— Хорошая мысль, — отозвалась Сэнди. — А главное, очень своевременная. Сейчас возьму записную книжку.

И она стала исписывать страничку за страничкой. О чем только они не говорили! К своему удивлению, Сэнди узнала, что рисовать Тони пристрастился в начальных классах школы. Училки ему попались на редкость противные, несправедливые, обожавшие девочек-паинек и ненавидевшие за постоянные проказы мальчишек. Вот он и стал изображать на бумаге их злые, искривленные гримасами лица, утрировать фигуры, позы и т. д. На попечительском совете, где Тони в очередной раз прорабатывали, гневно потрясая многочисленными листами из альбома, один из присутствовавших там известный в Брансуике рекламный художник заинтересовался его рисунками. Он фактически и предопределил судьбу будущего карикатуриста…

Был уже полдень. Тони и Сэнди не заметили, как за беседой пролетело время. Стало невыносимо душно, и они решили пойти поплавать. Сэнди не привезла купального костюма. Тони подсказал, что такой предмет можно приобрести даже в местной лавке. По размеру ей подошло недорогое ярко-зеленое бикини, потрясающе сочетавшееся по цвету с рыжими волосами. Когда Сандра вышла из примерочной, Тони не удержался и восхищенно присвистнул. То, как он продолжал пожирать ее глазами, когда они улеглись на пляжных полотенцах, свидетельствовало о правильности выбора.

Днем часть того пляжа, что Сэнди проезжала во время ночной экспедиции, изменилась до неузнаваемости. Тут все кишело людьми. В бурунах бултыхались хозяева собак вместе со своими любимцами, дети плескались на мелководье, пока их родители копались в переносных холодильниках, подростки носились по волнам на серфингах, поражая ловкостью. Влюбленные обнимались на махровых полотенцах, словно на пляже никого, кроме них, не было.

Сэнди невольно им позавидовала. Или я уже не кажусь ему привлекательной, или холостяцкая жизнь пришлась Тони по душе, или не может забыть обиды… Во всяком случае, они лежат, почти касаясь друг друга, а… чужие.

Внешне Тони казался спокойным, расслабленным, хотя на самом деле его тоже снедали многочисленные вопросы. Рыжик… Рыжик… Что мне с тобой делать? — размышлял он. Ты такая сексуальная и кажешься такой доступной в этом бикини. Но держишься столь холодно, словно мы всего лишь шапочные знакомые.

Зачем на самом деле ты забралась в Джорджию? Только ли чтобы написать статью для «Виндоу»? Или у тебя другое на уме? Если так, дай мне хотя бы намек.

Отложив тюбик с кремом для загара, Сэнди вытянулась на спине и закрыла глаза. Тони последовал ее примеру. Со стороны могло показаться — дремлют. На самом же деле между ними шел напряженный диалог. Не такой, какой бывает обычно во время ссоры между супругами, когда, не выбирая выражений, мужчина и женщина сгоряча кидают друг другу обвинения. А мучительный, тяжелый, где каждое слово дается с трудом, будто после продолжительной и опасной болезни, унесшей все силы.

Почти одновременно, не сговариваясь, они пошли к воде, словно желая смыть живительной океанской водой непосильный груз, копившийся годами.

— Хочешь выпить чего-нибудь холодного? — спросил Тони, когда они снова улеглись на жаркий песок.

Подросток с переносным холодильником как раз остановился рядом.

Сэнди молча кивнула. Хотя выбранный ею лимонад и был ледяным, он отнюдь не утолил жажду. Пожар, бушевавший в душе, не давал ей покоя. Она проклинала себя за то, что даже не попыталась дать мужу возможность оправдаться, выгнала, не выслушав объяснений, да Сэнди в тот миг и не поверила бы ему, какие бы доводы тот ни приводил. С детства она поняла, сколь коварны мужчины. Ведь именно таким — обманщиком, фантастическим лгуном и неверным мужем — был ее отец… Впрочем, сейчас Сэнди знала, как опрометчиво и глупо тогда поступила…

Поглощая пиво большими, жадными глотками, Тони испытывал те же муки сожаления. Он забыл обиды, как бы велики они ни были, и снова оценивал Сэнди по достоинству и был готов на компромисс. Если бы ему удалось задержать ее на Фрисколе еще на несколько дней! Вместе отправляться в ночные экспедиции, потом спать в одной постели. Как знать, надежда на примирение могла бы и сбыться…

В морозилке у него есть несколько отличных бифштексов и хорошая бутылка вина — он вообразил себе романтический вечер, сулящий возможность раз и навсегда поправить все в их отношениях.

Но тут Тернер вспомнил о памятной записке, пришпиленной к его «доске объявлений» над столом. Еще две недели назад он обещал Долли Клинф пойти с ней на фестивальный концерт, ежегодно проводившийся в Брансуике.

— Проклятье, — пробормотал он, в отчаянии раздавив банку из-под пива.

Удивленная, Сэнди тут же спросила:

— В чем дело?

— Ничего такого, с чем бы я сам не справился…

Поддавшись собственной слабости, Тони согласился сопровождать Долли Клинф на фестивальный концерт. И совсем забыл об этом. Отчасти провал в памяти объяснялся его равнодушным отношением к скрипичным квартетам, да и сама Долли была тому причиной. Хотя мужскому самолюбию и льстило, что эффектная девушка увивалась за ним, он не желал попасться в расставленные сети.

Значит, придется позвонить и отказаться, принести извинения. Если Долли рассердится и охладеет к нему, тем лучше.

Тони предложил Сэнди вернуться домой. Рассеянно бормоча что-то о необходимости срочно позвонить в Брансуик, быстро собрал пляжные принадлежности. Во дворе протянул Сэнди мыло и полотенце.

— Ты знаешь, где у меня здесь душ? Побереги, пожалуйста, воду, у меня нет артезианской скважины, поэтому я собираю дождевую. А дождя не было уже пару недель.

Душ был частично прикрыт деревянной загородкой. Укрывшись за ней, Сэнди стянула с себя мокрое бикини и сполоснулась. Обнаружив бутылочку с остатками шампуня, вымыла и волосы. Они по-африкански закручивались мелкими спиральками, придавая Сандре экзотический вид.

Обтеревшись полотенцем, Сэнди завязала его под мышками. Потом прошлепала босиком в дом, чтобы одеться. Тони в это время прижимал к уху телефонную трубку, ему явно не отвечали, видно, абонент отсутствовал.

Что за срочность, подумала Сэнди. Не успел выполнить очередной заказ на рисунок или еще что-нибудь?..

В ее присутствии Тернер уже не стал перезванивать, еще решит, будто он и Долли… и все опять рухнет… Разве пойти на хитрость и уговорить Сэнди соснуть?..

— Неприятно признаваться в этом, — сказал он, зевком скрывая внутреннее напряжение, — но я здорово притомился. Собираюсь ненадолго прилечь.

Не вдаваясь в дальнейшие объяснения, он вытянулся на постели.

Сэнди пыталась сообразить, чего Тони от нее добивается. Уж не следует ли ей выйти на воздух, освободив от своего присутствия? Или прилечь на диван? Она ведь тоже устала.

Сэнди выглядела очаровательно с этими мелкими мокрыми завитками на голове. Казалась бесхитростной и открытой. Когда она не контролирует себя, то ее чувства отражаются на лице, как у ребенка, с нежностью подумал Тони.