– Мы в детстве тоже по пляжам промышляли. Каждый день что-нибудь находили – то колечко, то сережку. Вано как-то зуб золотой нашел, его в ломбарде взяли по цене лома. Я, кстати, на свою первую машину на пляже насобирал. Но такого, как у тебя, мне ни разу не попадалось. Ишь как светится, драгоценный, что ли?

Коновалов пожал плечами.

– Только зря ты его нацепил, примета плохая – найденное носить, – предостерег его таксист. – Отнеси в ломбард, там за него хорошую цену дадут. Сейчас он уже закрыт, но можем завтра утром заскочить. Это недалеко от тебя, на Ленина. Завтра-то везти тебя на пляж?

Договорились снова на девять утра.

– Меня, кстати, Сергеич зовут, – представился таксист на прощание.

– Юрий, – ответил Коновалов. Они пожали друг другу руки. Сергеич сунул Коновалову яркую синюю визитку, на которой под желтыми шашечками были напечатаны остальные составляющие его имени и номер телефона.

Коновалов не без радости отметил, что свет на кухне горит, пересек палисадник и протянул руку к двери, но та распахнулась сама. Из дома вышла высокая плечистая женщина лет сорока, в джинсах и легкой куртке, накинутой поверх футболки. В руках она держала объемный мусорный пакет.

– Добрый вечер, – негромко сказал Юра.

– Добрый, – ответила женщина низким голосом. – Вы, должно быть, наш новый синий постоялец. Юрий, если я не ошибаюсь? Хорошо, что вы вернулись. Я дала Фаине Дмитриевне успокоительное, но она наотрез отказалась лечь в кровать, сказала, что будет ждать вас. Вы уж проследите, чтобы она не уснула в кресле. У нас такое уже случалось.

Коновалов понял, что перед ним та самая Маша, которая по вечерам заваривает мятный чай.

– Конечно, – ответил он. – Не переживайте, Мария, идите домой, я за ней присмотрю.

Мария улыбнулась, перехватила пакет и вышла за калитку.

В коридоре было темно, только свет с кухни освещал замершую у дальней стены коридора белую фигурку, похожую на призрак. Не поймешь, то ли есть она, то ли нет.

– Добрый вечер, Фаина Дмитриевна, – сказал он и включил свет.

В свете лампы жутковатое видение оказалось ожидавшей его возвращения хозяйкой дома.

– Добрый вечер, Юрий, – улыбнулась Фаина, – вы не составите мне компанию сегодня вечером?

– С радостью, только переоденусь, – ответил Юрий. Он в самом деле был рад ее приглашению.

Через пятнадцать минут окутанный запахом чистоты, шампуня и туалетной воды, в светло-голубой рубашке и новых, купленных Мариной для их несбывшейся счастливой жизни льняных брюках, Коновалов стоял на пороге кухни. Думал, когда Фаина уснет, сходить в один из ресторанов на пляже, но ресторан ждал его дома.

Накрытый нарядной скатертью круглый стол был уставлен всевозможными закусками. Были тут и волованы с красной икрой, и вареный язык с хреном, и лохматый ярко-зеленый салат с ломтиками сочной розоватой буженины, и посыпанные рубиновыми зернами граната рулетики из баклажанов, наполненные аппетитной начинкой, и запеченная курица, истекающая соком. В центре стола, возле вазы с фруктами, в массивном бронзовом канделябре горели пять высоких белых свечей. В кухне царил аромат домашнего праздника, та особая смесь запахов чеснока, свежих огурцов и духов, которую Коновалов так любил в детстве.

Необыкновенно красивая Фаина сидела на своем обычном месте. Она подвела и без того безупречные брови, накрасила глаза, неброской помадой тронула губы. На ней было элегантное белое платье, расшитое по вороту и плечам кружевом. Из высокого небрежного пучка, украшенного жемчужными шпильками, выбились, словно невзначай, седые пряди. На морщинистых пальцах с изящным маникюром тускло блестели массивные кольца. На левой руке он заметил большой перстень с мутным белым камнем. В этом камне перекатывались лазоревые волны, мерцали в свете свечи невесомые розовые рыбки, вспыхивали на долю секунды полупрозрачные медузы, раскрывали перламутровые створки жемчужницы, показывали свои сокровища и растворялись в прозрачной голубой воде. Коновалов погрузился в мерцание камня, второй раз за день зачарованный волшебной силой минерала.

– Нравится? – Фаина протянула ему руку с перстнем. Он взял ее бережно и прикоснулся губами к морщинистой коже, покрытой старческими пигментными пятнами. Сам не ожидал от себя такого жеста. Тело сделало все само, как будто сработала мышечная память, выбралась из генетического забытья, доведенная далеким предком до автоматизма привычка. Перстень на миг оказался очень близко к его лицу, и он ощутил острый запах соленой воды, рыбы и выброшенных на берег гниющих водорослей.

– Очень красивое кольцо. Что это за камень? – спросил Коновалов шепотом, отстраняясь от ее руки и заливаясь от смущения краской.

– Опал, – Фаина тоже смутилась, но было видно, что странный жест Юрия ей польстил, – это мое обручальное кольцо. У Филиппа было похожее, но с черным камнем.

Юрий прикрыл левой рукой подарок моря. Фаина на его движение не обратила внимания.

– Сегодня годовщина нашей с Филиппом свадьбы, – продолжила она, – я всегда отмечаю этот день. Сегодня – шестьдесят третья… Представляете, шестьдесят три года подряд я накрываю стол на двоих, а моего мужа на этом празднике не было ни разу. Я так рада, что сегодня вы ко мне присоединились.

Коновалов мысленно похвалил себя за то, что вышел к ужину нарядным, также мысленно отругал, что не принес цветов или подарка. При мысли о подарке он почувствовал жжение в том пальце, на которое было надето кольцо.

– Я на минутку… – сказал он, вставая. Хозяйка кивнула. Коновалов прошел в свою комнату, не без усилий снял кольцо – палец отек за день и ни в какую не хотел отпускать подаренное украшение.

– Не может быть, чтобы это было кольцо ее мужа, – думал Юра, вытягивая палец из золотого плена. Опал искрился в свете торшера, показывая новые темные глубины. – По ее словам, он давным-давно умер.

– Она попросила таксиста подбросить кольцо, – вмешался в мысли напуганный Юрик, – они сговорились и все подстроили. Помнишь, как в первый день с королем в пасьянсе.

– В гроте не было никаких следов, – парировал Юрий.

– Нет, таксист не мог, – уверенно заключил храбрый Коновалов. Он определенно был туповат.

Кольцо соскочило с пальца и с громким стуком ударилось об пол.

– Юра, у вас все в порядке? – донесся с кухни крик Фаины.

– Да, я уже иду, – ответил Юра.

– Я положу вам курицу, – поставила она его в известность.

Коновалов кивнул, поднял кольцо, чтобы убрать в свой рюкзак, служивший в самолете ручной кладью. В кармане рюкзака лежал белый пакет с синими буквами «Duty Free». Это были купленные в московском аэропорту духи, которые он вез в подарок Фаине.

Коновалов наскоро подготовил сумбурную сопроводительную речь про праздник, который омрачен, но все-таки это праздник, и поэтому вот, купил в