Немного не доезжая до Фоли-сквер, Натан посмотрел в зеркало заднего вида: одно из сидений покрыто пледом с рисунком известного американского художника и иллюстратора Нормана Роквелла. Они купили этот плед в Блумингдейле, в самом начале семейной жизни. В него так любила кутаться Бонни. Нет, это не сон: машина пропитана ароматом духов Мэллори — запахом ванили и цветов. В такие минуты Натану ужасно ее не хватало; образ жены настолько прочно поселился в сознании, что мужчина часто ловил себя на почти физическом ощущении ее присутствия.

Все могло бы сложиться иначе, если бы не деньги, разное социальное происхождение, стремление Натана превзойти самого себя, показать, что он ее достоин. Ему пришлось превратиться в эгоиста и циника, пришлось стать одним из лучших — чтобы быть равным ей.

Натан вдруг испугался, что больше никогда не увидит Мэллори. Кроме нее и дочери, у него не было людей ближе и роднее. Если ему суждено умереть, кто позаботится о нем — Джордан, Эбби? На него нахлынула волна грусти.

Когда Натан въехал на Бруклинский мост, у него возникло впечатление, будто стальные прутья, которые поддерживали конструкцию, зажали его со всех сторон. Две арки, напоминающие таинственный вход в готическое здание, совершенно не сочетались с современными формами цепочки небоскребов, навсегда искаженной после исчезновения башен-близнецов. Всякий раз, когда Натан проезжал здесь во время тумана, он будто наяву видел их мерцающие фасады и верхушки, потерявшиеся в облаках.

Несколько машин скорой помощи с ревущими сиренами обогнали его, направляясь в сторону Бруклина, — должно быть, несчастный случай на скользкой дороге. Боже мой, Нью-Йорк! Он любил и имеете с тем ненавидел этот город.

По рассеянности Натан пропустил перекресток на выезде с моста и оказался на узких улочках пригорода Бруклина. Несколько минут колесил по тихому кварталу, прежде чем обнаружил поворот на Фултон-стрит; здесь достал из кармана мобильный телефон и набрал номер. Ему ответили бодрым голосом:

— Доктор Боули, слушаю вас.

Клиника доктора Боули славилась качеством лечения. Именно сюда крупные фирмы направляли новых служащих для прохождения медицинского обследования при приеме на работу.

— Натан Дель Амико, компания «Марбл и Марч». Я хотел бы пройти полное обследование.

— Переключаю вас на дежурного, — ответил доктор раздраженно: его побеспокоили в такую рань лишь для того, чтобы записаться на обследование!

— Нет, доктор, я хочу поговорить с вами.

Врач от удивления замолчал на секунду.

— Хорошо, слушаю вас.

— Я хотел бы пройти полное обследование, — повторил Натан, — анализ крови, рентген, кардиограмму.

— Уверяю вас, в обследование все это включено.

Натан услышал, как доктор нажал несколько клавиш на клавиатуре компьютера.

— Мы можем записать вас на… через десять дней, — предложил Боули.

— Через десять минут! — резко ответил Натан.

— Вы… вы шутите?

— Наша компания выступила в вашу защиту в деле с налогами. Три года назад, насколько я помню.

— Это так, — признал Боули, все больше удивляясь. — И вы хорошо выполнили свою работу, я вышел сухим из воды.

Чувствовалось, однако, что он сопротивляется.

— Знаю. Один из моих коллег занимался вашим делом, поэтому я в курсе, что вы утаили кое-какие документы от налоговых служб.

— На что вы намекаете?

— У меня есть друзья в администрации Казначейства, которым была бы интересна эта информация.

— Это против всех правил вашей профессии! — запротестовал доктор.

— Конечно, — согласился Натан, — но вы не оставляете мне выбора.

Встречная машина ослепила его. Натан уронил телефон и резко вывернул руль вправо, чтобы избежать столкновения.

— Алло? — произнес он, подняв трубку.

Сначала он решил, что Боули повесил трубку, но после недолгого молчания тот заговорил:

— Это исключительный случай — я ведусь на шантаж. Если вы считаете, что на меня подействует…

— Я не прошу о многом, — вздохнул Натан, — полное обследование, сегодня. Я хорошо заплачу.

Адвокат нашел место на стоянке недалеко от клиники, хлопнул дверцей, нажал кнопку автоматического замка. Доктор Боули снова помолчал, потом произнес в трубку:

— Послушайте, мне не нравятся ваши методы, но я посмотрю, есть ли у меня свободное время. Когда вы хотите прийти?

— Я уже здесь. — Натан открыл дверь клиники.

Мертвые невидимы, но они с нами.

Святой Августин

Натана проводили в тускло освещенную, холодную, мрачную комнату. На кушетке лежала пластиковая карточка с информацией об этапах обследования. Натан точно следовал инструкциям: разделся, облачился в хлопковую блузу, вымыл руки и наполнил банку мочой. Потом позвал лаборанта, тот взял у него на анализ кровь.

Кабинеты, которые необходимо было посетить, располагались практически на всей территории клиники. С магнитной картой пациент переходил из одного в другой, где его обследовали различные специалисты. Развлечения начались в кабинете доктора Блэксроу, худощавого, седеющего мужчины лет пятидесяти. Внимательно осмотрев Натана, доктор расспросил его о перенесенных болезнях и заболеваниях родственников.

Особых проблем со здоровьем у Натана никогда не было, кроме суставного ревматизма в возрасте десяти лет и мононуклеоза в девятнадцать. Нет, никаких венерических заболеваний.

Нет, он не знает, от чего умер его отец; да и умер ли он… Нет, мать умерла не от сердечно-сосудистого заболевания; диабета у нее тоже не было. Своих бабушку и дедушку он не знал.

Потом врач задавал вопросы, касающиеся образа жизни Натана. Нет, он не пил и не курил со дня рождения дочери. Да, в кармане его пиджака пачка сигарет («Обыскали мои костюм!»), но он никогда не курит, носит с собой, чтобы занять руки. Да, иногда принимает антидепрессанты и анксиолитические[6]средства, как и добрая половина людей, у которых напряженная жизнь.

Потом Натана направили к специалисту по стрессовым состояниям: сложные тесты на выявление степени наследственной и профессиональной тревожности. Да, пережил развод. Нет, ученой степени не имеет. Да, недавно перенес смерть близкого человека. Нет, долгов не было. Да, его финансовая ситуация недавно изменилась, но к лучшему.

Изменение привычек сна? Как знать, у него вообще не образовалось подобных привычек. Кто-то известный сказал: «Я не предаюсь сну — я засыпаю». К концу исследования доктор не поскупился на целый ряд советов, которые, как предполагалось, помогут лучше справляться с так называемыми стрессовыми ситуациями.