— Однако понять, что нужно делать, — это полбеды. Перед нами, дорогие друзья, стоит куда более сложная задача — разработать план реализации данной схемы на практике и осуществить его. Да, да, вы не ослышались — нам с вами, так как вам пора осваиваться в делах, ибо нет лучше учителя, чем практика. Я даю вам месяц на то, чтобы подготовить проект претворения в жизнь озвученной схемы. И прошу вас, будьте внимательны к такому факту, как острейшее нежелание существующей финансовой элиты уступать. Они будут драться до конца, не стесняясь средств и не жалея денег. Со всеми вытекающими последствиями и особенностями борьбы.

Час работы научит большему, чем день объяснений, ибо, если я занимаю ребенка в мастерской, его руки работают в пользу его ума: он становится философом, считая себя только ремесленником.

Жан Жак Руссо

Путилов сидел в мягком кресле и задумчиво рассматривал огонь керосиновой лампы, раздумывая о чем-то вечном. У окна стоял Обухов, на стульях возле круглого стола сидели остальные участники этого рабочего совещания, приглашенные для обсуждения взаимодействия.

— Николай Иванович, что же нам делать? Как к нему идти?

— А чего вы боитесь? Думаете, Его Императорское Величество вас съест? — Путилов усмехнулся. — Максимум, отправит на опыты за вредительство.

От подобной шутки уже немолодого человека передернуло.

— Шутки у вас, Николай Иванович.

— Не переживайте, все будет хорошо.

— Да как же хорошо? Рельсов-то нет! — Мужчина развел руками. — Как поступать? Мы, конечно, поставили до конца прошлого года двадцать восемь тысяч тонн новой стали,[14]но этого решительно мало! Александр нас уничтожит! В порошок сотрет!

— Не переживайте. Помните, как мы раньше работали?

— Что вы имеете в виду?

— В 1865 году вся Россия смогла выплавить из железной руды чуть менее восьми тысяч тонн[15]металла, а ведь там стали практически не было. Чугун и пудлинговое железо. И ничего, справлялись как-то. А вы меньше чем за год смогли развернуть такое обширное производство и переживаете. Да, не вышли на желаемые показатели. Значит, ошиблись в расчетах. Бывает. Тем более что наша новая сталь лучшая в Европе! Есть чем гордиться.

— Вы думаете, что Александр не разозлится?

— С чего ему злиться? Вы сделали все, что могли. Единственное, что в сложившейся обстановке сможет вызвать в нем ярость, так это ваша трусость. Он такого поведения не любит. Поэтому я вам настоятельно рекомендую: идите и доложите о сложившемся положении. Сами. Не дожидаясь того, как он попросит с меня подробного отчета. Тем более что Московский металлургический завод переведен полностью на производство ценных легированных сталей и невыполнение плана вполне объяснимо и лишено злого умысла или еще какой гадости. Причем идите не просто с поникшей головой, а сразу с предложениями о том, как все можно исправить. Его Императорское Величество такой подход любит и ценит. Искать виновных и скулить каждый может, а тут дело надо делать, да быстро и качественно.

Надвигался большой отчет перед Императором о проделанной работе, и директора с управляющими, мягко говоря, переживали. После тех осенних бесед в Литовском замке, что Александр провел в 1867 году; его реально боялись. Да, он наказывал только за дело, но все равно страх оказаться под этим катком поразил его подчиненных, особенно новоиспеченных Чем пользовались бойцы старой гвардии, потешаясь над ними.

Впрочем, такие маленькие шалости не мешали в целом довольно конструктивному и деловому настрою. Вдумчивая и спокойная индустриализация шла по плану. Ключевым двигателем всей заводской стройки выступала железная дорога, ради которой и разворачивали производства. Рельсы, шпалы, широкий ассортимент метизов, двигатели, локомотивы, паровые трактора и многое другое изготавливалось только ради того, чтобы обеспечить ее ударное строительство. В свою очередь, эти заводы и мастерские тянули за собой другие, обеспечивающие уже их, и так далее. Иными словами, Александр решил использовать классическую американскую схему индустриализации, в которой причиной мощного промышленного рывка во второй половине XIX века стал именно железнодорожный бум. По расчетам, в 1868 году можно было построить только пятьсот километров полноценных железных дорог, но Саша был убежден — это только начало. Масштабная модернизация промышленности, начатая им со своих предприятий, потихоньку начинала отражаться сильным резонансом в обществе и должна была потянуть за собой многих других. Так что ему оставалось только следить за тем, чтобы экономика не перегрелась. Кризисы Императору были совершенно не нужны.

Одним из главных рычагов противодействия перегреву стал циркуляр, написанный министру финансов, которому вменялось контролировать с особым радением коммерческие банки. Между строк же совершенно ясно читался запрет на массовое кредитование в любых формах. Единственно возможная форма инвестирования, которая поощрялась в Российской империи согласно этому циркуляру, выражалась в возможности приобретения привилегированных акций.[16]

Тем же циркуляром требовалось нормативно закрепить единственно возможный юридический статус вышеупомянутых акций и правила их использования. В частности, номинальная стоимость этих ценных бумаг не должна была превышать 49,9 % от уставного капитала акционерного общества.

У подобного циркуляра получался довольно любопытный фактор последствий. Во-первых, резко изменился характер инвестиционных операций, который вкупе с негласным запретом на кредиты должен был довольно быстро изменить весь финансовый рынок Российской империи. Никто официально не отказывался от института кредитования, просто, в том случае если предприятие или банк вздумывали «дурить», их начинали очень тщательно проверять. И проверяли до тех пор, пока либо эти кадры не принимали решение взяться за ум, либо не разорялись. Некрасиво, но иного способа заблокировать без «шума и пыли» негативные последствия интервенции иностранных капиталов в отечественную экономику было невозможно. Да и с перегревом рынка получалось бороться весьма успешно.

— Слышали, любезный Аристарх Иванович, что на днях случилось? — Грузный мужчина пытался шептаться со своим собеседником, параллельно борясь с одышкой, вызванной неспешной прогулкой.