Все же, когда Жаклин раскрыла конвертик, ее сердце забилось чаще. «Тысяча извинений. Меня задержали совершенно непреодолимые обстоятельства». И подпись: «Искренне Ваш».

Слово «искренне» было подчеркнуто. Но после того как она провела несколько часов в парке, неоднократно проехав по выездному кругу, это нисколько не смягчило ее обиды. Он мог бы и послать кого-нибудь передать, что не сможет сегодня приехать.

Вошла камеристка Жаклин одевать ее к сегодняшнему вечеру – из-за того что она убила впустую столько времени в парке, вечер наступил слишком быстро. Однако к концу переодевания в новое вечернее платье цвета морской волны ее настроение улучшилось, и она снова приободрилась. Девушке не хотелось себе в этом признаваться, но, возможно, ее настроение улучшилось потому, что на вечере она могла снова встретить незнакомца. А самое главное, сегодня ее будут сопровождать только ее брат Джереми и невестка Дэнни, согласившиеся дать Джорджине немного отдохнуть от балов. С весны, с тех самых пор как они с Джудит отплыли к американским берегам, Жаклин видела Джереми только мимолетно на свадьбе кузины.

Дэнни уже поджидала ее. Выглядела она, как всегда, восхитительно. Ее светлые, почти белые волосы были коротко подстрижены, хотя ей не нужно было больше выдавать себя за мальчишку. Дэнни была разлучена с родителями в детстве и выросла в одном из самых опасных районов Лондона в шайке сирот, ставших ворами. Короткие волосы делали ее похожей на мальчишку и спасали от неприятностей, которые могли поджидать девочку в такой компании. Джереми никогда бы не встретился с ней, если бы ему не понадобилось нанять вора для одного деликатного поручения, чтобы помочь своему другу Парсивалю Олдену. То-то все удивились, когда Дэнни познакомилась с Натаном Тремейном и он спросил ее, не могут ли они быть родственниками, так как его волосы были ровно того же редкого оттенка.

– Скажи мне, на кого из твоих кавалеров я должен гавкнуть, а кого потрепать по плечу? – спросил сестру Джереми, предлагая ей руку, чтобы отвести к карете.

– Не нужно ни на кого гавкать, они все неплохие парни. И к тому же у тебя это не получится так, как у отца. Ты для этого слишком красив, братец. Поэтому не можешь выглядеть достаточно угрожающе. Скажи мне лучше, почему ты не пришел утром попрощаться с отцом?

– Я был слишком зол, – промямлил Джереми и сердито добавил: – Надеюсь, прежде чем отдать швартовы, он потратил массу времени на поиски, решив, что я забрался в трюм «Девы Джордж» зайцем.

– Не может быть! – рассмеялась Жаклин.

– Истинная правда, – вставила Дэнни. – Я никогда не видела его настолько сердитым.

Жаклин подняла бровь:

– Не скажу, что удивлена, я и сама чувствую то же самое.

Джереми неожиданно вытащил из кармана карту, развернул ее и положил на колени усевшейся в карету Жаклин.

– Вот сюда движется флотилия отца. – Джереми указал на остров в океане. – А вот тут он захватил Пьера Лакросса.

– Но тут же ничего нет? – Девушка пристально вглядывалась в пустое место на карте.

– Эти острова слишком маленькие и к тому же безымянные, поэтому их нет на этой карте. В Карибском заливе масса крошечных островов, на которых могут спрятаться преступники того или иного сорта. И как я тебе уже говорил, я отлично знаю все эти острова.

– Жак, он просто одержим этим плаванием! Мне с трудом удается отговорить его от того, чтобы он не сел на следующее направляющееся в эти воды судно. – Дэнни со вздохом откинулась на подушки.

Жаклин колебалась, не зная, стоит ли ей говорить, что она сама охотно присоединилась бы к брату.

– В чем смысл, Джереми? – в итоге произнесла она. – Догнать отца, чтобы он запер тебя в каюте до конца миссии? И заодно неподчинением заслужить его недовольство?

– Вот видишь! – почти без злорадства сказала Дэнни, – я ведь тебе говорила то же самое, а, Джер?

– Вы обе знаете, что я давно не тот подросток, которого он нашел когда-то в таверне.

– Хотела бы я видеть выражение лица Джеймса в тот момент, когда ты сказал ему, что ты – его сын, хотя это и так понятно, ведь ты просто копия его брата Энтони в твоем возрасте, – фыркнула Дэнни.

Джереми действительно как две капли воды походил на своего дядю Энтони.

Оба были брюнеты с голубыми глазами – наследие их цыганских предков, которого не унаследовал Джеймс. Жена Тони даже скандалила с ним, полагая, что он врал о происхождении Джереми. Удивлялся и Джеймс.

– Он мне не поверил, разумеется, пока я не сказал ему, кто моя мать, – ответил Джереми. – Впрочем, что толку, если до сих пор относится ко мне как к мальчишке.

– Да, мало приятного в том, чтобы расти в таверне, – заметила Жаклин. – По крайней мере, так было, пока он не нашел тебя.

– Ну, на самом деле ничего особенного, хотя я, конечно, предпочел бы плавать с ним по морям. И ведь так оно и было вплоть до той злосчастной морской битвы с Ником! А потом отцу пришлось купить плантацию на Ямайке, чтобы у меня было место где жить. Но хорошо, что он хотя бы взял меня с собой в Англию, когда собрался плыть туда, чтобы посчитаться с Ником. И вы помните, конечно, какой был сюрприз, когда Ник женился на нашей кузине Риджайне! Тогда отец оставил меня с дядей Тони, а сам вернулся на Карибы, чтобы продать эту плантацию. Разумеется, если бы события не повернулись таким образом, ты, Жак, не появилась бы на свет.

– Я до сих пор удивляюсь, что ваш отец был настоящим пиратом, – сказала Дэнни.

– Благородным пиратом, – хором произнесли Джереми и Жаклин и рассмеялись.

Джереми продолжил:

– Для него это была просто игра, одолеть в бою любое судно, которое способно бросить ему вызов. Его первый помощник, Конни, сказал мне, что единственной причиной того, что отец отправился в море как пират, было то, что ему настолько опостылела жизнь в Лондоне, где он был самым знаменитым повесой, что ничто уже не могло взбудоражить его эмоции, даже дуэли.

– Итак, потребовалось целых десять лет, чтобы к нему вернулась чувствительность? – спросила Дэнни.

– Нет, он проплавал так долго потому, что его братья от него официально отказались. И в то же время его плавания его спасли. Отец был счастлив и никогда бы не вернулся, если бы не нашел меня.

– Решение твоего отца вернуться в Англию лежало в основе нескольких браков, – заметила Дэнни. – Его собственного, моего и Эмминого. Даже трое из дядей Джеймса не встретили бы своих нынешних жен, если бы ваш отец не привез в Англию их сестру. Его примирение с братьями принесло счастье не только ему, но и всем нам и, как следствие, тебе. Так что нам пора уже начать называть его Купидоном.

– Прикуси язык! – Жаклин даже поперхнулась.

– Черт побери, Дэнни, ты оскорбляешь моего отца! – простонал Джереми.

– Я пошутила. – Дэнни подмигнула Жаклин. – А кстати, кто это пару минут назад рассказывал, как хотел его разозлить, прячась от него? Что ты на это скажешь?