– Но ты – из числа приглашенных, ты и одет подобающим образом… Из дома в такой снегопад выйти никто не мог, значит, существует и восьмой человек. А почему я решил, что это мужчина, отвечающий за порядок в доме, так это очень просто: не станет же сам хозяин или кто-то из приглашенных мужчин таскать дрова, отвечать за электричество на празднике… И кухарка этого тоже не станет делать, она и так постаралась, вон какой стол накрыла.

– И ты по-прежнему думаешь, что он где-то на улице, занесенный снегом?

– Стоп. Мы не были еще в гараже… Думаю, что именно там может находиться автомобиль хозяина, поскольку остальные машины стоят возле дома, занесенные снегом…

– Сколько машин ты успел рассмотреть?

– Кажется, три. Если бы знать, есть ли среди гостей супружеские пары, то можно было бы предположить, что на трех машинах прибыло как минимум шестеро. Хозяин, кухарка и слуга (условно назовем так этого человека), жена хозяина, если она здесь присутствует, вернее, присутствовала, находились в доме и встречали гостей.

– Но тогда людей было бы девять…

– Нет, просто на машинах прибыло пятеро или вообще трое, только те, кто был за рулем, остальные могли приехать на такси… Все это мы узнаем завтра, когда раскопаем машины, попытаемся открыть их и посмотрим документы водителей. А сейчас пора встретить Новый год… Ты как, не против?

– Без телевизора как-то непривычно…

– Да здесь вообще все как будто непривычно… – заметил Дмитрий. – А мы попросим нашу даму что-нибудь сыграть…

– Еще это чучело! – воскликнул в сердцах Герман. – Что здесь делает эта кукла?

– Часть декорации… Что еще она может здесь делать?

– Только, пожалуйста, не надо Шопена… Посмотри, может, есть другой диск, что-нибудь веселое или насмешливое…

– Не понял…

– Джаз! – огрызнулся он. – Пусть хотя бы музыка посмеется над нами… Блин, ну надо же так влипнуть!!! Какого черта я-то здесь оказался? Кто меня пригласил? Кто здесь хозяин?

– Все, хватит истерик… Садись за стол… Вернее, приберись немного, убери грязные салфетки, огрызки-объедки, тарелки, осталось всего пять минут, а я подберу музыку…

– Значит, встретим Новый год без президента, какой кошмар… Я себе этого никогда не прощу…

– Не смешно…

– И Женьки нет… Какого черта я здесь делаю?! Ну почему, почему ее здесь нет?!

– Она умерла, – услышал Герман и застыл с жирной салфеткой в руке. Медленно повернул голову и увидел, как Дмитрий деловито роется среди рассыпанных на столике возле ноутбука дисках.

– Что ты сказал?! – Внутри у него словно застыл кусок льда.

– Спрашиваю, Стинг подойдет?

