– Сейчас все выясню, – пообещала я, паркуясь у тротуара, – как раз приехала к Роману Наумовичу.

* * *

– Вас не затруднит надеть бахилы и халат? – спросила женщина на ресепшен. – У нас тут дети, мы соблюдаем строгие санитарные нормы.

– Конечно, – кивнула я и села на пуфик. Стала натягивать на туфли голубые мешочки и с запозданием удивилась: – Это больница для детей?

– Разного возраста, – пояснила администратор, – есть и в пеленках пациенты.

– На табличке у входа написано: «Клиника пластической хирургии», – продолжала недоумевать я. И, посмотрев на бейджик на груди женщины, продолжила: – В юном возрасте вроде не делают подтяжек. Или, Наталья, я ошибаюсь?

Служащая протяжно вздохнула.

– Фейслифтинг и в юном возрасте иногда приходится проводить. Недавно к нам привозили девочку с уникальным заболеванием – прогерия.

Я вытащила из мешка одноразовый халат.

– Никогда не слышала о такой.

Администратор перекрестилась.

– И слава богу. Это один из редчайших генетических дефектов, вследствие которого организм начинает стремительно стареть. В мире зафиксировано менее ста больных. Прогерия бывает как детской, так и взрослой. Увы, пациенты, как правило, до двадцати лет не доживают, и они выглядят стариками. Девочка, которую прооперировал Роман Наумович, визуально стала выглядеть лет на тридцать, хотя ей десять. Но такие случаи уникальны. В основном у нас пациенты с диагнозом заячья губа, волчья пасть или что-нибудь вроде «полез на забор, упал лицом в землю». Еще мы исправляем огрехи других хирургов, ну и конечно, удаляем шрамы, родинки.

– Никогда не думала, что детям может понадобиться помощь специалиста по пластике, – заметила я, шагая по коридору.

Сопровождавшая меня Наталья кивнула:

– Следовало назвать наше заведение клиникой детской челюстно-лицевой хирургии, но не мне решать.

– У вас и стационар есть? – полюбопытствовала я.

– Да. Причем с хорошо оборудованными одноместными палатами, – объяснила администратор. – Но он в соседнем здании, туда посторонним вход воспрещен, даже родителей не пускаем. Прошу, Роман Наумович вас ждет, налево, пожалуйста…

Наталья открыла дверь, и я вошла в комнату, более похожую на библиотеку, чем на кабинет врача. А там увидела маленького, очень худого мужчину, который стоял около одного из шкафов, забитых книгами. Если бы не буйная, совершенно седая шевелюра, Моисеенко легко можно было принять за шестиклассника.

– Вы и есть Татьяна Сергеева? – обрадовался Роман Наумович. – Сейчас угощу вас такими пирожками! Готов спорить на собственное ухо, что никогда таких не ели. Рецепт вчера впервые опробовал. Потрясающе! Правда, оригинальный состав я слегка улучшил. Садитесь, садитесь, в ногах правды нет. Кофе не предлагаю, сам не пью и другим не советую. Но чай – пожалуйста. Какой хотите? Зеленый, белый, желтый, красный, синий? Или традиционный черный? Знаете, что в зеленый всегда надо бросить кусочек лимона? Совсем небольшой. Тогда извлечете из заварки все самое полезное.

Продолжая безостановочно говорить, доктор со скоростью юного хомячка метался по кабинету. Не прошло и минуты, как передо мной возникли тарелка со здоровенными пирогами, почему-то квадратными, и литровая кружка, наполненная светло-зеленой жидкостью, в которой плавал кружок лимона.

– Ну, Танечка, начинайте, – поторопил меня Моисеенко, явно имея в виду не разговор, а трапезу. Сам тут же схватил один пирог, впился в него зубами, закатил глаза и простонал: – Лучше меня никто не готовит!

– Вы сами это испекли? – уточнила я.

Роман Наумович подмигнул мне.

– Понимаете, Танечка, с младых ногтей, едва выпутавшись из пеленок, я хотел стать поваром. Но отец, профессор-уролог, и мать, профессор-гинеколог, не оставили мне шансов на выбор профессии. Пришлось стать хирургом. А кулинария – мое хобби. Попробуйте скорей, мне интересно ваше мнение!

– Уже неделю сижу на диете, – призналась я, – пытаюсь похудеть.

– И как? – заинтересовался врач. – Получается?

– Не очень, – печально ответила я.

– Дорогая моя, посмотрите на меня! – воскликнул Моисеенко. – Я ем все! Лопаю на ночь бублик с маслом!

– Вам повезло с генетикой, – вздохнула я.

Роман Наумович потер руки.

– Нет, наследственность тут ни при чем. Просто я приступаю к трапезе с восторгом и ем часто, раз пять-шесть на дню. Мозг не боится, что тело останется голодным, и не делает жировых запасов. Ну, почему вы не угощаетесь?

Я взяла пирожок…

– Нравится? – осведомился доктор.

Старательно кивая, я попыталась изобразить на лице восторг. И что теперь делать? У меня во рту находился кусок, смахивающий по вкусу на щебень. Правда, мне никогда не доводилось грызть камни, но почему-то кажется, что они именно такие. Хотя разве гравий может быть ошеломительно соленым и приторно-сладким одновременно? Я осторожно перекатила языком комок во рту и прислушалась к ощущениям. Тесто по структуре напоминает полено. То-то я не сразу смогла откусить от пирога, боролась с ним, как Геракл с Немейским львом, и в конце концов отломила небольшую часть. Из чего Моисеенко смастерил начинку? Она похожа на тряпку, которую вымочили в грибном супе. И как мне быть? Ждать, пока пирог растает? Но сколько ни держи кирпич за щекой, он не превратится в нежную булочку. Выплюнуть яство неприлично, проглотить невозможно. Однако, я попала в сложное положение…

– Вижу, вы онемели от восторга, – обрадовался Моисеенко. – Язык проглотили от удовольствия?

Я энергично закивала.

– Доедайте, ангел мой, – захлопотал Роман Наумович, – все из натуральных продуктов. Мука из спельты, сахар тростниковый, соль каменная, пещерная, яйца дикого голубя, масло черепаховое…

Что-что? Из черепахи можно выдавить масло? Меня затошнило.

– Капуста с грибами в начинке, – перечислял Моисеенко, – и никаких дрожжей, соды, кефира. Сплошная польза. Запивайте чайком!

Я схватила кружку и сделала большой глоток. Как я могла забыть про чай? Сейчас щебень под воздействием горячей воды размякнет… И тут я ощутила вкус напитка. Честное слово, никаких слов не хватит, чтобы описать его «букет». Кисло. Горько. Сладко. Масляно. Солено. Гадко. Вначале отдает гнилым бананом, потом появляется нота перезрелой дыни, которую щедро посыпали смесью аниса, перца и кориандра. Но это ненадолго. Следом возникает ощущение, что вам в рот написала кошка, которая перед этим от души попила молока и поела протухшей рыбы.

Я застыла. Моисеенко подпрыгнул в кресле.

– Кого ни угощаю лично составленным сбором, все просто чумеют. Никто еще не остался равнодушным к моему чаю «Семь трав по якутскому рецепту». Главное – правильно подобрать масло и перед использованием подержать его пару деньков в тепле, тогда оно приобретает уникальный аромат. Правда, Танечка?