Ниночка приняла три хиленькие гвоздички, и мыло для рук «Ландыш» тоже приняла, понюхала, вяло подумав, что это пахнет слишком резко, что Григорий никогда-то не додумается сходить не в ЦУМ, но в обычную ведьмину лавку. А потом подумала, что в лавке этой она последние недели торчит, почитай, безвылазно. И мыла себе сварить сама способна, как и шампунь, и бальзам для волос и прочую несложную в изготовлении ерунду, которая и идет-то на продажу.

И если Гришка купит, то…

Ерунда выйдет.

– А у меня билеты есть, в театр, – сказал он, густо краснея, то ли от стыда, что билеты на галерку, то ли от собственной смелости. – И еще мне обещали мастера дать.

– Поздравляю.

И Ниночка была вполне искренна.

– А Стаська замуж собралась, – сказал Гришка, который о семье своей рассказывал куда охотней, чем о работе. – Наверное, уедет… или он к нам? Еще пока не решили. У него своя квартирка имеется, но маменька говорит, что ее лучше бы сдавать, командировочным вот можно. Но Стаська против, потому как вдруг донесут.

– Точно донесут. И жить-то им где?

– Так у нас, – Гришкины глаза были синими и наивными до того, что злости не хватало.

– У вас же одна комната.

– Мама говорит, что простыночку повесить можно. Она им место у окна уступит, а я вообще на кухне…

Была Ниночка на той кухне, там и таракану развернуться негде, а в Гришке росту под два метра.

– Если стол подвинуть, то на полу можно. Только Витюша не хочет.

И Ниночке это нежелание было понятно.

– А если мы поженимся, – спросила она вдруг, хотя женитьбы ей влюбленный Гришка как раз-то и не предлагал. – То тоже на кухне станем? И дети потом?

Гришка захлопал глазами.

Ресницы у него были длиннющими, темными. И сам он хороший… и внешне, и вообще, вот только кроме хорошести что? А ничего… ни квартиры, ни дохода внятного… ладно, с доходами Ниночка сама разберется, когда разрешение на работу получит. Даже если настойки все до единой в Ведьмзаготпродукт сдавать, все одно получится больше, чем у буфетчицы. А если не все, если клиентурой обзавестись своею, пусть не сразу, но потихонечку…

– Не обижайся, – попросила Ниночка и Гришку по руке погладила. – Это я так…

– Стаська тоже говорит, что я беззубый, – пожаловался он. – И с мамкою ругается. Как можно? Мамка больная…

– Симулянтка она, твоя мамка, – почему-то сегодня совершенно не хотелось быть вежливой.

…если в ковен вступить, то и на очередь поставят. Одну-то точно нет, для одной ведьмы комнаты в коммуналке предостаточно, а вот если семейною… или вот дети?

Да, будет ребенок, то площади по нормам всяко не хватит.

Стало быть, поставят.

А там пару лет погодить и подойдет очередь. Ведьмы-то свою споро двигают. И будет Ниночке квартирка, комнаты на две.

Или лучше на три?

Но тогда детей должно быть двое, лучше если девочка с мальчиком, их по правилам в одну комнату селить неможно. Из Гришки отец хороший выйдет с его-то характером. Да и ответственный он.

Ниночка по-новому посмотрела на кавалера, который держался рядом, но как-то виновато, что ли… а ведь и вправду. Рукастый. Пить не пьет. Ниночку любит… третий год уже таскается, и нет ему дела ни до слухов, ни до других баб, которые по первости пытались Гришку отбить, и не потому, как нужен был, нет, исключительно из обыкновенной бабьей вредности.

Квартирку-то она выбьет.

Особенно, если с ковеном… и с клиентурой тетушка подсобит. Даже и без тетушки можно. Небось, в лаборатории столько заказов, что не справляются. Ведьм-то после войны не осталось.

Она зажмурилась, представляя себе эту самую квартирку, пусть небольшую, но уютную, чтобы с коврами – можно будет взять оба, и с лебедями который, и с оленями. Чтобы на полу тоже.

Сервант.

И люстра из чешского стекла.

А еще посуда фарфоровая, с золочением.

Дети… что дети… вдруг да ведьмочка родится, такая прехорошенькая, в Ниночку… и с характером чтобы, потому что ведьм без характера не бывает. А мальчишка тоже быть может, хотя у ведьм все-таки чаще девчонки появляются.

Мысль о детях больше не вызывала отторжения.

Гришка ими займется, а Ниночка… Ниночка займется остальным, включая Гришку. И подхватив его под руку – от этакой милости, прежде являвшейся ему редко, Гришка окончательно растерялся, Ниночка сказала:

– Заявление подадим на следующей неделе. Дело одно завершить надо. А как завершим, так и подадим. Распишемся тихо, ни к чему нам большие праздники. Жить пока ко мне переедешь, а матушке своей скажи, что если мешаться станет, прокляну…

Ведьма она или кто в самом-то деле?

Гришка только кивнул.

Вот и ладно… в конце концов, в семье порядок быть должен. Один командует, второй исполняет. И Ниночка с куда большею охотой командовать станет.

…правда, еще с этим мутным делом разобраться и живописца отвадить, который в последнее время совсем страх потерял, сделавшись настырным до крайности.

Не терпится ему.

Ага…

– Родственников на свадьбу если звать вздумает, то пусть сама их и кормит, – Ниночка взмахнула рукой. – Мы же в буфет сходим, там по-свойски скидку сделают, хотя все равно смотреть за ними придется в оба глаза. Тут же как? Чуть слабину дашь, мигом обберут…

…крендельки.

Астра смотрела на крендельки, такие мягкие, такие пухлые с виду, уложенные этакою башенкой, румяные и еще сахаром посыпанные, отчего на крендельках появилась сладкая темная корочка. Смотрела и думала, что не прочь бы угоститься.

Не то чтобы она голодна…

…голодна.

И если попросить, то не откажут, не потому, что так уж хотят делиться, скорее напротив, эта вот аккуратная завитая женщина, которая превнимательно разглядывала Святослава, а Астру даже приветствия не удостоила, делиться не желает.

Ни крендельками, ни информацией.

И вовсе-то ей не нравится сама Астра, что устроилась в мягком, обитом красной тканью, креслице. Притом женщина каким-то совершенно непонятным Астре способом умудрялась и игнорировать Астру, и приглядывать за ней.

Крендели пахли.

Сдобой.

Ванилью.

– Ах, если бы вы знали, как нам его не хватает, – женщина прижала к уголку тщательно накрашенного глаза платок. – Он был таким внимательным, таким удивительным человеком…

Святослав поспешно закивал, соглашаясь.

Его сила переливалась и искрила, окружала женщину, но не давила на нее, скорее подталкивала к беседе. Со стороны наблюдать за этим было даже интересно, в первые несколько минут, но потом надоело. Да еще и кренделя эти.