litbaza книги онлайнДетективыОстров забвения - Барбара Вуд

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 8 9 10 11 12 13 14 15 16 ... 86
Перейти на страницу:

Она писала письма в комнате отдыха, когда за Мерси пришли дюжие матроны с ножницами, бритвами и шампунем против вшей. Они гонялись за Мерси по комнате, потом схватили и начали соскабливать с ее головы «негритянскую кудель». Это делалось раз в месяц, и Эмили-Лу не знала, почему. Никого из других заключенных не брили наголо. Только Мерси.

Стоял холодный январский день. Эмили-Лу думала, что с волосами Мерси было бы теплее, но матроны делали свое дело, пока голова негритянки не стала гладкой. Никто не пришел к ней на выручку, а когда Эмили-Лу торопилась к Мерси, кое-кто бормотал «любительница ниггеров», но Эмили-Лу не обращала на них внимания.

Они порезали Мерси голову, поэтому Эмили-Лу взяла из ванной мокрое полотенце.

— Это потому что я негритянка, — сказала Мерси, вытирая нос рукой. — Им не нравятся новые законы против сегрегации, поэтому они меня и наказывают.

Было странно видеть молодую женщину без единого зуба во рту. То ли Эмили-Лу показалось, то ли Мерси действительно похудела за прошедшие четыре месяца еще сильнее.

— Тебе нужны зубы, — сказала Эмили-Лу, потому что кто-то должен был сказать это.

Мерси кивнула.

— Я связалась с плохим человеком. Казалось, он любил меня, но потом попытался сделать из меня проститутку. А я не шлюха. Когда он привел ко мне клиента, я так врезала этому типу по яйцам, что век не забудет. Мой «дружок» выбил мне за это все зубы и сказал, чтобы я больше никогда такого не делала. За это я его и убила.

— А разве ты не можешь сделать протезы? — Эмили-Лу знала, что некоторые женщины пользуются правом на бесплатные услуги тюремного дантиста.

— Есть у меня протезы, — печально сказала Мерси. — Но я не могу их носить. Мне больно. — Она растянула губы и продемонстрировала воспаленные десны. — Поэтому я не ем и ни с кем не разговариваю. Я похожа на мошенницу. Сама молодая, а выгляжу как старуха.

Эмили-Лу написала дедушке, попросила прислать журналы, жевательную резинку и одно лекарство, на котором велела написать «витамины», так как боялась, что тюремные власти его не пропустят.

Посылка пришла через неделю. Она вынула журналы и резинку и пошла за Мерси во двор. Негритянка стояла у самой колючей проволоки, за которой начиналась свобода.

— Мерси, я тебе кое-что принесла.

Чернокожая девушка дрожала на зимнем ветру.

— Уходи. Они все смеются надо мной. Говорят, что я околдовала добрую белую девушку.

— Вот. — Эмили-Лу протянула ей пузырек.

Мерси прищурилась.

— Что это?

— Настойка гвоздики. Мой дедушка сам готовит ее из гвоздичного дерева. Потрешь ею десны, и боль пройдет. А потом наденешь протезы и походишь в них минут пять. Будешь понемногу увеличивать этот срок, и скоро протезы станут такими же удобными, как пара старых туфель.

В начале апреля Эмили-Лу была в столовой. Она ела картошку и кукурузу, когда вдруг в столовой воцарилась тишина. Все уставились на Мерси, шедшую по проходу с гордо поднятой головой. Негритянка широко улыбалась, демонстрируя белоснежные зубы.

Девушка поступила так, как советовала ей Эмили-Лу: с помощью настойки приучила себя к протезам. Начала с каши и пюре, потом перешла к овощам и хлебу, пока не смогла носить новые зубы все время и есть что угодно.

Перемена была разительной. Щеки и губы больше не вваливались, Мерси ходила прямо и смотрела людям в глаза. Новая, сильная Мерси, которую отныне никто не смел обидеть. Даже дюжие матроны с их ножницами.

