воспитанников. Можно даже больше сказать: он решил поставить пьесу, которая — пусть в немалой степени метафорически — рассказывала детям про них самих.

К тому же вспомним, что Корчак не боялся смерти. Он считал, что любой человек, даже самый маленький, должен научиться спокойно встречать Ангела Смерти — того самого, что пришел за Амалем. Смерть — это не мрак, а свобода.

Корчак был убежден: рассуждения о жизни и смерти, и главное, о бессмертии — это, что столь необходимо воспитанникам Дома сирот именно тогда, когда они находятся в гетто.

На спектакль приглашались узники гетто — все, кто хотел, мог прийти.

Были сделаны специальные приглашения, на которых написаны слова польского поэта Владислава Шленгеля:

«Это больше, чем испытание — это зеркало души.

Это больше, чем чувство — это обострение опыта.

Это больше, чем представление — это работа детей».

В сущности, в трех поэтических строках Шленгель написал все самое главное о спектакле.

После финала зрители долго хлопали и не отпускали юных артистов. Плакали, казалось, все.

Пройдет чуть больше двух недель, и газовая камера Треблинки откроет свои ворота для Корчака и его воспитанников.

7

А теперь смотрите, что мы имеем.

Написав свою первую пьесу, Генрик Гольдшмит придумал псевдоним, с которым его узнал весь мир,

Последнее, что сделал Януш Корчак на земле — поставил со своими учениками спектакль.

Театр — как начало пути.

Театр — как финал жизни.

Театр — как выбор того языка и того стиля, от которого надо отказаться.

Как так? Почему?

Такой вот парадокс жизни. Жизненная странность.

При желании можно, конечно, придумать какие-нибудь метафоры, образы и так далее.

Театр дарит жизнь новому человеку — Янушу Корчаку.

Театр — как пролог к подвигу, гибели, самоубийству Януша Корчака.

Между двумя этими событиями — долгая, парадоксальная, интересная жизнь.

Стоит ли еще что-то добавлять?

Глава четвертая. «Летучие» знания и отказ от любви

1

Как правило, пишущие люди любят говорить красиво. Наш герой — не исключение.

Поступив на медицинский факультет Варшавского университета, Януш Корчак заявил: «Итак, буду не писателем, а врачом. Литература — это слова, а медицина — дело»[35].

Красиво…

Что же тотчас пошел делать тот, кто сказал такие красивые слова?

Ответ нам уже известен: писать пьесу «Куда?».

2

Кто же таков Януш Корчак в 1898 году, в самом конце XIX века?

Талантливый человек, который с детства настолько любит писать, что без этого занятия не мыслит своей жизни. Причем особенно интересуют двадцатилетнего писателя и публициста проблемы детей. Его дебют в литературе оказался успешным: он получил премию на конкурсе, проходившем под патронажем одного из самых известных людей Польши.

Почему этот человек не пошел учиться на педагога — вроде бы понятно: некуда идти. Но почему — именно на медика?

А на философа мог бы?

Мог.

А на филологический?

Запросто.

На любой факультет, который дает знания о человеке.

Он пошел учиться медицине, относясь к ней не столько как к науке о лечении человека, сколько как к науке о познании его.

Корчак считал, что самое большое влияние оказал на него еще один писатель-врач Антон Павлович Чехов. Почему? Вот ответ Корчака: «Из писателей я больше всего обязан Чехову — гениальному диагносту и социальному клиницисту»[36].

Понимаете? Он оценивает любимого писателя с помощью медицинских терминов. Медицина для него вообще — способ оценки.

Это не означает, что Корчак был плохим врачом — он лечил до конца жизни, в том числе и в фашистском гетто.

Однако интересно, что в Доме сирот дети называли врачом соратницу Корчака Стефанию Вильчинскую и, когда возникали проблемы, за медицинской помощью бежали к ней, а не к нему. Дипломированный врач доктором не воспринимался. С директором детского дома решали вопросы более глобальные.

Конечно, наш герой получил определенные медицинские знания, с которыми потом прошел три войны. Но медицина никогда не стала и не могла стать главным делом жизни. Она всегда проигрывала литературе, а потом и педагогике, сначала — де-факто, а потом и де-юре, когда он возглавил Дом сирот и официально порвал с врачебной практикой.

Сам Корчак признавался, что медицина помогает ему заглянуть внутрь человеческой личности. Он был убежден: именно с помощью врачевания можно разобраться, почему один ребенок ведет себя так, а другой иначе.

Медицина — как способ познания людей.

Однако Януш Корчак прекрасно понимал: тех знаний, которые дают ему в главном университете страны недостаточно. К тому же они очень специальные, узкие.

По счастью, тогда в Варшаве уже вовсю работал Летучий университет, и любознательный Корчак, разумеется, направился туда.

3

О Летучем университете председатель Совета министров, знаменитый граф Сергей Витте, говорил, что таким учебным заведением может гордиться любой народ.

Что ж это за университет-то такой, со странно-романтическим названием «Летучий»?

Мы с вами ведем речь о конце XIX — начале ХХ века. Это время, когда женщины еще не довели до победы свою борьбу за равноправие: скажем, им запрещалось учиться в высших учебных заведениях. Если Богу будет угодно, то я напишу про Марию Монтессори — еще одного великого педагога — так вот она, как я уже говорил, была первой женщиной, которой разрешили поступить в Медицинскую школу при Римском университете. Случилось это в 1893 году.

Женщины продолжали бороться за возможность обучения, им хотелось получить подлинное образование. Желание естественное и понятное.

И для особ женского пола начали тайно организовывать на конспиративных квартирах подпольные курсы, дабы помочь им получить образование.

Обучение было негосударственным, то есть неподцензурным, поэтому не удивительно, что им заинтересовались и мужчины. Да и вообще интересно: что же такое делают подруги на конспиративных квартирах.

Количество учеников и преподавателей увеличивалось. Все это начинало требовать серьезной организации.

И тут на сцене появляется Ядвига Щавиньская-Давидова — как раз одна из тех дам, которые тайно получали образование.

Ядвига понимает: все эти конспиративные занятия надо объединить и организовать. Она составляет программу свободного, не государственного, подпольного университета.

Так возникает невиданное доселе учебное заведение.

Университет назывался «Летучий», потому что постоянно менял места дислокаций. Более того, студентов просили приходить по одному, чтобы полиции было сложнее их выследить.

Давидовой Ядвига Щавиньская стала потому, что вышла замуж за Яна Давида — знаменитого польского ученого, одного из первых психологов, который, в частности, начал заниматься экспериментальной психологией с детьми.

Дальше все организовалось понятно и просто. Давид приводил своих друзей — серьезных ученых, которые задавали высокий уровень преподавания.

Ядвига занималась организацией всего процесса.

Летучий университет процветал.

4

Занятия