Быть сестрой моей Сестры – это словно быть музейным смотрителем, задача которого и охранять, и показывать бесценное произведение искусства. Когда кто-то подходит поближе, чтобы посмотреть, я должна сделать так, чтобы он увидел. Должна сделать так, чтобы он обратил должное внимание. Чтобы понял ценность этого шедевра. Чтобы подошел с подобающим любопытством и почтением. Чтобы пришел в должное ВОСХИЩЕНИЕ.

Но когда я объяснила все это Крейгу, он заметил, что не музейные смотрители рассказывают нам об искусстве. Они нас раздражают.

Он сказал: «Джон все знает. Он знает ее. Готов принять ее. И он в восхищении».

«Я знаю», – ответила я.

Наслаждайся же своим шедевром, Джон. Ты заслуживаешь ее. Я по собственному опыту знаю, что с ней твоя жизнь будет наполнена радостью и волшебством. И множеством туфель!

Если вам посчастливилось быть чьим-то контактом «в экстренном случае» и вам позвонили, будьте тем, кем были всегда. Делайте то, что делали всегда. Именно поэтому подруга выбрала вас для этой роли. Ничего не бойтесь. Продолжайте действовать. Доверьтесь своим инстинктам. Поезжайте к ней. Не звоните, потому что она сама не знает, что ей нужно. Она узнает, когда вы приедете и сядете рядом. Не спрашивайте, что нужно сделать. Она не знает. Просто сделайте что-нибудь. Захватите с собой фильм – вдруг она не захочет разговаривать. А если она заговорит, не произносите ничего такого, что принизило бы или отвергло ее боль. Не говорите: «У всего есть своя причина», «Время лечит», «Господь посылает нам лишь то, с чем мы можем справиться». Все это говорят в тех случаях, когда не знают, что сказать. Даже если это правда, лучше такого не говорить, потому что осознать смысл этих слов можно лишь гораздо позже. Когда боль свежа, дайте человеку пережить ее. Не пытайтесь отвергнуть эту боль. Простите себя за то, что вам не дана такая сила. Горе и боль подобны радости и покою, это не то, чего мы должны лишать друг друга. Это священные чувства. Они – часть жизненного пути каждого человека. Мы можем лишь оградить человека от страха одиночества. Это единственный страх, который вы можете облегчить. Предложите близкому человеку свое внимание, свою любовь, себя саму. И тогда этот человек поймет: каким бы непроглядным ни казался мрак, он не одинок. И этого будет достаточно.

Горе невозможно исправить. Его нужно пережить – пережить сообща. И когда придет время, из этого горя что-то возродится. Испытав настоящее горе, мы становимся более глубокими, способными сочувствовать и сопереживать боли других людей. Мы знаем это. И через горе наших друзей мы лелеем в своих сердцах надежду, что в конце концов все будет хорошо. Но не говорим об этом нашим друзьям. Мы даем им возможность самим прийти к этой мысли. Надежда – это дверь, которую каждый должен открыть сам.

Сегодня мы с сестрой страдаем каждая по-своему. Она помогла исцелиться мне, как я помогла ей. Мы поддерживаем друг друга снова и снова, каждый день. Нам посчастливилось быть ранеными целителями. И это хорошо.

У сестры и Джона только что родился первенец. Он пришел в этот прекрасный мир.

Любовь всегда побеждает.

Чтение – это мой вдох, а сочинительство – мой выдох. Если я не буду читать и писать, то начну задыхаться и могу, как дикая кошка, наброситься на ближних, вцепиться человеку в глаза и вскарабкаться на голову, чтобы сделать хоть глоток воздуха. Вот почему муж поддерживает мою писательскую деятельность – ведь близкий человек именно он. Мы с Крейгом считаем, что у девушки должно быть место для вдоха и выдоха. Место, где можно спокойно и уверенно сказать правду.

В повседневной жизни нам не часто позволительно говорить правду. Существует определенный набор слов, реакций и милых глупостей, которые приемлемы для людей: «У меня все хорошо, а у вас?». Но у нас не принято говорить нечто большее – особенно о том, что на самом деле с нами происходит. Мы рано усваиваем, что голая правда создает людям неудобство. Истинные леди так себя не ведут. Правда лишает нас популярности. И мы учимся искусству милой лжи, чтобы нас можно было любить. А когда мы вырываемся из этой системы, то живем в состоянии раздвоения личности. В нас существует личность публичная, которая всегда говорит правильные вещи, чтобы удерживаться в своем окружении, и личность тайная, которая думает совсем иное.

В какой-то момент меня так достал собственный бред, который мое публичное «я» выплескивает на другую женщину, рассказывая о моем благополучии, что я решила его убить. Откровенно говоря, со мной очень редко все бывает в порядке. Обыкновенно я вовсе не в порядке – до такой степени, что порядок могу рассмотреть только в бинокль. А порой со мной все бывает настолько в порядке, что жду, когда птицы заметят мою сверхчеловеческую радость и заговорят со мной. Эксперимент с Тэсс прошел успешно. И я сказала Крейгу, что собираюсь раскрыть свое тайное «я» другим матерям на игровой площадке и в торговом центре. Знакомство могло происходить примерно так: «Привет, я – Гленнон. Я пытаюсь все исправить. Совсем недавно мне пришлось пережить чувство одиночества, и я была не в состоянии поддерживать близость со своим мужем. Довольно часто без всякой причины я злюсь на собственных детей. Меня это мучает. Спасает только йога. И еще дыхательная гимнастика и ванны. А как ваши дела?».

Если женщина ответит честно, прекрасно – у меня появится новый друг! И если она убежит, это тоже хорошо! По крайней мере, мы будем точно знать, что не подходим друг другу. Я находила свой план блестящим и очень толковым.

Но сестра сказала:

– Пожалуйста, дорогая, пообещай мне, что ты этого не сделаешь. Ради блага твоих детей – и окружающих.

Она уверяла, что такими вещами не принято делиться на игровой площадке, даже если это правда. Посторонние люди, которые помогают детям преодолеть полосу препятствий, вовсе не хотят знать о моей тревоге, восторгах и смятении. Сестра сказала, что временами полезно фильтровать собственные мысли, чтобы оградить себя и родных от ненужных унижений. Только так общество может жить спокойно. Я спросила, не означает ли подобный «фильтр» обычную ложь, и она ответила, что это именно так.

Конечно, сестра была права. Это понятно. Но все равно я считаю, что девушке необходимо делиться с кем-то своим истинным, тайным «я». Чтобы не попасть в неловкое положение, ей нужно иметь место, где можно высказать все, что она на самом деле думает, когда либо толкует про правильные вещи, либо отмалчивается из-за политики фильтров/лжи.

Это крайне важно также для ребенка, потому что разрыв между тайным «я» и «я» публичным возникает в раннем возрасте и тяжело переживается детьми. Каждой маленькой девочке когда-нибудь скажут, что мир не желает видеть ее уродливое, напуганное, тайное «я». Иногда она узнает это из рекламы, порой – от близких, а случается, и от собственных демонов.

И поэтому кто-то, кому она доверяет, должен объяснить ей, что прятаться одновременно и не нужно и необходимо.

Девочку нужно подготовить к тому, что в ее жизни появятся люди, которые захотят узнать ее тайное «я». Это будет им необходимо как воздух: знакомство с ее правдой позволит им меньше бояться собственных тайных «я». Девочке нужно сказать, что, говоря правду, она и сама перестанет бояться собственного тайного «я». Возможно, это тайное «я» – ее личный пророк.