не сыщешь. Обратился, конечно, прежде всего в музей. Но там с предвоенных лет сменилось несколько поколений сотрудников, и нынешние о музейных делах той поры знают больше понаслышке, до них дошли в основном легендарные отзвуки действительных событий. Все же мне подсказали фамилии людей, которые могли кое-что знать.

Итак, год 1941-й…

Год этот во всех отношениях был необычным в жизни музея. Ведь он после долгого перерыва, во время которого шла реорганизация, вновь открылся 1 мая. А через месяц и 22 дня - война, которая перечеркнула все дальнейшие многообещающие планы и надежды. Правда, поначалу она казалась далекой, эта война. Кто тогда, в июньские дни, мог подумать, что фашистская армия докатится до Истры! Но в августе был уже получен приказ об эвакуации. Музей закрыли. Остались в нем только те сотрудники, которые должны были подготовить экспонаты к эвакуации: директор Семен Митрофанович Прусаков, ученый секретарь Вера Николаевна Игнатьева, заведующая историческим отделом Евдокия Спиридоновка Пичахчи и старший научный сотрудник Петр Сергеевич Иванов. Кого из них ныне можно отыскать? И где?

Выяснил, что Иванов, пытливый, деятельный и многообещающий работник, сразу же после эвакуации музея вступил в ополчение и вскоре погиб. Было ему тогда лет 35 - 37.

Следы Пичахчи после долгих поисков совершенно неожиданно обнаружились в Киргизии, в небольшом районном поселке Кировское. Написал мне оттуда художник и преподаватель Андрей Захарович Толчинский. «Работала она у нас с 1942 г., - сообщает он. - Вначале - учительницей, затем - заведующей детским домом. Человек высокого благородства, скромный и преданный делу воспитания детей, истинная подвижница. По праву снискала себе любовь нашей детворы, особенно военного времени. Но ее уже нет в живых, погиб и ее сын - утонул в море. Евдокия Спиридоновна не пережила такой трагедии… Я часто с ней встречался, много говорил на педагогические темы, об искусстве, о живописи. Но никогда она не говорила об эвакуации Истринского музея…»

Давно скончался и Семен Митрофанович Прусаков. Умерла его жена, а сын не вернулся с войны.

Оставалась лишь Вера Николаевна Игнатьева. Не она ли сейчас руководит Дарвиновским музеем в Москве? Тогда я с ней знаком, как-то пришлось обращаться к ней по каким-то музейным вопросам…

Звоню Вере Николаевне:

- Да, в сорок первом я была ученым секретарем Истринского музея. И принимала участие в его эвакуации…

Повезло мне. Тем более что Игнатьева - человек энергичный, знающий, обладающий прекрасной памятью. Уж она-то многое может рассказать. Вскоре мы встретились, и я узнал подробности спасения музея.

Прежде всего согласно полученной инструкции были упакованы в ящики наиболее ценные экспонаты - предметы из золота, серебра, других драгоценных металлов, ювелирные изделия, уникальные произведения древнерусского прикладного искусства, наконец, вещи патриарха Никона. Среди них - оригинальная модель «Храма Воскресения в Иерусалиме» работы греческого мастера XVII века, сделанная из кипариса и перламутра; «Служебник» 1655 г.; евангелия 1644 и 1694 гг. в золотых окладах, украшенные драгоценными камнями.

В 17 ящиков уложили около тысячи вещей. На двух грузовиках их отвезли в Москву и сдали в хранилище Наркомфина СССР.

Затем к отправке были подготовлены еще 30 ящиков с основными экспонатами, прежде всего с живописной коллекцией. Здесь редкий портрет царевны Софьи, написанный А. П. Антроповым; «Портрет В. Ф. Шереметева», созданный И. П. Аргуновым в 1768 г., известный по многим выставкам, в частности по знаменитой Таврической, 1905 г.; блистательный «Портрет Смарагды Кантемир» кисти неизвестного автора первой половины XVIII века - один из лучших в музейном собрании; «Портрет натуралиста Ж. Л. Бюффона» неизвестного художника середины XVIII столетия и единственный в музее рокотовский «Портрет неизвестной».

Уже после войны реставраторы обнаружат на обороте авторского холста старинную надпись: «Маргарита Францевна Зотова», это станет большим открытием, обогащающим творчество великого русского художника. Ведь «Портрет М. Ф. Зотовой» относится к 80-м годам XVIII века, когда были созданы многие блестящие роко-товские произведения.

А неважной сохранности портрет неизвестного молодого человека неведомого автора, наверное, сунули в ящик без особого почтения. Да и в описи указали «в прочих». Кто мог подумать, что спустя 20 лет реставратор И. А. Тарасов обнаружит па живописи под слоем грязного пожелтевшего лака подпись автора произведения. Им окажется И. Локтев, имя которого в то время ничего не говорило специалистам. Лишь после длительного изучения произведения станет известно, что Локтев - один из одаренных учеников Ф. С. Рокотова. А еще позже искусствовед Татьяна Васильевна Алексеева выдвинет предположение и довольно убедительно его обоснует, что изобразил Локтев не кого иного, как Ивана Ивановича Фирсова, автора знаменитой картины «Юный живописец», хранящейся в Государственной Третьяковской галерее. До сих пор это некогда казавшееся совершенно незначительным произведение обсуждается специалистами.

Богата и разнообразна живописная коллекция Истринского музея! Достаточно еще назвать «Вид на Н. Новгород» Н. Г. Чернецова, «Вид на Ялту» и «Берег моря» И. К. Айвазовского, «Весенний пейзаж» И. И. Левитана, акварельный портрет неизвестной женщины, принадлежавший В. И. Гау, портреты, написанные такими великолепными художниками, как К. К. Гампельн, А. Молинарп, А. Рослин, «Портрет Петра I» X. Дитриха, «Радуга» М. В. Якунчиковой-Вебер, «Портрет Е. С. Мещерской» А. Лагрене, наконец, прекрасное изображение молодой женщины, созданное видным мастером венгерской школы И. Ромбауэром, несколько лет работавшим в России.

А еще - полотна И. Барду, П. Берне, Г. Беркгейде, С. Ю. Жуковского, Ф. А. Моллера, Л. К. Плахова, акварели А. М. Васнецова, картины западных художников XVI - XVIII веков, иконы. Среди них «Спас Вседержитель», созданный, по преданиям, знаменитым Симоном Ушаковым в 1657 г. по заказу патриарха Никона.

В нескольких ящиках разместилось собрание произведений прикладного искусства, коим музей весьма гордится, и прежде всего фарфор - мейсенский, китайский, севрский, русских заводов Ф. Я. Гарднера, А. Г. Попова, братьев Кудиновых, А. М. Миклашевского; русское стекло, делфекий фаянс.

В семи ящиках были упакованы образцы русских старинных тканей. В их числе плащаница «Христос во гробу» конца XVI века, изготовленная в мастерской Стефаниды Андреевны Годуновой. Вероятно, в одном с ней ящике находилась пелена, которой суждено было стать много позже, уже в 1970 г., незаурядным открытием…

Это ее непредвиденное приключение началось с того августовского дня 41-го. Ведь укладывали экспонаты второпях. Да и описи подчас составляли не очень-то подробно. Пелена да пелена. Что о ней еще скажешь? Сюжет религиозный. Создана в 1510 г. княгиней Анной, женой Волоцкого удельного князя Федора Борисовича. Была передана как княжеский вклад в Воскресенский собор в городе Волоколамске, а в 1929 г. поступила в Истринский музей. Побывала на довоенных выставках. Конечно, все это в описи не стали