— Бель… Ой, Бель! Как ты этого добилась?

— Добилась чего? Ти? Кончай ржать, объясни!

— Чего? Им всем, совершенно внезапно и абсолютно неудержимо, приспичило в туалет!

Я захохотала вместе с Ти. Интересно, мне удастся повторить такую штуку с Регентским Советом?

Сильная женщина — это женщина, знающая,

что ее слабости — такая сила,

которой невозможно противостоять.

Ф. Саган

В середине следующего дня мы прибыли в Кариссу и расстались с «Тихой зыбью» — Мотя и кок махали руками, грустно смотря нам вслед. Мы помахали в ответ — может, еще свидимся?

Карисса была скорее перевалочным пунктом на торговом пути, чем настоящим городом. Половина строений тут были складскими помещениями. Сюда привозили мешки с выращенными на юге бобами и рисом, привезенными издалека плодами шоколадного дерева и тщательно упакованными в бумагу и заклинания южными фруктами, сотканные на юго-западе яркие ткани и сделанную там посуду из стекла и хрупкого фарфора. Потом всё это корабли перевозили на восточный берег Тихого озера, откуда начинались торговые пути к центру Империи, или везли вниз по Найре — на север, до самого Северного моря. Обратно везли рожь и овес, шерсть и меха, мёд и глиняную утварь. Обогнуть Тихое озеро по суше было намного труднее — вокруг на лиги и лиги простирались болота, а в еще неосвоенных лесах жили древние опасные твари, нападавшие на людей.

Так что сейчас, шагая по мосткам пристани и ведя в поводу коней с навьюченной поклажей, мы разглядывали несколько стоящих у причалов разномастных судов со спущенными сходнями, по которым, как муравьи, с мешками на спинах бегали грузчики.

Само поселение было деревянным — глины для кирпичей или камня в округе не водилось, а доставкой того, что не может принести прибыль, купцы не заморачивались. Даже тротуары были из дерева — Тиану показал на красноватые спилы, объяснив, что это — местный вид осины, которая, как и всякая осина, не гниет в воде.

Мы решили задержаться в Кариссе до завтра — закупить поистраченные припасы и фураж, послушать, о чем говорят местные жители — уважение к слухам как источнику информации привил нам Арден, и, наконец, переночевать в гостинице и вымыться. О последнем я мечтала больше всего — рыбная ловля в одежде чище не делала, как, впрочем, и ополаскивание в тесной каюте в крошечном медном тазике.

За пару серебряных монет мы договорились оставить Сивку и Бурку в большой леваде с яркой весенней травкой, слуги в нашем присутствии натаскали им под навес в углу загона свежего сена, насыпали овса, принесли ведра со свежей водой. А мы наложили на наш транспорт заклинания от угона. Кони, хотя и не смотрелись породистыми скакунами, выглядели весёлыми и ухоженными и могли привлечь чей-то нездоровый интерес. Нездоровый, потому что проявив его к нашему имуществу, здоровее точно не станешь — так долбанёт молнией, что мало не покажется.

На прощанье меня понесло к озеру — взглянуть напоследок на этот синий простор. Но интересным оказался и берег — вдоль него, насколько хватало глаза, тянулись навесы, под которыми разделывали, сушили, вялили, коптили и солили рыбу. Разнокалиберные тушки висели на низках, как сохнущее белье — я никогда еще такого не видела. Ти сориентировался быстро, подошел к какому-то мужику и вернулся с парой кульков в руках, из которых торчали золотистые хвостики.

— Попробуй, это местное лакомство, подкопченная пряная кайрюшка.

— Ммм… как вкусно, — оценила я.

— Не ешь все сразу — обопьешься, она очень соленая. А один гран соли удерживает в теле пятьдесят гран воды, — эльф назидательно помахал перед моим носом обглоданным рыбным скелетиком.

