В гостиницу я прошёл в инвизе, не было у меня желания показывать миру свою одежду, залитую кровью, так что я тихо войдя в безопасное место, я прям так, как был в одежде пошёл под душ. Смыв с обмундирования кровь и грязь, принял душ уже нормально и вызвал служанку, которой и заказал поздний ужин, невзначай признавшись, что заработался, заодно кивнув на стопку неразобранных бумаг, что привёл не за долго до прихода служанки в творческий хаос, дабы было видно, что я с ними работал. Не то, чтобы я был уверен, что дойдёт до того, что начнут расспрашивать прислугу о моём нахождении в гостинице, но на всякий случай наметить пути отступления явно не будет лишним.

В виду позднего времени суток, ужин принесли холодный, в прочем от этого он не был менее вкусным. Предлагали разогреть его за пару медяков, но как-то не хотелось, даже не то что ждать, скорее, чтобы с едой проводились какие-то манипуляции. Поужинав поданным блюдом, я развалился на кровати, и в первые за очень долгое время спокойно заснул.

Моё утро началось уже в полдень, личка разрывалась от полученных сообщений, которые я со спокойной душой проигнорил. Просто вышел из номера, заказал себе чашку кофе, яичницы с беконом и сел в общем зале. Пока готовился заказ, умудрился поймать мальчишку, что разносил газеты, про убийство эльфов там не было не слова, зато была куча новостей местного государства, кои я и начал читать, даже не с целью себя развлечь, сколько изучая общее настроение местного общества.

Завтрак выдался на славу. Глазунья, с крупными ломтями бекона. Она была в меру прожарена, посыпана душистым укропом и петрушкой. На отдельном блюде принесли нарезку из овощей, какой-то соус, а чуть позже и ароматный кофе, который своим ароматом на миг перебил все остальные запахи. Отложив газету, я с огромным аппетитом умял все вкусности и откинулся на спинку стула. Вот вроде мелочь — вкусный завтрак, а как поднимает настроение. И чего я ранее не уделял этому должного внимания? Хотя зная себя, могу с уверенностью сказать, что уже завтра вскочу, закину первую попавшуюся еду в рот и полечу разгребать навалившиеся дела.

Закончив с завтраком, я взял себе ещё чашку кофе и потихонечку попивая залез-таки в призывно мигающую почту. Сообщения о вступлении в клан на автомате перенаправил Ральфи, пусть помучается, глядишь и найдёт нам рекрутёра. От него тоже было сообщение, слов там не было, стоял лишь один смайлик обозначавший палец вверх. Отвечать на него я не стал, достаточно было даты и времени отправления — сегодняшняя, восемь утра сорок три минуты. Следом шли сообщения от Ронга. Сначала тот возмущался своей смертью, затем просил вернуть шмотки, не дождавшись ответа начал угрожать, а через пару часов игнора с моей стороны, просто строчил маты и оскорбления. Ему отвечать я тоже не стал, правда уже по иной причине, нежели Ральфи. Парень был предупреждён, пусть теперь пеняет на себя.

Из интересного было сообщение от Искрящейся Бури. Он вежливо обошёл вопрос со шмотками Ронга, сказал лишь, что сегодня встретится не выйдет, в королевстве эльфийском происходит полнейшее безумие, а потому предложил перенести встречу с Мионилелем на послезавтра. Спорить я не стал, принципиальных возражений у меня не было, да и чем развлечь себя на эти пару дней я тоже найду. Ещё было несколько отчётов от ребят из команды, они докладывали о удачном рекрутинге и продвижении в некоторых других сферах своих задач.

Закончив с докладами и похвалив всех за хорошую работу, назначил основному составу сбор около телепорта через час, сам же потянулся, скидывая с себя расслабленность и залпом допив остывший кофе отправился на выход. В принципе, команда уже сейчас была готова, но в голове у меня плодилась одна мысль, что требовала реализации.

Из Лемрадо, я телепортировался к стене Межгорья. Несмотря на то, что в последнее время я здесь бываю достаточно часто, это место не перестаёт меня удивлять. Здесь совершалось столько, что и представить себе сложно. Стена строилась с гигантскими темпами. Народ, всё прибывал, и хоть они все были движимы различными целями, по итогу все трудились на благо Кастеллума. Кто-то помогал защищать окружающие земли от монстров, тем самым помогая выполнить договор, заключённый с соседями. Кто-то активно участвовал в стройке, увеличивая и без того задранные темпы, что позволяло расти стене буквально на глазах. И какая разница, пришли они прокачать умение, научиться строить в принципе или заработать, если в итоге процесс идёт?

Я шёл быстрым шагом по стене, размышляя об этом, на автомате здороваясь в ответ и отмечая про себя некоторые детали. Тут и там, на стене, начинали появляться группки. В большинстве своём это были мои новоприобретённые сокланы в ранге рекрута, их выделяли значки над головами, невесть откуда взявшиеся флаги, что развивались в тех местах, около которых они служили и в большинстве своём несколько горделивые улыбки, когда на их приветствия я не просто кивал, как остальным, а протягивал руку для рукопожатия. Были объединения из небольших кланов, в большинстве своём названия коих были пафосными, но ничего мне не говорящими, а я на днях потрудился и изучил топ из первой тысячи и там точно не было этих ребят. Они держались сдержано, словно говоря своим видом «Да, мы не на своей территории, да мы слабы, но полны достоинства…» Во всяком случае примерно это я читал по их лицам. Как правило лидер подобной группки делал шаг вперёд, здоровался, некоторые тянули руки, и после рукопожатия осматривали своих товарищей с намёком мол «Видели, в каких кругах кручусь? Скоро заживём!»

Один раз меня пытались обокрасть. Проходя мимо одной из групп, выскочил паренёк и копируя жест остальных протянул руку. На автомате ответив на рукопожатие я заметил, как дёрнулся карман и отмахнулся от парнишки. Мечом. Наискосок. Тот где стоял, там и упал, заставив отшатнутся окружающих, а стремящихся ко мне лидеров маленьких кланов резко изменить направление. Стражникам стены чуть прибавилось работы, в плане очистки камней от крови, зато я на пару минут не был дёрнут не разу, видать со стороны прецедент выглядел так, словно ко мне подошли здороваться, а я в ответ зарезал дружелюбного паренька.

Помимо тех, кто представляли из себя общую массу, были и редкие вкрапления непохожих на остальных. Сплоченные группы по три — пять человек, что внимательно следили за происходящим вокруг. Эти ребята представляли одну из двух категорий — или наблюдателей