силе, независимо от секса.