И раз спрашивает, значит не фиолетовый, поняла я. Ну или не узнал меня, хотя это-то вряд ли. Значит, не он. С одной стороны, это даже радовало – может, фиолетовый уже не ученик, и с ним что и выйдет, а с другой почему-то расстроило – где искать теперь того фиолетового?

– Нет, – огрызнулась я. – Я тут спасла одного… пса. Вот, отблагодарили.

– Кхм, – вот и вся реакция. Зачем спрашивал? Непонятно.

Флакона и кошеля уже не было. Наверное, это было предсказуемо, но я как-то не ожидала. Всё-таки случайный человек вряд ли мог оказаться тут в такое время, значит… я похолодела, – значит, мой несостоявшийся наниматель видел, что сделка не прошла. А может, и теперь видит, что я притащила кого-то с собой… Вот ведь вляпалась!

– Фар, – сказала я, бесцеремонно беря его за руку. Он наградил меня таким удивлённым взглядом, словно это с ним мостки заговорили. Или вон пробегающая мимо кошка. Но я решила не сдаваться. В конце концов, сам о себе не позаботишься, никто не позаботится. – Я боюсь, – сообщила ему.

– Чего? – спросил он, отцепляя меня от себя. С таким видом, словно вот-вот бросится руку вытирать. У-у-у, гад. Ну, ты у меня попляшешь. Влюбишься и попляшешь. Я тебе всё припомню.

– Их, – я зябко поёжилась и обхватила себя руками – холодно.

– Кого их? – высокомерно и раздражённо тупил этот Фар. Немудрено, что до сих пор в учениках, я даже отвечать не стала.

Обратно мы шли молча и, кажется, ещё быстрее. Впрочем, за скорость я была ему даже благодарна. Во-первых, не успевала замёрзнуть – бег трусцой неплохо согревает, а во-вторых, всё ещё надеялась на ужин.

– Ты ведь понимаешь, что в орден уже незачем идти? Вернее, не с чем? – спросил Фар у меня уже в дверях, снова становясь совершенно неприметным, не дождавшись ответа.

– Я, – сказала в пустоту, – уже ничего не понимаю… и никуда не пойду.

Кажется, пустота одобрительно хмыкнула.

Следующий день начался с дождя и дождём же продолжился. Удивительно, но, кажется, металлические лошади черракарцев чувствовали себя под дождём куда лучше, чем живые. Видимо, проблемы железного дровосека, ржавеющего в случае осадков, были им чужды. В нашей повозке текла крыша… и вовсю процветала дедовщина. Как новенькая, я сидела у самого края, капли непрестанно летели на лицо и иногда даже за шиворот, как умудрялись – не знаю.

Но я почти что не замечала всего этого. Мои мысли витали вокруг вчерашнего происшествия, и – да, я боялась. Не до дрожи и зубной дроби, но ощутимо. Очень хотелось надеяться, что злоумышленники остались в том городе, и вообще, флакон забрали не они. Я уже начала жалеть, что обратилась к черракарцам, а не к ордену. Но уже как-то поздняк метаться… Не могу же я обратиться в орден сейчас? Что я им скажу? Всю ночь вас искала на постоялом дворе, где всего-то десяток-другой комнат, никак найти не могла?

А на обеде начались неприятности. Так как дождь и не думал прекращаться, ели мы в повозках, горячая еда, подогретая магией, полагалась только благородным, я же пила пиво – не люблю, но лучше его, чем сырую, непонятно какими бактериями обогащённую воду, и ела сухой кусок хлеба с подсохшим же сыром, с тоской вспоминая обеды на работе – а я ещё носом крутила, глупая. Нет, голодом нас всё-таки не морили и в предыдущие дни кормили куда приличнее, видимо, это погодные и походные условия наложили свой отпечаток.

Я успела сделать всего пару глотков и один раз откусить от бутерброда, когда раздались крики, и, так как доносились они со стороны экипажа принцессы, я похолодела, предчувствуя недоброе. И не зря. Буквально через минуту меня грубо выдернули наружу под проливной дождь. От неожиданности я выронила свой недоеденный бутерброд-обед и расплескала пиво, впрочем, к моему тайному удовлетворению, большая часть выплеснулась на плащ вытащившего меня мага ордена. Я не вредная, нет. Но хамство должно быть наказано.

– Прачка? – скорее утвердительно, нежели вопросительно произнёс он и, дождавшись кивка – говорить я не могла – жевала, повёл, а вернее поволок к экипажу принцессы.

Ну вот, – думала я, хоть на быт принцесс напоследок погляжу. Неужели Илону всё-таки того, укокошили? Теперь всех распустят по домам прямо тут? Или всех в тюрьму, до выяснения обстоятельств, так сказать?

В экипаже, больше напоминавшем автобус – уж больно большой, и как только лошади справляются? – было многолюдно. Тут были и маги ордена, и Фиа с парочкой черракарцев, и бледная Ани, и пара фрейлин, и, о чудо, сама Илона, уже не вопящая, но, несомненно, живая. Насчёт здоровой – не уверена, они тут все, по-моему, на голову немного больные.

Конечно же, у меня хватило ума не выражать удивления, и к приветствию “Ваше Высочество” – увы, приходилось кланяться, ох приходилось, не добавить “Вы живы?!”, хотя про себя я так подумала. И добавить ещё хотелось: “А чего вопила-то тогда?”. Илона меня проигнорировала, зато одна из фрейлин оживилась и зачастила:

– Вот, Ваше Высочество, Вы только посмотрите, какой у неё взгляд продажный… – Что?! – Говорила я Вам, плохая это идея – непроверенных людей брать! Теперь вот хоть казни, а не исправить ничего, вот горе-то какое…

Что значит “хоть казни”?! Я ж говорю – больные они тут. Мне было страшно, несмотря на полную абсурдность происходящего, я вдруг представила, что никакого “всё будет хорошо” и “жили они долго и счастливо” в моей жизни может так и не наступить, бывает ведь – погибают же люди по нелепым случайностям, неужели и со мной произойдёт такое? Я с надеждой взглянула на леди Фиа, но она не спешила вмешиваться, зато неожиданно вступился какой-то маг из ордена. К ним надо было идти, к ним! Вот что ж ты за дура, Леська, вечно по жизни неправильный выбор делаешь…

– Леди Кристина, – сказал он, – вина девушки не доказана, не торопитесь.

Я сразу воспылала к нему горячей симпатией. И ничего, что ему лет пятьдесят, и он обладатель пивного животика – я чисто по-людски, как к брату и просто хорошему человеку. А к этой леди Кристине, предсказуемо, – горячей антипатией. Она была довольно высокой, ростом с меня, с тщательно уложенными каштановыми волосами и тёмными карими глазами. Чёрт, да она в принципе была чем-то похожа на меня, только я, конечно, лучше. Ну и нос у меня немного курносый, а у неё прямой. И фигура у меня получше, хотя пара-тройка лишних сантиметров на талии, увы, тоже имеется.

– Ну, так чего же вы ждёте? – капризно повела плечиком Кристина. – Вы говорили, что можно как-то определить, брал ли человек в руки эту гадость… вот и определяйте!

Тут я немного расслабилась – какое счастье, что я не стала прикасаться к флакону! И к деньгам, кстати, тоже. Если целью была подстава, так сказать, обеспечение козла отпущения, то я бы на месте злоумышленников и деньги, и даже сам кошель измазала этой же гадостью, которая была во флаконе.

А маг тем временем подошёл ко мне и, взяв за руку, что-то шептал. Ничего не происходило. Затем взял другую руку… и тоже ничего. Это ведь хорошо, да?