— Место на самом деле красивое, только рассматривать его нужно днем. Идти до дома нам придется прилично.

Самостоятельно открываю дверцу машины и покидаю салон.

Байрамов на правах хозяина первым шагает, весьма быстро, а я, кутаясь в пальто, чуть ли не трусцой следую за Орханом. Одета я конечно не для экскурсий, тем более мы все идем и идем, а двор никак не заканчивается.

Я уже волнуюсь, будет ли здесь дом и куда вообще Байрамов меня привез. Дальше на нашем пути встречаются резные скамейки, внушительные фонтаны в форме различных хищных животных, наверное, при солнечном свете территория не будет выглядеть столь устрашающей, потому что сейчас здесь много тени, а моя разбушевавшаяся фантазия рисует в каждом темном участке по монстру.

Мы идем уже минут десять, масштабы владений впечатляют. Приведи сюда семейку Толгатовых они бы, скорее всего, сгорели в угли от черной зависти.

Когда ели, немного редеют и сменяются голыми лиственными деревьями, вдалеке я замечаю большой трехэтажный дом со светло-лимонными фасадами, колоннами по периметру, витражными окнами. Особняк подсвечен фонарями, тут легко можно ориентироваться.

— Ого, — вылетает у меня. — Прямо дворец.

Если сейчас представить рядом коттедж Артура, он по сравнению с этим строением выглядел бы как будка для Тузика. Я даже не представляла, что в нашем городе могут быть такие дома, как у Орхана.

— Нравится? — оглядывается Байрамов и, развернувшись, уверенно идет задом наперед, не сводя с меня глаз.

— Я немного в шоке…

В чужой карман никогда не было привычки лезть, но мне и подумать страшно, сколько денег заплатил Орхан за все это великолепие. Меня начинают терзать сомнения, а такой ли добродушный Байрамов и легкий на подъем, каким казался все это время? Может быть, у меня искаженное восприятие мира, но я не знаю ни одного милого рубахи-парня, который позволил бы себе жить в таком месте.

— Добро пожаловать, госпожа Усольцева, — взмыв по мраморному крыльцу толкает дверь, пропуская меня.

Попадаю внутрь пустынного помещения. Тут не горят лампы, но из-за больших окон можно осмотреться. Под ногами хрустит строительная крошка, кое-где разломаны стены, лежат груды кирпичей.

— Мой брат, — поясняет Орхан, — убивается по всему винтажному. Мне иногда кажется, что он занимается не антиквариатом, а грабит старух. В общем, дом был похож на дачу зажиточной пенсионерки, а я сторонник современного искусства.

Хихикнув, следую за Байрамовым наверх. Здесь уже теплее и гораздо чище. Второй этаж жилой. Стиль очень напоминает барокко.

— У-у-у какие золотистые вензеля на стенах, — не сдерживаюсь.

— Я же говорю, — хмыкает Орхан. — А тут временная кухня. Хочешь чего-нибудь выпить?

— Чай, если можно, — киваю.

Похоже, сон у Байрамова, как и у меня окончательно развеялся.

На фоне настенных обоев ретро и лепнины экстрамодный матовый гарнитур цвета графит выглядит весьма дерзко.

Конечно, вскоре общая атмосфера в особняке изменится, чему я несказанно рада, ведь судя по ремонтным работам, Байрамов основательно решил остановиться в нашем городе. А я так боялась, что Орхан может вернуться за границу, и больше я его никогда не увижу.

— Ты живешь один? — осторожно приземляюсь на мягкий кожаный стул.

— Пока да, — не оборачиваясь, отвечает, хозяйничая возле тумб, щелкает кнопкой чайника. — Марика, ты можешь снять пальто. В доме тепло.

Беззвучно ахнув, поджимаю ноги. Пальто у меня длинное, ниже колен, но я не уверена будет ли уместным мой образ без него.

— Не могу.

— Боишься, что замарается? — оглядывается он, поднося вскипевший чайник к бокалу. — Здесь нет пыли, с утра вызывал клининг.

— Не в этом дело, у тебя чудесный дом! — спешу оправдаться. — Это я под пальто немножечко голая.

— Голая? — застывает Орхан, округлив глаза. — Ты поехала со мной голая?

— Не совсем, а немного, — вспыхиваю и подскакиваю со стула. — Ах, Орхан, у тебя кипяток через край кружки полился!

— Черт, — прошипев, Байрамов убирает чайник.

Горячая лужа растекается по столешнице и струйкой бежит на пол.

Подхожу к тумбам, замечаю рулон бумажных полотенец, отмотав, стираю потоп.

— Я была вынуждена сбежать в таком виде из квартиры, потому что Толгатов приперся к нам посреди ночи. Ничего серьезного, но меня воротит от Артура.

Присев на корточки, промачиваю салфетками паркет.

— А я уже начал поддаваться фантазиям.

— Каким? — смотрю на него снизу вверх.

Байрамов мечтательно прикрывает глаза, а потом снова въедается в меня взглядом.

— Сказал бы, но твоя тонкая душевная организация не выдержит. Я помню нашу первую встречу, и как ты тряслась у меня в машине, пока думала, что я все-таки увезу тебя в отель.

— В смысле?

Он прерывает зрительный контакт первым.

— Ладно, не суть.

За столом отпаиваюсь чаем. Орхан сидит напротив, не притронувшись к своей чашке.

— Раз уж ты здесь, Марика, давай начистоту. Что такого ужасного делает Толгатов, раз ты сбежала, в чем есть на улицу?

Вздрогнув, опускаю взгляд на кружку, от волнения постукивая по ней пальцем. Орхан добивается от меня искренности, но я не уверена, стоит ли его во все посвящать. Однако отшутиться у меня не получится, ведь я выдернула Байрамова посреди ночи.

— Артур хочет, чтобы я с ним жила, — выпаливаю, — а я нет. Из-за этого он плохо обращается с моей подругой, рассчитывая, что мне станет жалко Аллу и я сдамся.

— Вот же уродец…

Поникнув, осторожно добавляю:

— Я утром уеду, чтобы не напрягать тебя.

Орхан же будто загорается азартом.

— Нет, оставайся. Ты будешь жить со мной, сколько потребуется. За стенами моего дома Толгатов тебя не достанет.

— Я не хочу проблем, тем более ты не похож за заступника всех угнетенных женщин.

— Я вообще не заступник, Марика, но ради тебя сделаю исключение. Или ты дальше будешь терпеть Артура?

Уверенно мотнув головой, слегка отодвигаю кружку, закончив с чаем.

— Ни за что. Пусть и на работе Артур меня завтра не ждет.

Позже Орхан показывает мне комнату, где я могу поспать, а сам удаляется.

Рухнув на постель, включаю телефон и звоню Алке.

— Толгатов ушел?

— Минут пятнадцать назад уехал.

— Все нормально?

— Да, а ты где?

— Неважно, главное ты в порядке.

Отключившись, кладу телефон на прикроватную тумбу. Около часа ворочаюсь все в доме ново для меня. Постель слишком мягкая и большая. Комната слишком просторная, а потолок высокий. Здесь все слишком.

Такими темпами мне не уснуть до самого утра, нужно успокоиться, умыться горячей водой и найти уже свою точку сборки.

Встаю и на цыпочках крадусь из комнаты.

Особняк настолько тих, что слышно отдаленное завывание ветра за окном. Свет почти погашен, но кое-где горят бра, разбавляя тьму.

В поисках ванной иду по коридору, приоткрывая двери, встречающиеся на