Короче говоря, с плаванием нас развело по разным берегам. Но это не отменяло моей любви к воде.

Я поежилась – в бассейне было прохладно – и шагнула с металлической лестницы вниз.

На секунду мышцы закаменели; вода оказалась почти ледяной. Но я оттолкнулась от бортика и мощными гребками поплыла от одного конца бассейна к другому. Вскоре позабылся и холод, и дрожь, и усталость после тренировки. Меня полностью захватило плавание. Я перекатывалась на спину и застывала в воде, раскинув руки в стороны. Ныряла, задержав дыхание. Выныривала, отфыркиваясь брызгами.

Блаженство!

Я только дотянулась рукой до бортика, когда что-то щелкнуло, и свет электрических ламп сменился слабым свечением, которое исходило от подсветки бассейна. Я застыла с дурным предчувствием. Сейчас меня закроют. Конец. Придется заночевать в холодном бассейне. Да я заработаю воспаление легких! Или того хуже: завтра с утра первые посетители застанут в шезлонге окоченевшее тело шестидесяти восьми килограмм.

Моя паника достигла пика, когда из мужской раздевалки кто-то вышел. Подтянутый, мускулистый, но не бесформенный и не перекаченный. В одних только плавках черного цвета, которые начинались на узких бедрах, не скрывая полоску волос, ведущую от пупка… и ниже.

Мне хватило одного взгляда, чтобы опознать свой личный кошмар. Клим Сергеевич пристально осмотрелся и заметил меня, колыхающуюся в водах.

– А ты что здесь делаешь? – с неприкрытым удивлением.

– Плаваю, – нахально ответила я, дрыгая пяткой, которая начала неметь. – А что, это запрещено?

– Бассейн закрывается в девять вечера.

Клим двинулся в моем направлении. Гул его шагов разносился по помещению, вызывая у меня озноб. Что-то подсказывало: ничем хорошим это не кончится.

Вскоре Щеглов возвышался надо мной. Нависал скалой, а я жалась к стенке бассейна с дурным предчувствием. На секунду мне показалось, что тренер попросту вытащит меня за шкирку и выбросит из бассейна к чертям собачьим.

– Вообще-то дверь была открыта, – парировала я с меньшей уверенностью.

– Это недопущение уборщицы.

– Я уже ухожу.

Клим сосредоточенно кивнул, а потом посмотрел, как я гребу в сторону лестницы, и вздохнул:

– Ладно уж, оставайся. Заслужила. Что нам, места не хватит?

С этими словами он запрыгнул внутрь, взметнув ввысь сноп брызг. Меня окатило гигантской волной. Я чуть не захлебнулась, но откашлялась и поплыла в другой конец бассейна, только бы не пересекаться со своим тренером.

Какой же противный товарищ этот Щеглов. Такое чувство, что он всё делает исключительно назло. Даже поплавать не дал в одиночестве, но и не выгнал – а уходить самой мне показалось глупым. Решит ещё, что я сдалась.

Вот уж нет. Околею, но останусь до победного конца.

Минут пять мы плыли по соседним дорожкам, не пересекаясь. Я прикрыла глаза и просто наслаждалась приятной тяжестью во всех мышцах. Вот такой спорт мне по вкусу! О присутствии Клима догадывалась только по колыханию воды.

А потом что-то пошло не так.

Мы столкнулись.

В прямом смысле слова.

Помню, как хотела перевернуться на живот, когда нога во что-то уткнулась. Этого хватило, чтобы координация отключилась. От неожиданности я запуталась в собственных конечностях и пошла ко дну. Но тяжелая рука обхватила меня за талию и потянула наверх. Спустя секунду я была вытолкнута на поверхность и судорожно глотала воздух.

– Не видишь, что ли, куда прешь? – попыталась выругаться, но в горле застряла вода, и хрип вышел уж больно жалобным.

– Ты сама заплыла на мою территорию, – ухмыльнулся Щеглов, не выпуская меня из объятий.

Сначала мне даже нравилась наша близость. Она напомнила о том чудовищном вечере, о приятном тепле чужого тела и моих собственных ощущениях. Но затем я почувствовала неловкость. Руки Щеглов показались мне слишком горячими. Они почти обжигали обнаженную кожу. Его взгляд потемнел настолько, что самые черные глубины казались яркими по сравнению с этой тьмой. Скулы Клима напряглись. Он рассматривал меня как-то иначе. Жадно. Ненасытно.

Я стыдливо забарахталась, и Щеглов выпустил меня наружу.

– Прости, – сказал он осипшим голосом. – Ты вызываешь во мне… спутанные чувства.

– Ты имеешь в виду, что я жирная корова, которая не умеет плавать?

На всякий случай я отплыла подальше и поправила бюстгальтер, который норовил перекоситься или – что хуже – сползти с груди.

– Не говори глупостей. – Щеглов покачал головой. – Ты возбуждаешь меня прямо сейчас. Любая. Но я поддерживаю твоё стремление стать лучше…

Хватило секундного замешательства – я возбуждаю этого шикарного мужчину?! – чтобы Клим вновь оказался передо мной. Нежным касанием он отвел мои мокрые волосы назад (ну да, шапочку я не надела, о чем нисколько не жалела). Провел сгибом указательного пальца по шее, коснулся мочки уха. Его губы тронули мою шею, высекая по коже мурашки.

Как же запредельно хорошо…

– А вдруг кто-то зайдет? – возмутилась я шепотом, но эхо всё равно отразилось от стен, превращая мой голос в оглушительный крик.

– Не переживай, мы совсем одни, – одними губами ответил Клим. – Я лично отправил администраторов домой. Хотел поплавать в одиночестве.

– Может, не стоит тебе мешать… – попыталась вывернуться, но задохнулась от поцелуя, который пришелся чуть выше соска, на уровне, где начиналась чашечка лифа.

– Если ты не хочешь – я не стану тебя заставлять.

Да он издевается, что ли?!

Мои руки нащупали резинку его плавок, нырнули под них. Холод воды разом позабылся – таким горячим было тело Клима. Он оказался возбужден до предела. Я оглаживала стоящий член и думала о том, как мне хочется ощутить его в себе. Внутри. Глубоко. Наполниться им дополна. Позабыть, как дышать.

Щеглов сдернул с меня ставший неудобным бюстгальтер. Когда его пальцы коснулись затвердевшего соска, я не сдержала тихого стона. Он словно нажимал на какие-то точки, известные ему одному. Это возносило меня к небесам и окунало в прорубь. Внизу живота сплеталось в клубок тепло.

Пожалуйста, не останавливайся.

– Если ты не хочешь… – с садизмом повторил Клим, но я уже сдернула с него плавки. – Как же я тебя хочу…

Обеими руками он обхватил меня под попу и поднял перед собой. Теперь вода доставала мне до пояса. Губы посасывали сосок, доводя меня до исступления. Дыхание обжигало нежную кожу. Клим отодвинул моё белье в сторону и вошел со всей резкостью. Из моей груди вырвался вздох облегчения. Его движения были нарочито медленными. Он не собирался убыстряться. Изводил своей мягкостью.

Я обхватила Щеглова ногами за талию и сама насаживалась на него. Мне хотелось податься навстречу ещё сильнее, но вода мешала движениям.