— Насколько мне известно, вы ничего не ели весь день…

Выражение лица Лукана стало насмешливым.

— И вас это беспокоит, потому что…

— Меня это вообще не беспокоит!

— Так я и подумал, — с сожалением протянул Лукан.

Она нетерпеливо вздохнула:

— Семья Бартон даже не знала о моем приезде, поэтому Кэти Бартон, очевидно, приготовила еду для вас.

— Пытаетесь заставить меня ужинать, взывая к моей совести, Лекси? — поддразнил Лукан.

От злости она покраснела:

— Вы ведете себя как ребенок!

Лукан, как правило, очень старательно контролировал эмоции. Слишком старательно, не так ли? Какой бы ни была причина, он не имел абсолютно никакого желания подавлять ярость, которая захлестнула его сейчас. Он пересек кухню в два шага, протянул руку и рывком заставил Лекси подняться на ноги, а затем обнял.

— Значит, по-вашему, я веду себя как ребенок? — прорычал он.

Лекси оказалась не в состоянии отвести взгляд от его лица, на котором застыло диковатое выражение. О, эти жестокие блестящие карие глаза, острые скулы, стиснутые зубы, нервно подергивающийся решительный подбородок. Он буквально навис над ней.

Что бы она ни сказала и что бы ни сделала за последние несколько минут, Лекси знала, что сильно злит Лукана. В данный момент он отказывался действовать логично.

Он припал к ее губам в страстном, жадном и ненасытном поцелуе, упиваясь мягкостью ее губ. Руками он обхватил ее ягодицы, слегка приподнял Лекси и крепко прижал к своему возбужденному телу. Лекси тихо простонала, когда он несколько раз ритмично передвинулся.

Она ответила на его поцелуй с такой же жадностью, чувствуя, как наливается грудь и напрягаются соски.

Боже правый, она хочет этого мужчину…

Хочет Лукана. Жаждет испытать удовольствие, которое он способен ей дать.

Желанное удовольствие он дарил ей теперь, когда потянул свитер вверх, обнажая ее грудь, а затем наклонил голову и обхватил губами напряженный сосок…

Лекси выгнула спину, побуждая его продолжать, и запустила пальцы в короткие волосы Лукана. Ей казалось, что все ее тело опалено страстным огнем. Ничто не волновало ее в этот момент. Лишь наслаждение, которое дарил ей Лукан…

Ей захотелось до него дотронуться, почувствовать под пальцами его обнаженное тело.

— О боже, да! — Лукан выпустил изо рта сосок Лекси и хрипло простонал, когда почувствовал, как ее руки ласкают его спину под свитером. Ее небольшие, изящные и чувственные руки нежно скользнули по его спине от напряженных плеч до поясницы, усиливая пульсирующее желание. — Обхвати меня ногами, Лекси! — резко приказал он, приподнимая ее за ягодицы и снова с жадностью припадая к ее губам.

Она была такой изящной, такой красивой. Ее припухшие от поцелуев губы пахли теплым медом, когда Лукан провел по ним языком.

Она обхватила его руками за шею, требовательно запустила пальцы в его волосы, прильнув к нему и с готовностью встретив его жаркий поцелуй.

Лукан никогда не был так сильно возбужден. Никогда еще он так страстно не желал ни одну женщину…

Нет!

Лекси простонала от негодования, когда Лукан резко прервал поцелуй, опустил ее на ноги и шагнул назад. Страсть вдруг улетучилась, и Лекси почувствовала, как дрожат ее ноги. Она подняла глаза и увидела сердитый блеск карих глаз Лукана. Он смотрел на нее сверху вниз, и взгляд его был жестоким.

Нет, не просто жестоким. Лукан смотрел на нее так, словно ненавидел.

Взгляд карих глаз Лукана стал неумолимым, его верхняя губа приподнялась, словно у рычащего зверя. «Возможно, он действительно меня ненавидит», — обиженно подумала Лекси, когда мрачное выражение лица Лукан сменилось абсолютным отвращением.

Она прерывисто вздохнула:

— Лукан…

— Вы были правы. Целуя вас, я совершил большую ошибку! — язвительно прорычал он.

Лекси облизнула напряженные губы:

— Я сказала лишь, что не считаю поцелуй очень хорошей идеей.

Лукан поджал губы в тонкую линию:

— Разве это не одно и то же?

— Вовсе нет, — оживилась Лекси, негодуя на себя за то, что позволила этому человеку обрушиться на нее. Ведь это Лукан Сент-Клер! — Я только предостерегала вас. Но слышать от мужчины, который только что тебя поцеловал, о том, что он совершил большую ошибку, ужасно обидно!

Лукан посмотрел на Лекси и почувствовал, как отвращение в его душе начинает уступать место беспокойному изумлению. Он увидел сердитый блеск в темно-голубых глазах Лекси, румянец на ее щеках и этот вызывающе вздернутый подбородок. Все указывало на то, что она действительно оскорблена тем, что он только что сказал.

Она не сердилась на то, что Лукан ее поцеловал. Она не смутилась от того, что он целовал ее обнаженную грудь. От того, что их тела прижимались друг к другу в порыве страсти.

Черт побери, они едва не занялись любовью на кухне Малберри-Холл! Если бы он не остановился, то овладел бы ею прямо здесь, на столе или на каменных плитах пола.

Лукан несколько ошеломленно покачал головой, когда осознал, что Лекси, как никакая другая женщина, которую он когда-либо знал, пробуждает в нем желание.

Длинные и красивые черные волосы выбились из косы и теперь в беспорядке ниспадали на ее тонкие плечи. Потрясающе притягательные губы Лекси припухли от поцелуев, ее кожа кое-где слегка покраснела от прикосновения щетины Лукана.

Он помрачнел, когда протянул руку и осторожно прикоснулся подушечкой пальца к покрасневшей нежной коже на щеке Лекси.

— Я думаю, мне нужно побриться, — пробормотал он.

Глаза Лекси расширились от негодования. Этот человек только что поцеловал ее, отчего она почти потеряла рассудок, затем оскорбил. И теперь он может говорить только о том, что ему нужно… побриться?

— Что это сейчас было? Извинений от вас я не дождусь? Вы не скажете «Этого больше не повторится»? Лишь «Мне нужно побриться»?

Он посмотрел на нее свысока:

— Я не вижу необходимости приносить извинения за то, что принесло вам такое же удовольствие, как и мне. — Он помрачнел и тихо прибавил: — И я не уверен, что следует давать обещание, которое я не смогу сдержать.

Несколько долгих секунд Лекси смотрела на него с недоверием, которое тут же превратилось в ярость.

— Вы слишком самоуверенный, наглый, абсолютный… — Она замолчала, будучи слишком рассерженной, чтобы подобрать правильное слово, полностью характеризующее поведение Лукана. — Осел! — подытожила она в гневе и отошла от него в сторону.

— Очень оригинально, — сдержанно протянул Лукан.