Валю Гуц я приметил на учебной практике. Она грациозно шагала стройная в спортивном костюме по краю берега небольшой речки с книгой в руках. Тогда-то она и приглянулась мне. Я поинтересовался: «Что за книга в руках столь приметной девушки?». «Декамерон», — ответила она. Но сблизились мы позже, когда уже на четвёртом курсе все студенты поселились в новом общежитии. До этого все жили на съёмных квартирах. Техникум был молодой, ему было всего два года, и только-только начал обустраиваться.

В прекрасном общежитии постепенно молодёжь начала обживаться и сближаться. Помню, я и мои друзья решили устроить шутливое сватовство. Мне через плечо нацепили яркую золотистую ленту, вручили в руки гитару, кстати, кое-какие музыкальные штучки я с детства мог играть, и всей гурьбой мы направились на четвёртый этаж в комнату, где жила, понравившаяся мне, Валя Гуц. Под звуки гитары представили меня в качестве «свадебного» жениха, и мы весело продолжали знакомство и общение. В комнатах размещалось по четыре человека, но постепенно на веселье собралось немало девчат из соседних номеров. Так состоялось наше знакомство и сближение. Потом почти каждый вечер я поднимался с третьего этажа на четвёртый, и мы с Валей Гуц подолгу общались и целовались в затемнённом коридоре.

А сейчас мы лежали, курили и беседовали на широкой кровати. Скоро должна была состояться наша разлука. Через месяц мне предстояла защита диплома, а Вале надлежало защищаться спустя три месяца. Разница такая была потому, что она училась на базе семилетнего школьного образования, а я после десятилетки.

«Валя, — совершенно неожиданно, даже для самого себя, проговорил я, — а что если мы с тобой поженимся?..» Тут она на время затихла. Но уже через небольшую паузу начала серьёзно рассуждать о том, что ей надо позаботиться о матери. Странно было то, что предложение моё почему-то не бросило нас в сексуальные объятья. А прозвучало как обычный деловой диалог, почти такой, какой происходил во время встреч на этаже в общежитии. Я и сейчас поражаюсь, почему не было в тот момент сексуальных домогательств с моей стороны. Правда, в своём сознании я всё ещё делил девушек на две категории: с одними, на мой взгляд, должно было вести «светские» разговоры, а с другими — допускать «плотские» отношения. А тут всё получалось по-другому: ни то и ни сё. Момент завис…

А когда Валя ушла, я, расслабившись на своей просторной кровати, заснул, и вдруг «во сне» меня, словно током ударило, и осенила мысль: — Что я делаю? Какая женитьба? Ведь я еще совсем пацан, не серьёзный и совершенно безответственный? Остановись, безумец! Произошло так, как в пьесе Гоголя «Женитьба», о которой я ещё не ведал.

…Вскоре я узнал, что Валя Гуц серьёзно занималась парашютным спортом, сделала несколько затяжных прыжков. И ещё я узнал, что инструктор их спортивной группы не делил, как я, ухаживания за девушками на «плотские» и «светские». И Валя стала жертвой женатого инструктора. С тех пор она стала курить, потому что раньше девушки редко кто начинал курить только по легкомыслию.

На выпускной вечер своей группы я не пригласил Валю Гуц, а пригласил друга, её тёзку — Валентина Винника. «Друзья, — убеждённо говорил тогда я, — ценнее любых подруг». А её подружки по комнате сообщили мне, что Валя собиралась со мной на вечер, и ждала моего прихода.

Через день я уезжал на юг к себе на родину в Казахстан, и чувствовал, что покидаю навсегда всё то, что меня окружало: учёбу, друзей и далёкую холодную Сибирь. Провожал меня сибиряк Валентин Винник, он бежал за поездом и дружески махал мне рукой, оставшись навек в моей памяти.

…Через много лет я узнал, что Валентина Гуц переквалифицировалась — ушла в гражданскую авиацию, и в составе вертолётного экипажа обслуживает пространства Восточной Сибири.

Сближение

До сего момента долгое время я относился к девушкам двояко. Одни в моём представлении были «светские», то есть более романтические, с которыми приятно было беседовать на возвышенные темы, а другие более приземистые — натуральные, что ли… С первыми я был более уверенным, чем со вторыми, которые меня обычно смущали и загадочно волновали. Робко я познавал загадку «земной» любви, хотя внешне старался быть уверенным. Однако интуитивно сознавал, что это зависит больше всего от подружек, чем от меня. Так и случилось. В студенческие годы однажды вышло так, что праздничные дни совпали с выходными, и набралось достаточно времени, чтобы съездить куда-то за город. Домой к матушке ехать было неразумно, слишком далеко. А тут меня пригласили друзья-сокурсники, которые жили в посёлке Свирск, в пригороде Черемхово. Володя Шиленков и его друг Аркадий бывшие одноклассники учились теперь в техникуме и проживали вместе со мной. Они-то и пригласили меня составить им компанию, и дома познакомили со своими близкими родственниками, которые приняли меня по-свойски. А вечером мы пошли в местный клуб на танцы. Помещение не отапливалось, и все танцевали одетые в зимние одежды. Я приметил симпатичную девушку в приличном тёмно-синем пальто с пушистым песцовым воротником, которая выделялась своей подвижностью и знала моих друзей. Они познакомили меня с Дусей, и я танцевал почти весь вечер с ней. После танцев мы с Володей пошли провожать Дусю до дома, а Аркадий со своей подругой удалились в другую сторону.

Всю дорогу Дуся меня держала под руку, а подходя к дому, открыла калитку и завела в ограду. Володя приотстал и стал дожидаться меня у ворот. Было морозно. Дуся открыла пристройку к дому, и завела меня в помещение, где на полу лежала большая охапка душистого сена, на которую мы тотчас и завалились. Я осмелел, и Дуся оказалась в моих объятьях. Мне вздумалось проявить себя настоящим мужчиной. Не снимая пальто, мы оголились ниже пояса. Пытаясь проникнуть туда, где кипит и утоляется неуёмная страсть, зовущая в неведомое блаженство, я ощутил неожиданное замешательство. «Ниже, ниже…» — шептала мне разгорячённая жрица, а я, как кутёнок, блуждал не там, где надо. «Телёночек ты мой… не огуленный… давай-давай… ещё чуть ниже» — выдыхала она, руководя мной. Наконец, всё получилось. И я стал мужчиной. Потом я вышел к Володе, и мы поспешили домой.

На другой день Дуся появилась под окнами Володиного дома. Я вышел, и мы зашли с ней в баню, которая размещалась во дворе. И там, на холодном деревянном полке я утвердился в своём новом статусе. На следующий день Дуся вновь появилась