друг для друга чем-то бóльшим. Но сейчас я хотел бы сохранить дистанцию в наших отношениях. Я не рассчитываю на то, что ты будешь меня ждать. Но, если вдруг ты захочешь подождать, по крайней мере, теперь ты знаешь обо всём происходящем».

Сьюзан была в шоке и смятении. Она всегда считала, что была единственной женщиной Дуга, основываясь не на его словах, а скорее на его поступках и отношении к ней. Теперь же он говорил ей о том, что неоднократно ей изменял и вообще не был уверен в своих чувствах к ней.

«В данной ситуации я рекомендую вам взять собственный „тайм-аут“, — сказал я ей. — Не давайте Дугу никаких обещаний, пока он не решит свои проблемы. Вы определённо нравитесь друг другу. Возможно, в будущем вы решите начать всё заново».

Она уклончиво кивнула, но я чувствовал, что она меня поняла.

Этот сеанс оказался поворотным для Дуга. Он больше не держал свою жизнь в тайне. Он хотел изучить ложное чувство ответственности, возникшее между ним и Сьюзан, и освободиться от него.

* * *

На протяжении терапии Дуг чётко придерживался решения изменить свою жизнь. Он охотно погружался в воспоминания о детстве, выуживая оттуда фрагменты собственной личности. Он начал лучше осознавать свои навязчивые состояния — трудоголизм и склонность к беспорядочным связям, — когда научился признавать их. Подобный подход в бóльшей степени опирается на интуицию, чем на знание фактов. Просто знать «факты» недостаточно. Он должен был ощутить жажду перемен. К третьему году терапии моя роль свелась лишь к тому, чтобы помогать Дугу интерпретировать события его жизни, направлять его и бороться с откатами.

Дуг научился нести ответственность за собственный выбор. Он начал видеть в серьёзных отношениях свободу, а не ограничения. Жизнь с властной, авторитарной матерью сформировала у него привычку не брать ответственность за свои решения и в целом не воспринимать их как свои собственные. У него возникло что-то вроде эмоциональной отстранённости — ощущение, словно его отношение к другим людям не будет иметь для него никаких последствий.

Он снова начал встречаться с женщинами, но это был совсем другой процесс. Дуг не спешил. Ему больше не казалось, что он должен тут же посвятить себя завоеванию новой женщины, чтобы переиграть своего отца. Он не пытался держать всё под контролем и не использовал женщину для удовлетворения своих нереализуемых потребностей. Он наконец-то просто «ухаживал».

Его очень тревожило, что новый Дуг — тот, который не хочет спешить и притворяться кем-то другим, — может не понравиться женщинам. Я убедил его в том, что у женщин, которым этот новый Дуг придётся не по душе, есть собственные эмоциональные проблемы и с ними лучше вовсе не связываться. Он позвал Сьюзан на свидание, и они снова начали встречаться.

Мамочка здесь больше не живёт

Сейчас Дуг охотнее навещает свою мать, поскольку теперь он эмоционально независим от неё. Он проработал своё прошлое, и ему не нужно ссориться с ней из-за былых обид. Ему пришлось установить личные границы в общении с матерью, чтобы умерить её навязчивость. (В главе 11 я рассказываю о том, как расставить личные границы с родителями). Он приезжает к ней на своих условиях: живёт в мотеле, задерживается всего на один-два дня. Он проводит с ней совсем немного времени, потому что она по-прежнему пытается втянуть его в свои личные драмы. Он хочет общаться с ней, но не слишком близко. Теперь он способен проявлять по отношению к ней заботу, и это тоже огромный прорыв для него. Он не смог бы испытывать к матери сочувствие, если бы был обижен или зол на неё. Достигнув определённого уровня принятия матери, он стал чаще сопереживать и другим женщинам, которые встречаются ему в жизни.

Дуг разыскал отца и увидел, что тот превратился в печального пьяницу, страдающего деменцией и доживающего свои дни в доме престарелых. Он едва ли помнил, что у него когда-то был сын. Это стало для Дуга тяжёлым ударом, ведь он надеялся на что-то вроде примирения. Однако во время посещения у отца случился момент просветления, и Дуг успел сказать ему: «Я не согласен с мнением мамы о тебе». Отец схватил его за руку и сжал её. Дуг ощутил близость, к которой так отчаянно стремился. Болезненная привязанность к матери мешала формированию нормальных отношений между отцом и сыном, но в тот момент Дуг почувствовал любовь к отцу, которая, как ему казалось, была безвозвратно утеряна.

После всей этой психологической чистки Дуг наконец был готов остепениться. И ему нравилась Сьюзан. Его чувства к ней не угасли, она всё ещё отвечала ему взаимностью. Он попросил её пройти с ним недолгую совместную терапию, потому что его по-прежнему беспокоили некоторые вещи. Кроме того, он хотел, чтобы они научились лучше взаимодействовать друг с другом. Я провёл одну консультацию с ними и направил их к семейному психологу. На одной из своих последних сессий Дуг с гордостью сообщил мне о том, что они со Сьюзи обручились.

Жизненные ценности помогают в борьбе со старыми привычками

Привычка искать отношения на стороне в стрессовые моменты — это проблема, которая будет всплывать время от времени. Такие глубоко укоренившиеся поведенческие модели не исчезают бесследно. Подобно тому, как алкоголик навсегда останется алкоголиком, сколько бы ни длился период его трезвости, Дуг, возможно, всегда будет заглядываться на других женщин — таковы его подсознательные установки. Их можно контролировать, но невозможно окончательно от них избавиться. Тем не менее, это вовсе не значит, что он снова начнёт изменять.

Я подробно рассказал ему, какие триггеры способны запустить механизм его аддикции. К примеру, ему может наскучить роль отца и мужа, и тогда он захочет освободиться от неё. У него возникнет желание выйти из этого состояния, а для Дуга выйти — значит изменить.

Я предложил ему найти более здоровые способы расслабиться и отвлечься от семейной жизни, например выбрать хобби, которым он может заниматься в одиночку. Более невинные и приемлемые способы сбросить напряжение ослабили бы его пагубное стремление. Я посоветовал ему завести друзей мужского пола. Кроме того, ему следовало принять осознанное решение относительно жизненных ценностей. Жизнь, полная глубинного смысла, самореализация и душевное равновесие — лучшее противоядие от аддикций. Со временем МС, вставший на путь исправления, учится подчинять свои потребности жизненным целям и идеалам и понимает, что обязательства не всегда означают ограничения.

Я попросил Дуга возобновить терапию, если он заметит, что его старые деструктивные привычки и убеждения