Так мы подошли к трактиру со звучным названием «Жор-рыба». Вот нет бы назвать, скажем, «Прекрасной русалкой»? Ти тут же схохмил в духе, что в «Жор-рыбе» люди, очевидно жр… то есть кушают. А вот «русалка» наводит на совсем иные мысли, и кое-кто может решить, что перед ним не постоялый двор с ресторацией, а совсем другое заведение.

Трехэтажная деревянная «Жор-рыба» стояла на центральной улице, занимала пол квартала, и была единственным постоялым двором в поселке. Видно, как курортное местечко Карисса популярностью не пользовалась. Зато в меню корчмы, кроме рыбы, поднадоевшей мне на «Тихой зыби», водилось мясо. А потому, сняв номер и заказав самую большую бадью с горячей водой, мы отправились вниз, в обеденный зал.

Войдя в обширное сумрачное помещение, я заозиралась в поисках свободного стола — похоже, в «Жор-рыбе» обедала вся Карисса. И увидела, что из дальнего угла нам кто-то машет:

— Ти, Бель — сюда! — разнеслось по залу.

Ну, кто, спрашивается, мог там быть? Ну не сидится им в Ларране! Они так и будут к нам каждую неделю прилетать? Но, на самом деле, я была ужасно рада увидеть пару невзрачных «охотников» со знакомыми карими и изумрудными глазами.

— Садитесь, мы уже заказали обед на четверых, только ждали, пока вы подойдете! — приветствовал нас Арден.

— А вы не спешили. Мы уже есть хотим! — пожаловался Шон. — Я как полетаю — всегда голодный.

Через несколько минут мы уплетали густую мясную похлебку со свежим черным хлебом и, включив Шона в свой круг, ментально обменивались новостями.

— Значит, вы разогнали две пиратские шайки? — поинтересовался Ар.

— Угу, и обе кто-то крышевал сверху. И народ там был какой-то… неправильный. Кстати, Бель, вчерашним я внушил тоску по семьям и желание заняться привычным делом. А агрессивности убавил. Думаю, они уже разбредаются по домам, — Ти улыбнулся.

— Чего-то многовато пиратов развелось, — кинул задумчивую мысль Ар. — Кстати, я не понял, что с ними Бель сделала?

— Не за столом! — дружно поперхнулись мы с Ти супом.

Повелитель удивленно поднял бровь, переводя взгляд с меня на Тиану.

Наевшись до икоты, пошли в номер. Комната друзей была по соседству чуть дальше по коридору.

Шон с порога завел:

— А вы не сольетесь опять? Было бы интересно…

Арден с надеждой заглянул мне в лицо. Я уставилась на огромную бадью, куда прислуга уже натаскала воды, и над которой соблазнительно курился теплый пар — в данный момент она привлекала меня куда больше мистических игр с сексуальным оттенком. Повелитель еще раз взглянул на меня, вздохнул и за рукав вытащил Шона за дверь, сказав, что они зайдут к нам через час.

— Ти, отвернись! Или не отворачивайся, как хочешь… ты уже столько раз меня видел, — я, раздеваясь со скоростью человека, в штаны к которому заползла гадюка, ринулась к огромной бадье и со счастливым возгласом погрузилась в душистую горячую воду по подбородок.

Хорошо-то как!

— Ти, а с волосами поможешь? И спину потрешь?

Эльф замялся, потом быстро разоблачился до бриджей и нырнул ко мне. Ну, хоть какой-то прогресс! Через сорок минут я, в одеяле от шеи до икр, и чистый Ти в идеального вида отглаженных бриджах, сидели на кровати и расчесывали друг другу влажные волосы. Я, наглухо закрывшись ментальным блоком, скользила взглядом по гладкой мускулистой груди жениха к пупку, туда, откуда начиналась уходящая под бриджи узкая дорожка темно-золотых волосков. Мне хотелось, чтобы, как Тиану поцеловал меня самым первым, так бы он оказался и первым мужчиной, которого я увидела обнаженным. Потому что иначе, при нашей-то «веселой» жизни, рано или поздно мне на глаза попадется какой-нибудь совершенно посторонний беспортошный тип и испортит впечатление на всю оставшуюся жизнь.