— Ну, что вы, лэрд Грир, — уверила нежданного гостя девушка, — я, наоборот, очень рада.

— Рада наоборот? — вздернул угольно черную бровь тот. — Настолько, что ни вы, ни ваши сестры даже не притронулись к угощению?

"Что ж ты такой умный, зараза?" — перестала улыбаться Софи. Вместо этого она посмотрела на поганок. Обожающие сладкое девицы и впрямь ничего не ели.

— Может быть послать капельдинера за мороженым? — не дождавшись ответа, предложил Эдвард.

— Не стоит, — отказалась она. — Тем более, что антракт скоро закончится.

— Приглашаете нас остаться на второй акт или выгоняете прочь? — кажется, лэрда Грир и вправду обидел отказ от предложенного угощения.

— Там приворотное? — пальчиком, на котором сверкало бесценное кольцо рода, Софи указала на пирожные.

— Что? — подавился воздухом обер-секретарь.

— Я говорю, лэрд Грир, — как ни в чем не бывало заявила плутовка, — что вон та корзиночка с ягодами кажется весьма соблазнительной. Не соблаговолите ли вы угостить… А, впрочем, после. Уже гаснет свет. Начинается второе отделение.

— В самом деле, — вынужден был согласиться лэрд Грир, занимая свободное кресло.

***

Второй акт был в разгаре. На сцене вот-вот должна была развернуться главная любовная сцена нынешнего спектакля. Во всяком случае самая громкая. Эдвард был в этом уверен, ведь окаянную "Лунную деву" он слушал, наверное, раз в десятый.

Она не понравилась рациональному до полной циничности обер-секретарю его величества Бартимеуса VII во время премьеры, что уж говорить о дальнейших просмотрах. "Избитый сюжет, толстая прима, еще более толстый писклявый премьер, слишком громкая музыка, неразборчивое пение, от которого у нормального человека начинается мигрень" — вот и все, что мог бы сказать Нэд Грир об опере в целом и сегодняшнем представлении в частности.

Хорошо еще, что в первом ряду ложи не оказалось свободных мест, так что появилась возможность устроиться во втором, вытянуть ноги, чуть прикрыть уставшие за день глаза и понаблюдать за очаровательной лэри Карр и ее родственницами. Очень, ну просто очень интересные ведьмы. Внешне совсем непохожие друг на друга и в то же время одинаковые.

Цельные, сильные и похоже злопамятные, а главное себе на уме.

Нэд припомнил признание братца, сделанное им у самых дверей заветной ложи бельэтажа.

— Все-таки зря ты выбрал мою кандидатуру для общения с северянками, — очаровательно улыбнулся Ричард.

— Не умничай, просто будь собой, — посоветовал ему Эдвард.

— Да запросто. Но имей в виду, что толстушки Каррлайл не слишком-то меня любят. Даже и не знаю почему.

— Зато я знаю, потому что ты — редкостный придурок, — прошипел обер-секретарь. — Впрочем, как и остальные твои дружки. Думаешь, я не в курсе вашего поведения? Ошибаешься. Просто выбирать особо не из кого.

— Ясно, — отозвался Ричард, и по всему было видно, что он что-то задумал.

— Не советую затевать свою игру. Делай, что велено и будь милым, — еще успел предупредить младшего брата Нэд, прежде чем пришла пора знакомиться с окаянными северянками.

А тем временем на сцене разворачивались нешуточные страсти: толстый тенор оказался подлецом и прямо сейчас бросал соблазненную им приму меццо-сопрано. Несчастная уже не дева очень громко горевала и грозилась покончить с собой. Ведь жизнь без ветреного возлюбленного была ей ни к чему.

"Скоро антракт, — с облегчением понял лэрд Грир. — Сейчас, слава Пресветлой, несчастная престарелая нимфа кинется со скалы, и наступит блаженная тишина. Главное не радоваться этому слишком уж явно и не забыть заказать мороженое, чтобы утешить лэри Карр. Очень уж близко к сердцу она принимает все эти музыкальные глупости. Лучше бы уделила внимание гостям""

***

Второй антракт показался Софи гораздо длиннее первого. И незваные гости были тут почти ни при чем. В конце концов их визит был даже полезен юной графине. Во-первых, это нужное знакомство, особенно принимая грядущий бал в академии. Не так-то приятно оказаться на нем, будучи знакомой только с кузинами. А во-вторых, и главных не стоило забывать о бабушкином списке.

Просто было немного досадно, из-за того, что приходилось отрываться от удивительного спектакля. И пусть история о Лунной деве была знакома с детства история каждому даганцу. Она не оставляла равнодушным никого или почти никого. Но вот Софи она захватила, хотелось досмотреть оперу до конца, не прерываясь на глупые разговоры и поедание мороженого, которое, как и все остальные сладости лэри Карр терпеть не могла. Зная об этом, поганки даже подарили ей на прошлый день рождения огромный мясной торт. И не прогадали. Ветчинно-паштетный трех ярусный великан, украшенный маслинками, помидорками черри и изысканными розочками из копченой колбасы пришелся по вкусу имениннице.

A мороженое? Да кому оно нужно? Точно не Софи. И не поганкам. Как оказалось. Что-то не слишком ласково поглядывали они на младшего Грира.

Но зато все столичные сплетники развлеклись по полной. Явление Хозяйки Серебряного озера не осталось незамеченным. Причем даже сложно было сказать, кто впечатлился больше: дамы или кавалеры. Пожалуй, что одинаково. Просто их интерес был разнонаправленным. Мужская часть смотрела одобрительно. Женская негодовала. И тех, и других можно было понять.

Мужчины в зависимости от возраста любовались юной лэри Карр чисто умозрительно или с охотничьим интересом. Женщины же были единодушны. Графиня Северная — потомственная блудница! И никак иначе! Думали они.

— Они смотрят на каждого мужчину оценивающе, прикидывают, годится ли он на племя, — не хуже змей шипели матери семейств, забывая, что сами тоже не отдают своих дочерей первому встречному поперечному, а обращаются за советом и подсказкой к Совету Матерей. Но то они, а то распутные северянки.

Достойных даганок можно было понять. Кому приятно осознавать, что есть в их королевстве особы, которые не подчиняются воле отца, брата, а впоследствии и мужа. Вот и не любили они вольных северных ведьм, презирали их, ненавидели и завидовали. Отчаянно и безнадежно.

Но, как бы то ни было, сегодня и сейчас Маргарет София Анжелика Карр была главной сенсацией дня.

***

Утро для Софи началось неласково. Оно ворвалось в ее спальню с топотом и гамом. Хорошо еще, что пробуждение благоухало кофе, свежей сдобой и сосисками. Это хоть как-то примиряло юную графиню с жестокой реальностью.

— Ты только посмотри на нее, — шумело утро голосом Фионы. — Наша красавица даже не думает просыпаться.

— А вот и нет! — теперь утро хохотало бодрым голосом Эдны. — Софочка проснулась. Видишь, как потягивается и крутит носиком? Только глаза открывать ленится.

— Точно!

— Что я вам выхухоль? — обиделась Софи.

— Ты сама это сказала, — на два голоса обрадовались сестрицы. — Вставай, завтрак готов.