«Милый, я так давно не писала тебе. Но это не потому, что я забыла тебя, нет, я постоянно думаю о тебе, мысленно обращаюсь к тебе и надеюсь, что очень скоро мы с тобой встретимся. Знаешь, у меня к тебе радостное известие: я жду ребенка! Представляешь, думала, что у меня на нервной почве задержка, а оказалось, что внутри меня живет еще один маленький Герман. Я так счастлива! Теперь, после того как я очистила квартиру от Ирины и Тараса, мы с нашим ребенком живем вдвоем. Я прихожу с работы, и мы слушаем музыку, я готовлю что-то легкое и питательное и постоянно представляю себе тот день, когда ты возвратишься из своей Кении или Гвинеи, я даже уже и не представляю, где ты снимаешь своих львов… Так вот, я представляю, как ты звонишь в дверь, ключи-то ты наверняка где-то потерял, звонишь, а я бегу к двери, чувствуя, что это именно ты, я должна непременно это почувствовать… Открываю дверь, а на пороге… ты. Заросший, с бородой, но такой же красивый, необыкновенно красивый, немного запыленный, а глаза твои зеленые полны слез, как и мои… Я запру за тобой дверь и целый месяц никому не открою. Мы будем с тобой только вдвоем… Вернее, втроем: ты, я и наш малыш. Ты спросишь, как я узнала о своей беременности? Случайно. Что-то слишком стала полнеть, и Бим, это мой начальник, думаю, я уже говорила тебе о нем, спросил, не беременная ли я. Так сказал, смехом… А я задумалась. Вспомнила, как мне было нехорошо, когда ты уехал, как меня тошнило, но я думала, что это от голода, от нервов, мне же тогда кусок в горло не лез… Словом, я сходила в аптеку, сделала тест… Завтра пойду к врачу, пусть посмотрит, скажет, как там у меня дела… Теперь все в моей жизни изменилось, я ожила, могу даже улыбаться. На работе у меня тоже все хорошо, с Бимом сложились отличные отношения. Но у него неприятности, он пока молчит, но я знаю, что дела у него плохи, какие-то жуткие долги, что кто-то его обманул, подставил… С Ириной у нас холодная война, мы же видимся каждый день, а это нелегко – встречаться с ней на работе да и с Тарасом тоже… Они со мной даже не разговаривают, но я и не переживаю… Хотя нет, переживаю, конечно, постоянно спрашиваю себя, правильно ли я сделала, поступив с ними так… Я же их унизила, когда пригласила соседку Ларису, она с ними не церемонилась, сказала, что с такими, как они, надо действовать грубо и наверняка. Кто знает, может, она и права? Да, забыла тебе сказать: Тарас бьет Ирину! Я несколько раз видела ее в темных очках, Бим сказал, что у нее лицо разбито, под глазами синяки, у Тараса тяжелая рука, что он безумно ревнует Ирину. Бим не сказал, к кому именно, но я подозреваю, что именно к нему. Они, Бим и Ирина, слишком много времени проводят вместе. Это бросается в глаза. А что касается беременности Ирины, то мне кажется, она меня обманула, что ждет ребенка. Что ей просто хотелось пожить в нашей спальне… Но все это уже меня не касается. Главное – дождаться тебя, не раскиснуть. Ведь мне теперь нельзя нервничать. Герман, дорогой, как же я тебя люблю и жду…»

В дверь позвонили, она знала, что это пришла Лариса. Она теперь часто заглядывала сюда, к Жене, и только с ней Женя могла подолгу говорить о Германе, о его интересной работе, о его львах, которыми он бредил. Ларисе она показывала фотографии Германа, где он снимался рядом с львами, почти на расстоянии вытянутой руки, и, хотя Лариса не верила тому, что можно вот так запросто сфотографироваться с хищниками, Женя уверяла ее, что это не фотомонтаж. Но самое интересное, конечно, это были его фильмы, которые они просматривали вместе, и Женя по памяти комментировала их, словно озвучивала, и Лариса говорила ей, что все это звучит вполне профессионально.

– Варварийский, сенегальский, капский, абиссинский – все эти львы в основном обитают в Африке, персидский – от Персии до Индии, а гуджаратский – в Индии… Меня от одних только названий в дрожь бросает, как представлю себя рядом с ними… Ведь это очень большие звери, а вот Герман не боялся их, он без них жить не мог…

– Не надо говорить о нем в прошедшем времени, – поправляла время от времени Лариса, и Женя приходила в ужас от того, что это не она поправляет Ларису, а наоборот, словно Женя уже и не верит в возвращение мужа.

– Ты знаешь, ведь он был знаком с самим Джеймсом Нудвортом, помнишь, я показывала тебе фотографию, где они вместе… Не сказать, чтобы они были друзьями, но время от времени встречались, и Герман в какой-то мере завидовал тому, как много Джеймс снял фильмов, какой у него огромный опыт… Мне бы его одержимость… Но у меня все просто – если я кем и одержима, так это самим Германом.