Теперь ничто не мешало ей говорить.

— Моя ма была уборщицей, — сказала она Эмили-Лу во дворе для прогулок. Эмили-Лу держалась за спину, потому что была на восьмом месяце беременности. — Может, работа у нее была грязная, но сама она была гордая и с чувством собственного достоинства, хотя и торговала своим телом, чтобы прокормить нас, малышей. Мужчины увивались за ней, потому что она была красивая. Но ма была доброй христианкой и говорила, что встает на колени только во время молитвы или когда моет полы, а не для того, чтобы удовлетворять потребности какого-то мужчины…

Они остановились у колючей проволоки и стали смотреть на безбрежную равнину, исчезавшую вдали.

— Эмми-Лу у тебя есть мечта? Что бы ты хотела сделать до того как умрешь? — Это говорила двадцатилетняя девушка. — Мне бы хотелось увидеть туман, поднимающийся над бухтой Сан-Франциско. Я родом из самого пыльного места в Техасе, где пыль забивается тебе под кожу и засыпает глаза. Я видела в кино рекламный ролик про Сан-Франциско. Там были холмы и канатная дорога. А потом со стороны океана пришло большое белое облако и проглотило тот большой красный мост. Завыла сирена, предупреждая о тумане, и мне показалось, что этот звук смыл с меня всю техасскую пыль. Он вошел сюда, — сказала она, приложив руку к груди, — и остался там, призывая меня когда-нибудь приехать туда.

А Эмми-Лу мечтала о том, чтобы выйти из тюрьмы до рождения ребенка. Она родит его на свободе, вернется в Литл-Пекос, они будут жить с Джерико и вдвоем учить малыша выращивать Божьи творения…

Эмми-Лу застегивала «молнии» на мужских тюремных робах, когда ей велели прийти в лазарет и сделать укол витаминов. Вскоре после этого начались схватки, и ей пришлось поставить поднос с едой на подоконник кафетерия. Она вскрикнула и зашаталась. Мерси подхватила ее. Именно Мерси отвела подругу в лазарет и вызвалась ухаживать за ней, потому что у санитарки лазарета был тонзиллит.

— Еще слишком рано! — воскликнула Эмми-Лу. Ох, как больно! До срока оставалось еще три недели. Может быть, с ней что-то не так? — Позвоните моему дедушке! Обещайте мне! Он должен приехать и забрать моего малыша!

Врач пообещал.

— Сообщи моему дедушке, — сказала Эмми-Лу Мерси, державшей ее за руку. — Скажи, что он должен приехать и взять ребенка. Не дай им отправить его в приют.

— Ни о чем не беспокойся, — ответила Мерси и потрепала ее по плечу, косясь на скальпель, зажимы, пинцеты и большие хирургические щипцы, разложенные на столе.

Эмми-Лу схватилась за живот.

— Пока не пора, малыш. Подожди. Останься со мной еще немного. Не торопись в этот мир.

— Дайте ей наркоз, — велел врач, и Эмми-Лу вцепилась в сильную руку Мерси.

Когда лекарство начало действовать, Эмми-Лу ощутила острую боль. Потом боль исчезла, перед глазами опустился темный бархатный занавес, и она перестала видеть, слышать и чувствовать.

Очнулась она на больничной койке. По одеялу бегали солнечные зайчики. Медсестра мерила ей пульс.

— Мой… ребенок?

— Он умер, милочка. Это был всего лишь кусочек мяса, еще не полностью сформировавшийся.

В Уайт-Хиллс не было своего кладбища. Когда умирал кто-то из заключенных, из Амарилло приезжал гробовщик и забирал тело. Если у покойника не было родных, которые могли бы позаботиться о похоронах, умершего отвозили на Горшечное Поле. Именно там и зарыли ребенка Эмми-Лу. В безымянной могиле.

1 ... 8 9 10 11 12 13 14 15 16 ... 86
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?