что Гастон с надеждой смотрит ей вслед. Она невольно улыбнулась во весь рот. Юный маркиз опустил глаза, но она успела заметить, что он тоже скрывает улыбку.

* * *

Ночью в полной тишине Агата лежала на своей кровати на чердаке в комнате, которую делила с тремя другими горничными, и прокручивала в голове свои разговоры с Гастоном, тщательно обдумывая его поведение и слова. Раньше её никогда никто не защищал. От этой мысли в животе у девушки затрепетало.

Возможно, это из-за того, что большую часть жизни она чувствовала себя невидимкой.

Казалось, Гастон разглядел её. Но что он видел?

Мама часто говорила, что Агата выглядит точь-в-точь как она сама в детстве, и юное сердце девочки ныло от желания поскорее вырасти и унаследовать мамину небесную красоту. И всё же в восемнадцать лет цвет её кожи был почти землистым, лицо невзрачным, как заварной крем, а волосы напоминали редкую бурую паклю. Ничего общего с мамиными шелковистыми золотыми локонами.

Она всегда недоумевала, почему мама вышла за фермера. Правда, отец отличался крепким телосложением, мужественными чертами лица и владел самой большой по площади фермой в графстве. Но мама могла бы уехать в Париж или Лондон, и мужчины падали бы к её ногам.

И тут Агги вспомнила один эпизод, словно всё это время он ждал своего часа, чтобы всплыть в её памяти. Мама стояла перед зеркалом в спальне, и по щелчку её пальцев прямые коричневые волосы вдруг заструились золотыми кудрями. «Естественная красота заурядна. Чародейка может создать свой облик так же, как художник творит произведение искусства».

Агата резко села в кровати. Материнская красота казалась неземной, потому что... её создала не природа, а магия! Девушка провела пальцами по лицу, сияние задрожало в жилах. Способна ли она на такое сложное колдовство?

С бешено бьющимся сердцем Агата встала с кровати и выскользнула в коридор. Дверь уборной для прислуги была приоткрыта, и девушка юркнула туда. При лунном свете она посмотрелась в крошечное зеркало и представила, что её кожа сияет, как мамино лицо в тот далёкий день в саду. Потом она повернула незримый ключ, отперла магию и про себя выразила сильное желание, чтобы цвет её лица изменился.

Щёки и лоб, нос и подбородок засверкали, как блестит солнечный свет па поверхности воды. Агата даже зажмурилась.

Когда она открыла глаза, то не знала, сколько времени прошло – несколько минут или несколько часов. Она сидела на полу – видимо, упала от слабости. Возможно, утомление из-за использования магии наложилось на усталость после трудового дня. Даже после борьбы с волками в лесу она была выжата как лимон, а сегодня она ещё проработала двенадцать часов подряд.

Тряхнув головой, чтобы избавиться от головокружения, Агата встала и приблизилась к зеркалу, но увидела там то же самое овальное лицо, длинный нос, тонкие губы и широко раскрытые глаза, однако кожа сияла, как летний день. Быстро задышав, Агги сдёрнула ночной колпак, расплела косу, но остановилась.

Нужно подождать, иначе, если продолжить преображение, она рискует привлечь к себе внимание. Но главное – у неё получилось! Причём легко и просто. Девушка улыбнулась своему отражению в зеркале, в глазах заблестела надежда.

Сейчас она ощущала себя ближе к маме, чем за все последние годы.

Глава 5

Гастон

РУКИ У ГАСТОНА ДРОЖАЛИ. Он вытер потные ладони о брюки, поднял дротик с синим пером и повернулся лицом к мишени, которая потухала и вспыхивала, как волшебное зеркало на ярмарке. При первой попытке он не попал в цель, и дротик беспомощно плюхнулся на ковёр. Никто не удивился, включая самого Гастона. Но после провальной утренней охоты на волков ему требовался выигрыш. Юноша не повёл отца с приятелями к месту нападения, хотя оно крепко впечаталось ему в память, а вместо этого отправил их искать ветра в поле вдоль устья реки рядом с озером. Проскакав несколько часов и ничего не обнаружив, брат недвусмысленно намекнул, что Гастон морочит им голову.

– Хватит уже, Гастон, – подначивал его Жорж с дивана, – заканчивай со своим жалким представлением, и начнём настоящий турнир.

За спиной у юноши прокатился взрыв смеха – Лисель и другие молодые месье согласились с Жоржем.

Эти пустоголовые кретины будут зубоскалить, даже если Жорж покажет им палец.

Гастон зажал дротик в кулаке. Ничего, когда-нибудь он продемонстрирует братцу, каково это – быть всеобщим посмешищем. Он, Гастон, найдёт способ заставить тупого олуха понять, что старший брат – законный наследник отца и заслуживает уважения. Руки у юноши перестали дрожать, он прицелился и метнул дротик в доску. Снаряд воткнулся во второй сектор, обозначенный цифрой пять.

Гастон возликовал и с ухмылкой обернулся к Жоржу.

– Неплохо, брат, – произнёс тот. – В следующий раз расставь ноги пошире.

К Гастону подошёл отец и вытянул ему руку, показывая самое лучшее положение для метания дротиков.

Обычно Гастон презрительно отмахивался от советов отца, которые тот чаще всего давал громогласно и при свидетелях. Но на этот раз он подавил раздражение и внимательно выслушал каждое слово. Ради того, чтобы сбить спесь с братца, он готов в кои-то веки проявить покладистость.

– Перестаньте, отец. Не тратьте время понапрасну, – сказал Жорж. – Вы же знаете, что Гас предпочитает потягивать в своей комнате чаёк с пончиками.

Гастон стиснул зубы, ехидство брата больно укололо его, потому что это была правда. Но ему и самому не нравилось такое положение вещей. Он решился зажить полной жизнью, а для этого требовалось в том числе угождать отцовским желаниям и таким образом стать его полноправным наследником.

Повернувшись к брату спиной, Гастон повторил позу отца и спросил:

– Вот так?

– Да, именно так.

Гастон приосанился, сделал глубокий вдох, прицелился и метнул дротик. Кровь, казалось, остановилась в венах, пока он смотрел, как маленькая стрела с голубыми перьями рассекает воздух. Наконец её кончик вонзился в зелёное кольцо, расположенное рядом с центром.

– Ура! – обрадовался Гастон и повернулся к отцу, но тот уже стоял спиной к доске и увлечённо разговаривал с герцогом Оклером.

Сильная рука хлопнула Гастона по спине.

– Неплохо, слизняк. Теперь я тебе покажу, как это делается. – Жорж взял несколько дротиков с малиновым опереньем.

Апсель записал счёт Гастона и вынул синие дротики из мишени.

Жорж, широко расставив ноги и развернув плечи, один за другим метнул три дротика. Два вонзились во внешнее кольцо. Третий попал прямо в яблочко, обнулив счёт Гастона.

От