Я бы его даже пожалела, если бы не знала его настоящую сущность.

Сисечный маньяк. Может, если я сниму футболку, он меня даже вспомнит.

А еще говорят, что там тоже не бывает двух одинаковых женщин. Могу поспорить, Хантер лучше всего запоминает женщин не по их именам, цветам волос или лицам. Уверена, при виде моей киски в сочетании с сиськами он моментально вспомнит, что я одна из его бывших.

Хотя он прав, сейчас моя грудь так налилась, что аж побаливала, а соски сильно натягивали плотную ткань футболки, что от нее так и хотелось избавиться.

Джинсы стали узкими, а швы больно впивались между ног, так что хотелось расстегнуть пуговицы или поерзать на месте, чтобы облегчить состояние.

Но мне ничего не поможет. Я была зла и возбуждена. Рядом с Хантером не бывало иначе. А помочь снять это напряжение мне мог только Ксандер.

Обидно, что мое тело словно жило отдельной жизнью рядом с Хантером. Как будто не было всех этих лет между нашим расставанием, не было измены. Стоило ему вернуться, и вот я уже снова превращалась в нимфоманку, прикидывая в уме, успеем ли мы сделать это по-быстрому, пока официантка ходит за хот-догами, и запирается ли дверь кабинета изнутри? И так ли удобно это кресло, каким кажется?

Он мог бы перевернуть меня на живот и зажать рот ладонью. Мы справились бы очень быстро. Не знаю как, но иногда Хантеру удавалось довести меня до оргазма чуть ли не по щелчку пальцев. Когда надо, он был быстрым. А иногда — мог самозабвенно трахаться часами.

Я снова посмотрела на его широко расставленные ноги. На крепкие напряженные бедра. На вздымавшуюся от нервов грудь.

Его глаза были темными и греховными, как черный шоколад. А еще какими-то злыми. Как будто, черт возьми, это я ему изменила!

Я облизала пересохшие губы, глядя на него. Мог бы трахаться с кем-то, а ему приходится нянчиться со мной, прочла я в этом взгляде.

Знаешь, что Хантер? Достал!

— Мне надо идти, — прохрипела я. — Спасибо за помощь, но что-то я засиделась. Вернее, залежалась.

Да, мне надо к Ксандеру. Сначала приму холодную ванну, потом обложусь грелками со льдом, сделаю ледяную «Маргариту» и дождусь своего жениха.

Желательно голой или, может, даже с вибратором.

— Тебе надо поесть, — повторил упрямый Хантер.

А вот еды нет в моем списке. Ну или ладно, лимон для «Маргариты» подойдет?

— Ты на машине? — продолжал наседать на меня Хантер.

— Нет, я не вожу, забыл? Ну вернее, откуда тебе было это знать, ха-ха. Короче, не беспокойся, я поймаю такси.

Хантер покачал головой, преграждая мне дорогу.

— А как же торт?

— Потом. Выбери сам. Или я найду другую кондитерскую. Ну не такую пафосную, да. Не сейчас точно. Не могу сейчас.

— Не можешь?

— Да… Не могу больше, — прошептала я.

Тебя хочу, аж зубы сводит. А потому мне надо бежать.

Он в этот момент стоял, повернувшись ко мне всем телом. Бронзовая кожа была цвета кленового сиропа, и на вкус примерно такая же. Я помню.

Слишком хорошо помню.

— Я отвезу тебя. Куда тебе надо?

— Нет, нет! Не надо, только не ты.

— Надо. И ты съешь этот хотдог по дороге, который сейчас принесет девушка. Ты бледная и вся трясешься. Диеты хороши, но ты переборщила, Натали. Ты в прекрасной форме, тебе не надо худеть.

Подождите-ка. Это что, был комплимент?

— Ну, в прекрасной или нет, а корсет на мне все равно не застегивается.

— Просто выбери что-нибудь другое, раз этот не подходит.

Эээ…. А мы все еще о платьях говорим, да?

Я скатилась с эротической кушетки.

— Ладно, обязательно так и поступлю, но мне, правда, надо идти. Я опаздываю, очень опаздываю, да, еще буквально пять минут и пропущу свою запись… Очень серьезную запись. Мне надо на…

Хантер поднялся следом. Он не сводил с меня взгляда, молчал и ждал моего ответа.

— На депиляцию! Да, мне надо на депиляцию…

Хантер аж побелел.

Черт, что-то я не то придумала.

— Все равно отвезу, — упрямо махнул головой он. — Не надо в твоем состоянии сейчас на такси ехать.

Все равно? Как будто его бы там тоже связали и насильно депилировали, хотя помнится, он и так следил за собой.

Не думать о его гладких орешках, Натали, не думать! Черт!

— Я справлюсь, — нетвердо повторила вслух сама себе и протянула руку за бокалом с «Маргаритой».

Пальцы скользнули по гладкой поверхности шейкера. Я нашла кучу доводов за то, чтобы пить прямо из него. Решила не переводить посуду, а еще не рисковать и не тащиться в душ со стеклом. Мало ли? Лучше с алюминиевым шейкером, чем с неустойчивым бокалом в моем состоянии, после трех…

Или, может, четырех выпитых порций?

Так что я пошла в душ вместе с шейкером, в котором как раз взбила очередную порцию. Текила, лимонный сок и дробленный лед. Самое то, а вместо соли на краешке бокала вполне хватит моих слез.

Я выпила коктейль прямо из шейкера и поставила его обратно на выступ. Определенно, самая удобная вещь, какая была в моей жизни. И трахаться удобно, и пить можно прямо в душе.

Когда уже вернется Ксандер?…

Я поехала на депиляцию, как и обещала Дэвиду. Влетела в свой салон-красоты, заговорила всем зубы, надеясь, что сделаю вид, что у меня назначено. Но оказалось, что Дэвид никуда уезжать не собирался. Только спросил:

— Руки у тебя будут свободными?

— Ээээ… Да, — неуверенно отозвалась я.

Хантер кивнул и вернулся с коробкой пончиков.

— Съешь, — велел он.

Все пончики были с шоколадной глазурью. Кроме одного. Тот был с розовой. Его и я съела. Остальные пять съела мой мастер по депиляции Дебора, с которой мы проболтали необходимое для процедуры время за закрытыми дверьми. Она сказала, что у меня очень заботливый жених.

— Ах этот конфетно-букетно период! — вдохнула она. — Ты будешь вспоминать потом эти пончики с такой тоской, дорогая, когда единственное, что ты будешь писать ему это список продуктов, а он будет регулярно приносить домой только хлеб и молоко на завтрак для ваших детей.

Даже пончик с розовой глазурью я и то с трудом проглотила после этих слов.

— Он не мой жених, — все-таки прояснила я. — Он друг моего жениха. Какой-то случайный знакомый, который взялся меня подвезти. Да.

— Ох, — печально вздохнула мастер. — Ну тогда, через пару лет после замужества, ты будешь вспоминать эти пончики еще чаще.