– Ну, хочешь, мы за тебя постираем? – жалобно спросила она.

Признаться честно, соблазн был. И нешуточный. Но потом я вспомнила подставу с флаконом и, скрепя сердце, отказалась. Я их плохо знаю, зарекомендовали они себя ещё хуже, так что нафиг-нафиг.

И, кажется, я поняла, откуда растут ноги у этого внезапно проснувшегося уважения к чужой собственности и желания помочь – они видели меня с Фаром, наверняка, решили, что он – мой любовник, и, так как он – чернокнижник, боятся мести. Какой из этого можно сделать вывод? Что надо поддержать людей в их полезном заблуждении. И что самому Фару знать об этом совершенно необязательно, а то он так трясётся за свою мужскую честь… или что там у мужчин страдает, когда они влюбляются? Гордость?

Фар нашёл меня, когда я достирывала третью нижнюю юбку Её Прекраснейшего Высочества. В принципе, грязи-то на одежде принцессы особо не было, разве что иногда трава и земля на подоле, но даже просто полоскать в холодной воде и отжимать это всё – то ещё удовольствие. Впрочем, то ли я привыкла уже, то ли маячившая впереди свобода делала своё дело, но сегодня работа шла легко.

– Ты плохо торгуешься, – произнёс Фар, и я вздрогнула. Как обычно, появился он совершенно незаметно, а может, уже давно стоял где-то тут и наблюдал, просто заговорил только сейчас. Этак ни на секунду нельзя расслабиться, – раздражённо подумала я. Пойдёшь по надобности в лесок, а там под каждым кустом по невидимому чернокнижнику. Жуть. И фу-фу-фу. А он, между тем, продолжил, причём этаким слегка надменным тоном, который настолько не вязался с представленной мной картинкой, что я закашлялась, скрывая смешок. – Делец из тебя никудышный, – сказал он.

– Ну? – раздражённо спросила я.

– Метку я сниму хоть сейчас, – сказал он вкрадчиво, – и что ты будешь делать?

– Уйду из прачек, – вздохнула я. Вот вроде иногда человек соображает, а иногда – дуб дубом.

– И? – насмешливо спросил Фар. Кажется, у него бродили в отношении меня такие же мысли, что-то о деревьях.

– И буду жить долго и счастливо, – огрызнулась я, скручивая мокрую юбку, чтобы отжать. Ох и тяжёлая…

– Здесь в лесу? – уже совсем ядовито спросил чернокнижник, и я вспомнила свои мысли – точно, насчёт выхода из леса… Но после такого вступления просить этого гада уже как-то не хотелось. С другой стороны, раз я должна буду ему услугу, то в его интересах, чтобы я осталась жива, здорова и на свободе. Ну-ка, послушаем, что предлагает.

– Говори уже, что собирался, – буркнула я и даже сама поморщилась – какой-то перебор получился. Словно это я – волшебник, пусть и ученик, а он – прислуга… Но Фар то ли не заметил, то ли не придал значения. А может, решил отыграться потом.

– Не в моих правилах мешать людям делать глупости, но для тебя я сделаю исключение и честно предупрежу – мы уже на территории, принадлежащей Замку, окажешься там без метки, и ты – его законная добыча.

Что такое Замок я не знала, но сейчас это было и неважно, я поняла главное – избавления не будет. Вообще, вроде бы пустяк – потерпеть несколько дней, может, неделю, пока мы не прибудем в Черракар, но у меня задрожали руки. То ли от горя, то ли от желания придушить одного бестолкового ученика леди Фиа, который сначала дал мне надежду, а потом отнял.

– Но я могу предложить тебе другую работу, – сказал Фар, и я решила пока не душить. Впереди снова замаячило светлое будущее. Правда, наученная предыдущим опытом, радоваться я не спешила. Как и соглашаться.

– Это какую же? – подозрительно спросила, гадая, не предложит ли он мне то же место прачки, но у них. С этого станется.

– Писцом, пойдёшь?

То, что он имеет в виду позицию писаря, почти секретаря, я поняла не сразу. Первая мысль была почему-то о маленьком, пушистом зверьке, я даже впала в некий ступор, пытаясь понять какую работу в делегации чернокнижников может выполнять песец. Талисман? Или материал для ритуала?

Но всё оказалось куда прозаичнее.

– А что делать-то надо? – осторожно уточнила, мрачно глядя на своего потенциального нанимателя.

Вот лучше сразу поинтересоваться и выяснить, а то получится как в том анекдоте про армию и художников: вот вам топор и нарисуйте мне поленницу дров, ага.

Фар так вздохнул, что я поняла – глаза закатил, под этим своим капюшоном. Ну и пусть. Он хоть понимает, как смешно выглядит?

– Записывать то, что я скажу. Справишься?

Не скажу, что я была в восторге. Во-первых, это похоже на позицию старшего помощника младшего дворника, во-вторых, личность будущего начальника вызывала у меня противоречивые чувства. Это даже если отбросить. в сторону то, что он – язвительный гад и посмел заявить, что я не в его вкусе. Что-то в нём такое было, что он мне нравился, тянуло меня к нему, хоть он и не соответствовал совершенно моим представлениям о мужчине, который может меня привлечь, и поэтому я на него злилась, и даже хотелось его уколоть – вот фигли он в тридцать лет ещё ученик? Да ещё и ведёт себя так нелепо. Что о нём можно подумать? Чудак – это минимум. Дождя давно нет, а он всё в плаще с капюшоном. Мне и то за него неловко. А что подумают обо мне самой, если я буду служить у такого чудилы?

С другой стороны – я перевела взгляд на красные от холодной воды руки, – зато работа не физическая, а почти интеллектуальная. Хотела уже было согласиться, но тут вспомнила его насмешку, что я совершенно не умею торговаться и учитывать свои собственные интересы, и решила назло ему, а может, чтобы что-то доказать, проявить въедливость.

– Срок? – спросила я тут же и поняла, что вопрос был правильным.

– Два месяца, – сказал он. Ага! А путешествие-то через неделю должно закончиться… С другой стороны, может, мне это наоборот на пользу? Будет время осмотреться в Черракаре и как-то обустроиться.

– А оплата?

– Как сейчас, – усмехнулся он. Ага, значит, без оплаты – потому что мне до сих пор ещё никто ничего не заплатил. Вроде бы расчёт подразумевался в конце путешествия и я, честно говоря, без понятия, сколько там должно быть.

– Нет, – сказала я просто из вредности. Ну и из принципа. – Квалифицированный труд должен оплачиваться иначе. Золотой в неделю!

И тут вспомнила, что пять золотых – это было для него очень много, и надо было, наверное, просить золотой в месяц… Решит сейчас, что я над ним издеваюсь, и не станет помогать.

– Хм, – сказал он. – Тогда рабочий день круглосуточно, и будешь ещё всякие мелкие поручения выполнять. Никаких убийств, воровства и сексуальных услуг, не переживай, – добавил насмешливо.

– Идёт, – поспешила согласиться, пока не передумал. – Когда приступать?

– Завтра, – задумчиво сказал он. – Пожалуй, организуем это завтра. И никому пока ни слова, поняла?

Мне, конечно, хотелось прямо сейчас бросить все эти мокрые, а потому тяжёлые и холодные, тряпки и приступить к квалифицированному труду, но завтра – это терпимо. Это уже почти вот-вот.