Мир за лобовым стеклом погрузился под воду, стремительные потоки размывали землисто-серую дорогу. Элли пыталась найти кнопку стеклоочистителей в арендованном «ровере», прижимая телефон к уху.

— Солнышко, мне очень жаль. Если папа сказал… если папа так сказал…

Она перенесла телефон к другому уху и вдохнула цветочный аромат автомобильного освежителя «Эйвон».

— Я понимаю, деточка, но если папа… Ладно… Хорошо… Я поговорю с ним… Да, я поговорю с ним. Да, я… Да… Я тоже тебя люблю.

Она положила телефон в подстаканник и нащупала нужную кнопку. Когда дворники работают с максимальной интенсивностью, они затрудняют видимость так же, как и сам дождь, но в конце концов удалось разглядеть впереди извилистую дорогу.

— Что я сделала? Что? — бормотала она.

Через пятьсот метров поверните направо.

— Разве мы не дали ей все, что она просила? Упаси Бог, чтобы и ее брат оказался таким же.

Через двести метров поверните направо.

— Я во всем обвиняю себя. Именно так. Слишком ты мягкая, Элли. Поэтому и попадаешь в такие ситуации.

Поверните направо.

— Дэвид прав. Нужно отрастить хребет, иначе ты никогда не…

Пропущен поворот. Развернитесь.

— Что? Как это? Ну да, конечно.

«Ренджровер» заскользил на мокрой дороге, разворачиваясь, но все же она сумела удержать машину и не опрокинулась в кювет.

Через сто метров поверните налево.

— Где? Там даже нет… А, вот!

Досада нашла новую цель, когда машина запрыгала вниз по грунтовой дороге.

Почему нет знака, указывающего на близость дома? Почему они не могли устроить все это в другом месте? Почему она должна была ехать с паромщиком, который не переставал на нее пялиться? Зачем вообще заставлять ее ехать в эту богом забытую глушь?

Элли шлепнула по рулю и глубоко вздохнула. Надо попытаться увидеть положительные моменты. Например, когда в последний раз она была одна? Без Дэвида, без детей, без кого-либо? Наверное, это было до их свадьбы, то есть не менее пятнадцати лет назад. Она посмотрела на пассажирское сиденье. Так странно видеть его пустым. Но это в каком-то смысле освобождает тем не менее. Она одна и делает что-то для себя. Что-то, что не имеет отношения к семье.

Особняк больше походил на детский рисунок, чем на что-то реальное, с его неровными линиями и чрезмерным количеством окон. Можно было бы посмеяться над его видом, но это казалось неуместным, как смеяться над ребенком, который пришел в школу в грязном свитере и слишком тесных ботинках.

Элли поставила машину рядом с маленьким потрепанным «воксхоллом» и, постукивая пальцами по рулю, начала прикидывать, не стоит ли переждать в машине хлеставший по стеклу сильный дождь, из-за которого даже фасад не виден. Сквозь струи воды особняк казался размытой акварельной картиной, каких много в кафе на Кингс-роуд. Она могла бы сейчас быть там с чашкой черного кофе, поворковала бы над малышами в колясках, вечно загромождающих проход к столикам. Однако эта мысль вызвала воспоминание, которое, как ей казалось, она выкинула из головы, как только ее самолет вылетел из Хитроу. При этом воспоминании ее охватила дрожь.

Ладно, хватит сидеть. Она отстегнула флакон с освежителем воздуха, засунула его в карман, натянула плащ на голову, выбралась из машины и попала прямиком в лужу. Грязь забрызгала ногу, и, с трудом удержавшись от проклятия, Элли припустила к дому.

В надежде, что персонал не заметит, как она наследила на ковре, Элли подошла к стойке регистрации и начала звонить в звонок. Жала на кнопку до тех пор, пока на лестнице не показался молодой человек привлекательной наружности.

— Да, да, да, иду. Оставьте звонок в покое, — сказал он, торопливо спускаясь вниз. Его хмурый взгляд сразу же выдал недовольство из-за грязи на ковре, но он не стал заострять на этом внимание, пока регистрировал ее.

Элли назвала свое имя и добавила с улыбкой, накручивая локоны на палец:

— У вас здесь так чудесно. Наверное, вы много работаете, чтобы содержать все в порядке.

— Без дела не сижу. Ваша комната…

— И какой же вы предприимчивый молодой человек, — она положила руку ему на плечо, — сами всем управляете.

Он отодвинулся, слегка улыбаясь, и протянул ключ.

— Я делаю то, что должно быть сделано. Ваша комната на третьем этаже. Если вы…

— Будьте другом, помогите мне с чемоданом. Поездка была просто ужасной, понимаете. Обычно я не бываю такой измотанной, но я давно уже не ездила так далеко в одиночку.

Он сжал ключ в кулаке.

— Конечно, миссис Лэндон, буду рад помочь. Моя мать примерно вашего возраста, и она тоже быстро устает.

Он понес чемодан к лестнице. Элли нахмурилась, вытерла грязные туфли о ковер и последовала за ним.

Когда они поднялись на последний этаж, он протянул ей ключ.

— Кстати, миссис Лэндон, если посреди ночи вы услышите слабый стук, пусть он вас не настораживает.

— Трубы?

— Нет. Это не трубы.

Не говоря больше ни слова, он повернулся и ушел. Элли посмотрела на блестящую цифру «5» на двери и прислонила ухо к стене. Тишина. Она вздрогнула, потом рассмеялась и отперла дверь.

Оказавшись в комнате, Элли стащила с себя всю мокрую одежду и оставила ее рядом с кроватью. Дэвид всегда орет, если она оставляет мокрые вещи на паркете в их спальне.

Вода лилась из душа с перебоями, но потом пошла с нормальным напором.

Элли уже раскладывала на полочке, мурлыча себе под нос, собственные гель для ванны, шампунь и кондиционеры, когда звякнул телефон. Ожидая увидеть имя Джилли, Элли вернулась в спальню. Но это была не Джилли. Она перечитала сообщение три раза — в нем ей напомнили, зачем она проделала весь этот путь.

Оливер

— А что у тебя, Оливер? — спросил Холлис. — Ты тоже выиграл конкурс?

Конечно, следующим Холлис выбрал его. Но этот номер не пройдет, у Оливера уже был готов ответ.

— Ты думаешь, я поведусь на такую глупую уловку? Что я настолько наивен? — Он повернулся к Элли: — Без обид, милая.

— Ну, либо ты настолько наивен, либо тебе был известен план с самого начала. Итак, что же?

Оливеру потребовался весь его самоконтроль, чтобы сразу не подкинуть Холлису один из вариантов. Но это вызвало бы еще больше подозрений, поэтому он не торопясь допил виски, с удовольствием ощущая, как спиртное обожгло ему горло. Все ждали продолжения. Он поставил стакан на стол.

— Отлично. Один приятель забронировал здесь место, но что-то случилось, и он предложил мне свою бронь.

— Насколько хорошо ты знаешь этого приятеля?

— Работал с ним пару раз. Мы ходим в один паб, и время