Вернее, сначала там действительно был чай, это магиана помнила точно, так как сама его делала. А потом, после того как на коробке, на самой Лисе и в доме не было обнаружено никаких следов подозрительной магии, ароматный напиток медленно, но верно начал приобретать градус.

«Пока полностью не начал состоять из этого проклятущего градуса! — Марилиса еле сдержала стон, мечтая, чтобы быстрее прозвенел звонок, и она смогла попить. — Никогда больше не буду пить с некромантами, они же маньяки. И вообще, магистр Волфус какой-то неправильный маг смерти».

Некроманты всегда были не особо общительными, предпочитая возиться с умертвиями и нежитью, чем общаться с живыми. Возможно, это всё из-за их дара, но о данном факте было известно всем. Исключение допускалось лишь в отношении так называемой «нити» — друга человека, которого маг смерти подпускал к себе очень близко. И многие завидовали статусу «нити», ибо если некромант приблизил кого-то к себе, то не будет у того человека друга ближе и надёжнее.

Всех остальных маги смерти предпочитали держать на расстоянии. Ридан нор Волфус не был исключением, кроме тех моментов, когда неожиданно становился душой компании. Вот, прямо как вчера!

«О, великие Древние, где же тот звонок?» — Магиана уже решилась ненадолго отлучиться, хотя раньше так не поступала, когда по учебным корпусам академии разнёсся спасительный звон.

С трудом заставив себя спокойно войти в портальный круг, Марилиса, как только оказалась в преподавательской сразу же направилась к чайнику. Но каково же было её разочарование, когда обнаружилось, что он совершенно пуст.

— Это какое-то издевательство! — возмутилась девушка, неизвестно зачем начав трясти несчастный чайник. Видимо, всё же надеялась обнаружить в нём воду.

— Прекратите портить казённое имущество, — раздался над её ухом насмешливый голос магистра Сторкса, а перед глазами появилась серебряная фляга.

Ничего не сказав в ответ, Лиса ухватила спасительный предмет двумя руками и приникла к маленькому горлышку. Холодная струйка воды, с приятной кислинкой, весело побежала в рот, принося магиане чувство, похожее на экстаз. Прикрыв глаза от удовольствия, Марилиса жадно пила до тех пор, пока фляга не опустела. И только тогда она открыла глаза, чтобы натолкнуться на смеющийся взгляд зелёных глаз.

— Вы мой спаситель, — выдохнула девушка, светло улыбнувшись.

— Вот так всегда, напиток готовил я, а спасителем прекрасной барышни оказался Нир. — Преувеличенно печальный вздох магистра Волфуса разнёсся по всему кабинету.

— Потому что именно вы нас вчера довели до такого состояния! — Ларика недовольно покосилась на некроманта, отпивая из своей фляги.

— Вы бы лучше ещё намешали такого вкусного напитка, — посоветовала Марилиса, отдавая флягу боевику. — Сейчас остальные придут.

Неожиданное прикосновение пальцев магистра Сторкса к своей щеке, заставило девушку удивлённо замереть.

— У вас краска на лице, — пояснил мужчина, погладив большим пальцем порозовевшую от смущения кожу.

— Правда? А я и...

— Что вы здесь делаете, студент? — раздался строгий голос травницы.

— Магистр Дорская забыла журнал в аудитории, — ответил парень, а Марилиса по голосу узнала Одара Вадейского.

— Благодарю! — искренне сказала магиана, подходя к своему ученику, и стараясь не думать, за что именно она так ему благодарна. Ведь сердце и так стучит, как бешеное, из-за неожиданного прикосновения.

Непонятный страх, который она испытывала к боевику, за эти дни практически прошёл, и Лиса уже порадовалась, что может нормально реагировать на магистра с нереально зелёными глазами. И вот теперь ей безумно хотелось сбежать, скрыться от этого мужчины и постараться забыть о его пальцах, прикоснувшихся к лицу.

— Не забудь, завтра мы должны встретиться для обсуждения твоей дипломной работы. — Лиса прижала журнал к груди, пытаясь так скрыть подрагивающие в волнении руки.

— Да, госпожа Марилиса, я помню об этом. — Студент довольно улыбнулся. — Так же, думаю, дополнительно начать ходить на факультатив. Вдруг именно тогда мне придёт хорошая идея.

— Прекрасное решение, — похвалила магиана, ощутив лёгкое недовольство.

Её желание держаться на расстоянии от влюблённого ученика становилось всё менее выполнимо. Девушке и так придётся провести с ним около часа наедине, помогая определиться с дипломной, что совсем не добавляло радужного настроения. Но и оставить студента без помощи Лиса не могла.

— Если я не ошибаюсь, сегодня первый день, когда к вам на занятия придёт мой оболтус, — уточнила подошедшая к ним декан стихийников, госпожа Азария Воркс.

— Да, вы совершенно правы, — подтвердила, Марилиса, почувствовав, как окончательно портится настроение.

— Вы уж там построже с ним, — попросила магистр Воркс, строго сдвинув брови к переносице. — А если этот за...

— Студент, марш из преподавательской, вам здесь больше делать нечего, — прервал проникновенную речь стихийницы магистр Сторкс.

Мельком глянув, как Одар поспешил выполнить приказ мага, Лиса вернулась к беседе с госпожой Азарией, клятвенно заверив, что у неё на факультативе у Корина не будет времени страдать чепухой . По крайней мере, магиана искренне надеялась на благоразумие провинившегося студента.

И её надежда жила ровно до первого факультативного занятия.

Всё началось вполне мирно. Корин зашёл в аудиторию в числе других студентов боевого и стихийного факультетов. Осмотревшись, он презрительно хмыкнул под нос, но дерзить не стал. А ведь Лиса была готова начать занятия с достойного отпора стихийнику.

Окрыленная надеждой, что всё пройдёт хорошо, магиана предложила:

— Студент Маурский, так как только вы являетесь здесь новичком, и я не знаю ваших возможностей, то предлагаю нарисовать всё, что взбредёт в голову. Мне просто нужно увидеть, с чем придётся иметь дело.

С сомнением посмотрев сначала на магиану, а затем, переведя взгляд на ватман, Корин неожиданно улыбнулся.

— А чем рисовать?

— Всем, чем захотите, — разрешила Лиса, с любопытством осмотрев стихийника.

То, что он что-то задумал, не не вызывало сомнений. Магиане даже стало интересно посмотреть на конечный результат. И всего через двадцать минут она смогла его узреть.

Когда Корин применил заклинание иллюзии, Марилиса поначалу даже удивилась, зачем ему это понадобилось. А увидев довольное выражение лица стихийника, поспешила подойти к нему, чтобы рассмотреть получившийся результат. Да так и застыла, с трудом удержавшись от оплеухи.

— Госпожа Марилиса, я закончил, — бодро отрапортовал Маурский. — Как вам?

А Лиса так и продолжала молча смотреть на косо нарисованную огромную женскую грудь, трясущуюся так, словно она сделана из желе. Хорошо хоть у стихийника хватило ума пририсовать ещё и зелёную полоску, которая должна, видимо, изображать лиф платья. А в сочетании с родинкой, больше напоминавшей кляксу, сразу становилось понятно, кто стал жертвой художественных порывов Маурского.