– Ты куда собрался?

Сын остановился на пороге:

– Устраивать свою жизнь. Без твоих денег.

– Стефан, остановись! – в голосе отца звучала угроза.

Парень обернулся, посмотрел через плечо:

– А то что?

– Уйдешь, обратно не пущу на порог…

Степан кивнул:

– Я и не собираюсь возвращаться. Кстати, ты, наверно, забыл, что я уже давно оплачиваю свое обучение сам, так что лишение наследства и изгнание из дома – это так себе наказание.

Отец прогремел:

– Стефан!

На этот раз Степан не обернулся. Стремительно вышел в коридор, подхватил заранее приготовленную дорожную сумку. Бросив короткий взгляд на ключи от машины, оставил их на столике. Поверх квитанции ЖКХ написал: «Мама, люблю!» – и вышел из квартиры, отсекая все: ссору с отцом, аварию, прошлые удачи и неудачи – оставляя это на небольшом прямоугольном листке.

Она притаилась на детской площадке перед домом и поглядывала на часы: еще пятнадцать минут до принятия решения. И потом надо или включать сотовый, отсчитывать двенадцать минут на маршрут от метро до дома и подниматься, или перечеркнуть настоящее.

Обхватив себя за плечи, раскачивалась взад-вперед. Минуты тикали одна за другой. Решение не приходило.

Еще одна невыносимая ночь с Игорем, когда уже мысленно попрощалась с этой жизнью, и завтра – отлет в Испанию, чтобы сесть на «Жемчужину морей» вместе со случайным знакомым, Стефаном Марроне. Или бросить все прямо сейчас, включая заманчивое предложение нового знакомого, и по заранее заготовленному маршруту рвануть в Питер? Там ее ждет квартира школьной подруги, которая уехала в отпуск на неделю. А за эту неделю можно найти работу и устроиться в новом городе.

Одна ночь и – возможно – полная свобода? Или немедленный побег и риск, что Игорь ее найдет в Питере?

Однажды она пошла купаться в проруби. На Крещение. Ей было пятнадцать или около того. За домом бабушки была река и довольно удобный спуск к воде. Соседи прорубили прорубь, батюшка освятил ее. И Ангелина стояла у шаткого деревянного помоста, мялась в резиновых тапках. Чувствовала, как ледяные иголки пронизывают насквозь. Представляла, как сейчас сделает еще один шаг на одну ступеньку вниз, и ноги лизнет могильный холод. Грудь перехватит мертвенным обручем, вылакав из легких жизнь. Пальцы прилипали к поручням, а от черной воды поднимался призрачный пар. Манил к себе.

Тогда Ангелина так и не смогла войти в воду. Она всегда была трусихой.

Сейчас ничего не изменилось.

Что выбрать?

Посмотрела на часы – три минуты на раздумья.

Завтра у нее не будет повода уходить из дома, да и не факт, что Игорь отпустит ее, даже если она его придумает. От мысли, что жених может просто запереть ее дома, стало холодно и липко.

Тогда второго шанса не будет.

Девушка смотрела на часы, следила за стремительно мчащейся вперед секундной стрелкой.

Представила руки Игоря на своем теле, его серый блокнот и три кубика льда, покачивающихся в прозрачной воде. К горлу подступила тошнота.

Включить телефон все равно придется – она должна созвониться со Стефаном, передать ему паспортные данные для билета. Включить телефон, отправить заранее заготовленное сообщение и тут же выключить.

Сердце билось учащенно, страшно. Будто намереваясь выпрыгнуть из груди. Руки вспотели.

Девушка подтянула бафф к переносице, погладила черный экран мобильного.

Помедлив еще мгновение, она все-таки надавила сбоку кнопку.

Телефон дернулся в руке, разноцветными огнями загорелся логотип, одна за другой на главном экране проявлялись иконки приложений. Ангелина выдохнула, с настороженной надеждой уставилась на иконку входящих сообщений мессенджера, ожидая послание от Игоря – может быть, у него внезапная командировка, или на работе задержится?

Но вместо этого сотовый подпрыгнул от входящего звонка.

Ангелина едва не выронила телефон в песок, подхватила на лету.

Неизвестный номер, безликая аватарка.

– Алло…

– Геля, привет, это Стефан Марроне, – у него немного изменился тембр, стал чуть ниже. И говорит будто через силу.

В груди что-то оборвалось:

– Да. Что-то случилось? – с ужасом представила, что он сейчас отменит свое предложение.

Прислушавшись, она отчетливо разобрала шум города из динамика.

– Нет, ничего… Я что звоню… – Он откашлялся. – Ты только ничего такого не подумай… Скажи, я могу у тебя переночевать?

Она озадаченно округлила глаза, посмотрела на три больших окна квартиры. Решение пришло само. Девушка усмехнулась:

– Если честно, я сама была готова тебе звонить с тем же самым предложением…

Молчание в динамике, шелест проезжающих мимо машин.

– Гм, вот так совпадение, – дизайнер рассмеялся. – Так выходит мы оба сегодня бездомные…

– Ну да, вроде того…

– А ты сама где? – Ангелина назвала станцию метро. Стефан обрадовался: – Тогда предлагаю: пошли ужинать. А там война план покажет…

Он назвал адрес пиццерии в центре.

Ангелина кивнула и нажала кнопку отбоя, тут же заметив иконку входящего сообщения. Игорь. «Чуть задержусь. Буду в 22-30».

Девушка посмотрела на часы: у нее ровно тридцать минут и неожиданный шанс собрать вещи. Подхватив рюкзак, она рванула домой.

⁂

Игорь сразу почувствовал что-то неладное – окна квартиры оказались не освещены. Подходя к подъезду, он повел широким плечом, мысленно сделал пометку в сером блокноте. Жирная, отчетливая метка – треугольник, закрашенный лишь наполовину.

По губам скользнула холодная предвкушающая улыбка.

Он вставил ключ в замок, толкнул дверь, прислушиваясь к непривычной тишине.

Он не любил приходить в пустую квартиру.

Не любил, когда его не ждут.

И сегодня темнота раздражала даже больше обычного, будто засасывала в свое ненасытное нутро.

Игорь, шагнув в квартиру, закрыл за собой дверь, бросил ключи на тумбочку и только после этого включил свет. В глаза бросилась распахнутая дверь в ванную.

Он брезгливо поморщился.

– Лина! – резко позвал в тишину.

Прошел в ванную, заглянул – ничего особенного. Пожал плечами. В гостиной тоже все, как обычно: плоский телевизор на полстены, диван с ровно выстроенными уголок к уголку подушками, стопка журналов на столике, рядом – пульт от ТВ. Благоустроенный быт хорошо обеспеченной семьи, не обремененной детьми и хлопотами.