«Боюсь отравиться», — крутилось на языке, но, не желая портить этот концерт, Старков лишь улыбнулся, сдержано покачав головой.

— Все прекрасно, аппетита нет.

Над столом повисла тишина.

— Ты хотел поговорить, — внимательно посмотрел на дядю.

— Хотел, — Олег поднялся из-за стола, — пошли в кабинет.

Старков по-хозяйски распахнул дверь Алмазовской обители, проходя внутрь.

— Груз нашел?

— Нет. Как в воду… — повертел в руках бронзовую статуэтку, до этого мирно покоившуюся на книжной полке.

— Я тут пробил по своим каналам. Знаю, — выставил ладонь, — ты не любишь, когда я помогаю, но я нашел ваш груз.

А вот и он, первый звоночек благотворительности и бескорыстной помощи. Артем никак не отреагировал. Только больше убедился в Золотаревской правоте.

— Даже спасибо не скажешь?

— Спасибо, — хлопнул ладонью по спинке кожаного креста.

— Ты не передумал? Я все еще надеюсь, что ты примешь верное решение.

— Я остаюсь при своем первоначальном мнении. Мне хватает того, что у меня есть.

— Не верю.

— Как хочешь, твое дело.

Конечно, Артем врал и хотел большего, большего, совершенно не зависящего от Алмазова. Он был искренне ему благодарен за свой старт. За возвращение к жизни, но дальше — их дорожки расходятся.

— Я всегда готов тебя поддержать, встать на твою сторону. Но играть по твоим правилам, ты не обессудь, не буду. Вырос.

— Ну, я и не настаиваю. Ты сам ездил на встречу с Золоторевым?

— Сам.

— Будь с ним осторожен. Он старой закалки и…

— И я справлюсь. Не первый раз, не первый год, — пропел Артем, убирая руки в карманы.

Олег кивнул.

— Я пойду? — посмотрел в сторону двери.

— Конечно.

Глава 7

Май.

Шла на остановку. Каждое движение, скрип, шорох — все наотмашь било по нервам. Она стала дерганым параноиком.

Договорилась сегодня встретиться с Алькой. Плохая была идея. Не готова она для душевных бесед. А они будут. Знала, что будут. Подруга уже давно намекает на это, но пока терпит. Терпит ее духовное отсутствие в физическом присутствии. Догадывается. Возможно, даже что-то знает. Но это неважно, сейчас совершенно неважно…

— Привет, — Алька поцеловала Кораблеву в щеку, — проходи, — шире распахнула дверь прихожей.

— Привет, я тут тебе торт приперла.

— Это хамство с твоей стороны, притащить торт, зная, что я на диете.

— Это забота. Тебя ветром уже сносит, — скинула туфли, следуя в кухню.

Свиридова выдвинула вытяжку, прикуривая сигарету. Кухня слегка наполнилась запахом дыма и шумом.

— Вер, ты с работы, что ли, уволилась?

— С чего ты взяла?

— Я заходила пару дней назад…

— Уволили. Им не понравился мой самовольный недельный отпуск.

— Оно и к лучшему, — стряхнула в раковину пепел, — я тоже без работы, в клубе третий день менты. Григорян в тачке на выезде из города подорвался. — Вера, размешивающая кофе в кружке, замерла, поднимая на Альку глаза. Прекрасно понимая, кто подорвал этого Григоряна. — В общем, клуб закрыли, персонал разогнали. Теперь придётся новую работу искать. В «Наслаждение» говорят, танцовщицы нужны.

— Это же мужской клуб, ты уверена, что идея хорошая?

— Уверена, если ты сейчас про секс за деньги, то это там только по согласию. Я буду только танцевать.

— Ага, главное, чтобы они об этом не забывали, — поджала губы.

— Блин, начали за здравие, а закончили за упокой, думаю, отдохнуть нам подруга надо, оторваться. Потанцевать, — похлопала ресничками.

— В клуб я не пойду.

— Пойдешь, Реброва своего зови, — подмигнула, — а я, так и быть, Ромочку.

— Аля!

— Что Аля? Тебе что пятьдесят лет? Я тоже думаю, что меньше. Да и Ромочке встряска не помешает.

— Ну, если только Ромочке. Не знаю, ничего не получается, номер горит, время уходит. Не могу собраться, не могу…

— Соберись. Ты лучшая! Это меня со второго курса отчислили, за неимением таланта, — рассмеялась, — а ты у нас звезда. Тебе просто нужно немножечко отдохнуть, завтра, чтобы в восемь была у меня.

* * *

В восемь Кораблева не приехала. Явилась уже к одиннадцати прямо в клуб. Затянул ее домашний скандал. Все нервы вытрепал. Очередная тысяча упреков, в обрамлении грязных оскорблений. Отец же сие действие не прокоментировал. Закрылся в кабинете, и взятки с него гладки. Диссертацию пишет… главное, не шумите. Не тревожьте. А так, хоть поубивайте друг друга.

Присела на диванчик, целуя Алю в щеку. Свиридова уже прилично поднакидалась, сжимая пальцами бокал шампанского.

— Ребров твой, — недовольно взглянула но Ромочку, в компании молодого человека, ни капли не похожего на Димку.

— Не мой он.

— Да похер чей! Дела у него, видите ли, — скривила губы, — из-за него теперь Ромео мой с этим приперся. — Брезгливо взглянула на стоящего напротив парня. — Вадик этот… меня от него тошнит

— Да ладно тебе.

— Ой, ты его просто не знаешь. Если бы за дебилизм давали Оскар, он бы был стократно номинированным победителем.

— Вера, — Вадик улыбнулся мартовской улыбкой, — выпьем за знакомство?

— Не пьёт она.

— Я не тебя, Свиридова, спрашивал.

— Я, правда, не пью.

— Брось, пару глотков.

— Ой, Верещагин, если думаешь, что Верка перед тобой ноги раздвинет, катись сразу нахер! — выплюнула в пьяном угаре Алька. — Пошли, Верунь, потанцуем, в яму этих идиотов, — шепнула на ухо, хватая Веркину руку.

— Пошли, горе ты моё… пьяное, — по-доброму улыбнулась подруге.

Безумных, да даже просто веселых танцев не получилось. Настроение так и не появилось, поэтому Вера отстранённо наблюдала за происходящим, а в середине вечера и вовсе потеряла подружку, изредка замечая ту с различными знакомыми. Лично Вера их не знала, но в том, что это бесчисленные знакомые общительной Али, не сомневалась.

Скучающе присела на диванчик в холле. Хотелось слегка отдохнуть от грохочущей музыки. Голова раскалывалась. Вытянула ноги, довольно запрокидывая голову назад. Пора домой…