Прикосновение Ингрид было неприятно. Она вовсе не собиралась идти на сближение так быстро. Пальцы пришлось отобрать, но Бальдер намёка не понял и поймал их снова.

– продекламировал Бальдер, задумчиво рассматривая лицо Ингрид и пытаясь что-то отыскать в её глазах.

– Это из «Ветров», – догадалась Ингрид, и Бальдер кивнул.

– Вы тоже запомнили эти строки?

– Конечно! Это прекрасно! – Ингрид как никогда была рада тому, что кровь её текла медленно, и щёки никогда не краснели.

– А вы хотели бы побывать в тех горах?

Ответить Ингрид не успела. Раздался негромкий стук, дверь открылась, и на пороге показалась фигура Раймона.

Секунду недавние брат и сестра смотрели друг на друга. Затем взгляд Раймона упал на кисти Ингрид, которые сжимал в своих пальцах Бальдер.

Ингрид напряглась как натянутая струна. Мгновение ей владело непреодолимое желание вырвать руки, а затем оно сменилось ледяной яростью.

– Что ты хотел? – спросила она холодно, не отводя пристального взгляда от Раймона. – И как сюда попал?

– Марлин, – Раймон прокашлялся, – Марлин прислала меня спросить, не нужно ли вам что-нибудь, госпожа.

Секунду Ингрид молчала, разрываясь между желанием прогнать не вовремя появившегося Раймона прочь или оставить его здесь. Последнее казалось неимоверно соблазнительным, хоть Ингрид и сама не знала, зачем ей это.

– Нам нужны фрукты и вино. Вы будете вино, Бальдер? – спросила она уже совсем другим тоном.

Бальдер несмело улыбнулся.

– Всё, чего захотите вы, – он кивнул.

– Ты слышал, – бросила Ингрид, не оборачиваясь и пытаясь сосредоточиться на лице Бальдера. Это получалось с трудом. Даже когда дверь закрылась, в глазах Ингрид всё ещё стоял заледеневший в мгновение ока взгляд Раймона.

План казался отличным – даже тогда, когда Раймон едва не на коленях убеждал Марлин в том, что не разобьёт ни одной тарелки и не столкнётся ни с кем из обитателей верхних этажей.

План казался отличным, когда она сдалась, и когда Раймон едва не бегом нёсся к покоям своей названной сестры.

Только когда Раймон, от волнения не дождавшийся ответа и вломившийся после короткого стука, увидел на коленях перед Ингрид незнакомого юношу благородных кровей, Раймон понял, что план – дерьмо.

Когда он увидел, как нежно незнакомец сжимает белые запястья, Раймон понял, что план – дерьмо вдвойне.

Но хуже всего был взгляд Ингрид. Никогда ещё Раймон не видел у неё такого взгляда. Ингрид смотрела на него, как на муху, зудевшую над ухом, как на надоедливого пса, лизавшего сапог.

– Марлин прислала меня спросить, не нужно ли вам что-нибудь, – Раймон не узнавал собственный голос, звучавший будто бы из глубокого колодца, а ответа Ингрид и вовсе дождалась с трудом.

Только оказавшись в коридоре и переведя дыхание, он задумался о том, что, собственно, произошло.

Ингрид была в обществе чужака – но ведь он, Раймон, знал, что Ингрид собираются с кем-то познакомить. Чужак казался вежливым и обходительным, но руки Ингрид в его пальцах едва не дрожали, и напряжение она могла скрывать от кого угодно, только не от Раймона.

И при этом Ингрид, которая никогда прежде не пила вина, просила его, Раймона, не уходить насовсем, просила его вернуться. Она искала поддержки? Мысль успокаивала и тревожила одновременно. Успокаивала потому, что означала, что Ингрид всё ещё надеется на него. Тревожила, потому что если этот сладкий блондинчик представлял угрозу, то не стоило оставлять Ингрид наедине с ним и на минуту.

Торопливо добравшись до кухни, Раймон сложил на поднос фрукты, о которых просил брат, поставил бутылку вина и, стараясь не попадаться на глаза поварам, засунул за пазуху большой нож для мяса.

Назад вернуться так же быстро не получилось – приходилось следить за подносом. К тому же, Раймон едва не наткнулся на кузенов, весело переговаривавшихся и двигавшихся к лестнице. Проблемы ему сейчас были ни к чему, и Раймон торопливо укрылся за одной из боковых дверей – это оказалась спальня леди Айниры. Хозяйки здесь не было, и Раймон спокойно переждал несколько минут, однако сердце его гулко стучало, а разум рисовал картины, которые он никак не желал видеть.

Наконец, Раймон получил возможность выйти и продолжить путь. Он на секунду остановился у гостиной, где Ингрид принимала жениха, и, не дожидаясь ответа на стук, вошёл.

Бальдер уже сидел на диване рядом с Ингрид, но всё так же сжимал её пальцы. Он что-то рассказывал мягким, на вкус Раймона – слишком уж мягким – голосом. Ингрид выглядела спокойной и довольной. На появление Раймона она никак не отреагировала, как если бы в комнату зашёл обыкновенный слуга.

Поставив поднос на стол, Раймон заколебался, не зная, следует ли ему уйти. Смотреть на то, как мило общаются эльфы, было неприятно. И всё же тревога его не оставляла.

Стараясь потянуть время, Раймон разлил по бокалам вино и отошёл назад, ожидая дальнейших распоряжений.

Ингрид и Бальдер продолжали общаться так, будто Раймон был предметом обстановки.

Разговор шёл о песчаном береге к западу от башни Саламандры. Бальдер предлагал Ингрид отправиться туда в конце недели, и Раймон скрипел зубами, понимая, что ему предстоит остаться здесь.

Несколько раз взгляд Ингрид скользил по лицу «слуги». Он неизменно останавливался, но Раймон никак не мог прочесть того, о чём думает Ингрид.

А потом в один миг что-то изменилось. В коридоре послышались крики, за окном громыхнуло.

Со звоном посыпались стёкла из стрельчатого окна, и в помещение рванулась огромная тень.

Не успев понять, что происходит, Раймон рванулся к Ингрид, укрывая ту от летевшего в неё удара – и только потом разглядел расписанный незнакомыми рунами адамантитовый клинок. Лезвие вошло ему в плечо, но Раймон тут же получил возможность перехватить его и, откатываясь в бок, рвануть на себя, выбивая из рук нападавшего.

Краем глаза он видел, как отступает к стене Бальдер. Как отползает назад Ингрид и тянется к посоху, стоящему в углу.

Вырвать клинок не удалось – меч покинул мягкое живое тело, чтобы ударить снова по широкой дуге. Больше инстинктивно, чем рассчитывая на что-то, Раймон выхватил из-за пазухи нож и принял на него удар – железное лезвие разлетелось, но затормозило удар, и противнику потребовалось ещё несколько мгновений, чтобы замахнуться по новой.