Элизабет, его не ограбили. И на разбойное нападение совсем не похоже. Его убил профессионал. Дело серьезное.

Сердце у нее медленно екнуло.

Не понимаю.

Джерри убил профессиональный киллер, и я намерен выяснить за что.

В горле у нее внезапно пересохло, и она сглотнула слюну.

—Если вы правы, значит, тем больше оснований предоставить следствие полиции.

Джонас снова достал сигареты, но смотрел не на них, а вперед, туда, где небо сходится с водой.

—Полиция не хочет мстить. А я хочу. — От его спокойного, холодного голоса Лиз передернуло.

Глядя на него в упор, она покачала головой.

—Допустим, вы найдете убийцу. Что вы с ним сделаете?

Он отпил большой глоток пива.

Как юрист, я обязан добиваться, чтобы убийца предстал перед судом и понес заслуженное наказание. Как брат... — Голос у него дрогнул; он отпил еще пива. — Там видно будет.

Мистер Шарп, по-моему, вы не очень-то приятный человек.

Совсем не приятный. — Он повернул голову, и их взгляды встретились. И я не безобиден. Запомните, если я попробую за вами ухаживать, нам обоим придется принять мои попытки всерьез.

Она открыла было рот, но увидела, как дернулась леска.

—У вас клюет, мистер Шарп! — сухо сказала она. — Лучше пристегнитесь, а то еще выпадете за борт!

Круто развернувшись, она взбежала на мостик, оставив Джонаса заботиться, о себе самостоятельно.

Лиз припарковала свой мотоцикл под навесом за домом уже на закате. Всю обратную дорогу ей было весело. Пусть Джонас доставил ей много хлопот и пусть неимоверно раздражал ее, она заработала на нем целых двести долларов. А он, сам того не желая, выловил четырнадцатикилограммового марлина. Трофеи, как и было обещано, гарантированы, думала Лиз, звеня ключами.

Да, дело того стоило. Достаточно было взглянуть на его лицо, когда он неожиданно вытащил из воды крупную и довольно агрессивно настроенную рыбину! Лиз вспомнила: если бы она тогда не улыбнулась, ее пассажир наверняка отпустил бы улов обратно в море. Какой он все-таки упрямый! В любое другое время она бы восхитилась его упрямством — и им самим.

Хотя она оказалась не права, решив, что Джонас никогда не держал в руках удочки, он так ошеломленно смотрел на рыбину, бьющуюся на палубе у его ног, что Лиз его почти пожалела. Но его везение — а может, наоборот, невезение — помогло ей без труда удалиться, как только они причалили. Вокруг собралась целая толпа полюбоваться на улов и поздравить его, поэтому Джонас не успел ее задержать.

Надо бы пораньше лечь спать. Вечер, судя по всему, будет дождливым — с востока натягивает тучи. Лиз вошла в дом, оставив дверь открытой, чтобы немного проветрить. Ветер уже нес с собой вкус и запах дождя. Включив вентиляторы, она механически включила и радио. Пусть до сезона ураганов еще несколько месяцев, но шквалистые тропические грозы непредсказуемы. Она пережила уже столько гроз, что знала: к ним нельзя относиться легкомысленно.

Войдя в спальню, она приготовилась раздеваться. Срочно в душ, смыть с себя пот и соль! В сумерках она потянулась к выключателю, как вдруг ее остановила случайная мысль. Разве сегодня утром она не раздвинула шторы? Сейчас они были плотно задернуты. Странно, она была уверена, что утром подняла их. И почему шнур не намотан на крючок? Она очень педантично относилась к таким мелочам — наверное, привычка, ведь на море не бывает случайностей.

Она уже привыкла к темноте, но не двигалась с места. Потом пожала плечами. Наверное, сегодня утром она была рассеяннее, чем обычно. Она решила, что Джонас Шарп отнял у нее слишком много времени и занял слишком много ее мыслей. От такого, как он, другого и ожидать нельзя — ни при каких обстоятельствах. И все же прошло то время, когда мужчина мог указывать, что ей делать. Джонас Шарп волнует ее только потому, что отнимает у нее время, а ее время — вещь драгоценная. Да, один раз он настоял на своем, побеседовал с ней, и теперь вряд ли ее побеспокоит. Лиз стало немного не по себе, когда она вспомнила, как он улыбался ей. Наверное, подумала она, будет лучше всего, если он улетит туда, откуда приехал, а она вернется к прежней привычной жизни.

Дабы рассеять свои сомнения, Лиз подошла к окну, раздвинула шторы и закрепила шнур. Из другой комнаты диктор по радио объявил, что вечером ожидается ливень. Потом загремела музыка. Негромко подпевая, Лиз решила сделать себе куриный салат перед тем, как приступить к ежедневным подсчетам.

Она выпрямилась — и вдруг в глазах у нее потемнело: чья-то рука крепко схватила ее за горло. В свете заката что-то блеснуло. Лиз и ахнуть не успела, как почувствовала, что к ее горлу приставили нож.

—Где они? — прошипел кто-то по-испански.

Лиз инстинктивно вскинула руки вверх, пытаясь добраться до чужих рук, сдавивших ей горло. Она впилась ногтями в чужую плоть; пальцы скользнули по тонкому металлическому ободку. Она отчаянно ловила ртом воздух, но перестала вырываться, когда кожу пропороло острие ножа.

—Что вы хотите? — Мысли ее метались. Наличных у нее при себе меньше пятидесяти долларов, дорогих украшений никаких, кроме нитки жемчуга, доставшейся от бабушки. — Вон там, на столе, моя сумочка. Забирайте ее, если хотите!

Ее злобно дернули за волосы; она застонала от боли.

Куда он их дел?

Кто? Кого? Не знаю, что вам нужно.

Шарп. Не виляйте, дамочка! Если хотите жить, скажите, куда он дел деньги.

Я не знаю. — По шее у нее потекла теплая струйка. На грани истерики она закричала: — Не видела я никаких денег! Смотрите сами — здесь ничего нет!

Я уже смотрел. — Неизвестный сильнее сдавил ей шею; от недостатка воздуха перед глазами поплыли черные круги. — Шарп сдох быстро. Не всем так везет! Скажите, где они, и вам ничего не будет.

Он собирается ее убить! Лиз в ужасе соображала: она вот-вот умрет, а из-за чего — даже понятия не имеет. Деньги... ему нужны деньги, а у нее всего пятьдесят долларов. Вера... Уже теряя сознание, она вспомнила о дочери. Кто о ней позаботится? Лиз прикусила губу до крови; в голове немного прояснилось. Она не имеет права умирать!

—Прошу вас... — Она обмякла в его руках. — Я ничего не могу вам сказать... Вы мне дышать не даете.

Неизвестный слегка ослабил хватку. Лиз привалилась к нему, словно потому, что не держалась на ногах; но, едва он пошевелился, она что было силы ударила его локтем и, не оборачиваясь, бросилась бежать. Споткнулась о ковер, чуть не упала, но метнулась вперед. От ужаса она не смогла себя заставить посмотреть на него. Выбежав на крыльцо, она громко закричала, зовя на помощь.

Дом ближайшего соседа стоял от нее метрах в ста. Лиз перепрыгнула через низкую ограду, разделявшую палисадники, и бросилась к соседскому дому. Спотыкаясь и всхлипывая, взбежала по ступенькам. Когда дверь открылась, она услышала, как завизжали шины: машина у нее за спиной отъезжала прочь по гравиевой аллее.