— Или когда как бы идешь в душ!

— Я еще придумаю телевизор-амфибию. Сможем класть его в маску, когда будем купаться.

— Просто супер! — не мог успокоиться я. — Но как быть с антенной?

— Пока не знаю. Потому и хочу стать изобретателем.

— А изобретешь для меня всякие шпионские примочки?

— Ладно, так и быть. Но предупреждаю: опытные образцы очень часто ломаются.

— Я что, по-твоему, плохо соображаю?

Теперь, когда Жан А. знал, кем хочет стать, когда вырастет, я уже не был так уверен, что хочу стать спецагентом. Определиться с профессией — это как с пирожными в кондитерской: хочется съесть все, а нужно выбрать только одно.

— Думаешь, можно быть спецагентом и автогонщиком одновременно? — спросил я у Жана А.

— Автогонщиком? — скривился Жан А. — Ты? После всех гонок, которые ты мне проиграл?

— Ну тогда сыщиком и охотником на диких зверей? Только чтобы не убивать, а отдавать их в зоопарки.

— А почему не ученым? — предложил Жан А., запрыгивая на мою кровать. — Ты пропадешь без вести в какой-нибудь экспедиции, и мне достанется наша комната.

— Ну-ка убери свои грязные ноги с моей подушки, — разозлился я, — или пеняй на себя!

— Придумал! — кричал Жан А., скача на матрасе. — Может, станешь чемпионом мира по прыжкам на батуте?

Это мне в голову ни разу не приходило, но идея была не такая уж плохая. Особенно если учесть, что мама всегда запрещает нам прыгать на кровати.

За окном все еще шел дождь, пойти на холм было нельзя, и мы продолжили играть в профессии, совершая кульбиты и другие опасные прыжки.

Потом к нам присоединились Жан В. и Жан Г.

— Мы тоже хотим с вами играть! — пригрозили они игрушечными шпагами.

Тут же, конечно, вмешался и Жан Д., и понеслось…

— Вам помочь? — спросила мама.

В тот день сладкого лишили всех. Но это мне не помешало решить, кем же я все-таки стану, когда вырасту: писателем, как Энид Блайтон, автор «Великолепной пятерки». Буду писать рассказы, в которых середнячки вымрут, как динозавры. А еще во всех моих книгах героем буду я сам. И тогда я смогу перепробовать все профессии, которые только захочу, и поучаствовать во всех приключениях, которые только смогу придумать.

— Писателем? — скривился Жан А., услышав о моем плане. — Ты ведь даже не знаешь, сколько «с» в слове «редиска»!

— Может, тебе показать, сколько «ай-ай-ай» в хорошей взбучке? — не растерялся я.

— Только попробуй, — хорохорился Жан А.

Так, устав играть в профессии, мы принялись бросать друг в друга грязные носки в полной темноте и смеялись как сумасшедшие.

Интересно, есть ли такая профессия — «метатель грязных носков в темноте»?

Мы с Жаном А. могли бы стать в этом деле настоящими мастерами. Да что там — чемпионами мира! С нашей-то подготовкой!

Не мы затеяли разборку с Касторами. С тех пор как они дважды разрушили нашу хижину на холме, мы старались бывать там пореже, чтобы не нарваться на неприятности. Но когда они обстреляли крышу нашего дома миндальными орехами, терпению пришел конец.

— Я с вами, — сказал Жан В. — Касторы пожалеют, что родились на свет! Даю слово!

Появление Жана В. в нашей разведгруппе, откровенно говоря, никого не радовало: если он выныривает из своих комиксов, то умудряется схлопотать стрелу еще до начала боя — такой уж он растяпа. Из-за этого Жан А. называет его Счастливчиком Люком[2]. Но в тот день выбирать союзников времени не было. Касторы фактически объявили войну, и нам требовались дополнительные силы.

— Вооружаемся рогатками. Камнями не стрелять — только миндальные орехи и комки грязи.

— Подождите! — вдруг сообразил Жан В. — У меня в комнате есть тяжелая артиллерия. Захвачу на всякий случай.

— Вот это да! — воскликнул Жан А., когда увидел, что принес Жан В. — Дикий Запад! Классика! Винтовка Винчестера!

— Почти, — скромничал Жан В. — Это карабин, который стреляет картошкой. Мне друг одолжил.

— Если мама тебя с этим увидит — сразу же отправит к «морским котикам»!

Жан В. постоянно приносит в дом всякие странные штуки. Например, совсем недавно он притащил из магазина «Всё для рыбалки» земляных червей и объявил, что собирается разводить их дома на корм для Веллингтона и Антрекота — им же надо питаться натуральными продуктами. За это его лишили «Тинтина» на неделю, а нам пришлось собирать его червей, которые убежали из банки под простыню.

Но эта находка Жана В. была куда полезней кучки полудох-лых гадов.

— Как этим пользоваться? — спросил Жан А.

— А я думал, ты во всем разбираешься, картошка, — подколол его я.

— Сам ты картошка, — огрызнулся Жан А.

Но время для внутренних разборок было неподходящим. Мы прокрались на кухню, набрали больших проросших картофелин и побежали на холм.

— Сейчас я вам покажу, — заявил Жан В., когда мы засели под полуразрушенной крышей нашей хижины.

Картофельный карабин — это как пневматическое ружье. Только вместо дроби он стреляет картофельными шариками.

— Сейчас эти Касторы у нас попляшут! — радовался Жан А., щелкнув затвором. — Но, чур, не стрелять в голову. Это может быть опасно.

— Только в попу! — пообещал Жан В.

— Как суппозиторий? — уточнил я.

— Думаешь, из него можно и картошкой фри стрелять? — спросил Жан В.

— Или картофельными оладьями? — продолжил я.

— Но сырой картошкой все-таки лучше, — постановил Жан А. — Бьет больнее.

— Стрелять буду я, — предупредил Жан В.

— Даже не думай! — возмутился Жан А. — Огнестрельное оружие не для малявок!

— Да, но это мой друг мне его дал, — заныл Жан В. — Тогда я с вами не пойду.

— Что вы тут спорите? — вмешался я. — В нашей семье только один первоклассный стрелок, и это я!

— Ты шутишь? — не унимался Жан А. — Напоминаю: в метании грязных носков всегда побеждаю я!

— Хорошо, давайте посоревнуемся! — предложил я. — Кто первым попадет в эту консервную банку, тот и будет стрелять из карабина.

Самое неудобное в карабине друга Жана В. — это то, что в нем нет прицела. Жан В. прицелился на глаз, нажал на курок и… картофельная пуля со свистом прошла по кроне дерева в двух метрах от цели.