были настолько слабы, словно я уснула, но продолжала двигаться. Дала Нейлет кидала мне короткие команды и я выполняла их как дрессированный кран, но оставалась полностью инертной.

Поэтому меня не привели в восторг ни светло серые каменные здания, окружившие основной дворец, ни ослепительно белые башни с круглыми оконцами — глазами.

Я уставилась в одну точку, под одобрительный кивок Далы и сидела так, пока кто то не вытащил и не поставил меня на каменистую площадь.

Видимо браслет управления перекочевал к Мэдоли, раз я стала слышать именно её команды:

— Идите прямо, поверните, проходите в двери. Сядьте на кровать.

Затем она раздела меня и хоть было ещё только утро, приказала мне спать. Я послушно закрыла глаза, только сон ко мне не шёл. Оставшись в комнате одна, я медленно открыла глаза и обвела взором помещение.

Высокие потолки, стены из каменной кладки. Больше увидеть не удалось, я всё ещё плохо владела телом. Но одно я поняла точно. Нужно постараться сделать всё возможное, чтобы избегать употребление этого отвара.

Как прошли три дня, даже не знаю. Я постоянно находилась в постели, словно умирающая и не могла даже пошевелится. Моей постоянной картиной стало серое небо в круглом окне потолка. Магическое, даже не настоящее. Время превратилось в болотную вязь, сменяемую лишь посещением помывочной, где бдительная прислужница переодевала меня и мыла, не позволяя применять самой свои навыки.

Но в какой то из дней меня навестила Дала Нейлет и приказала Мэдоли одеть меня в платье.

— Сегодня важный день Киллиан. Я представлю тебя Великому. Ты вполне готова, думаю проблем не возникнет. У тебя есть зрение, слух и память. Советую всё запоминать, позже докладывать Мэд. Но основное, это чтобы Вэлмор позволил тебе остаться. Пока хотя бы в замке, в дальнейшем в его башне.

Я не ответила. Ни один мускул не дрогнул на моем лице.

Дальше были длинные коридоры, нескончаемые проходные помещения, которые я не могла толком осмотреть. Лишь только то, что виделось мне впереди.

Невероятной высоты двухставенные двери преградили нам путь. Их одновременно открыли два высоченные стражника, в ярких кожаных доспехах.

Это был очень большой зал и стоящие люди толпились с двух сторон, оставляя пустым лишь проход по которому мы шли.

По окончанию пути Мэдоли, которая придерживала меня под руку, отошла в сторону.

Передо мной возвышался довольно большой постамент, на котором стояло два каменных кресла, с высокими, резными спинками, уходящими куда то в потолок. На одном сидела женщина в возрасте с заплетенными, седыми косами. На голове её покоился серебристый обруч с синим камнем, величиной с мой кулак.

На втором сидел мужчина неопределенного возраста. Вроде бы молодой. Нет морщин и других признаков старения, но взгляд старика прожившего свой век и мечтающего отдохнуть в объятиях смерти. У него были длинные, густые волосы, цвета спелой асты, в день урожая и такого же цвета густые брови. Глубоко посаженные светлые глаза и на удивление пухлые губы. Сам довольно громоздким из-за обилия одежды и доспехов. Но в любом случае худым и не высоким он не был.

Я смотрела на него, не просто испытывая волнение и восторг, как все вокруг при лицезрения Великого. Но с затаенной радостью встречи. В моих висках застучало, а рот наполнился слюной. Казалось отвар терял свои свойства и я уже могла ворочать языком в сомкнутом рту.

Он скользнул по мне тяжёлым, равнодушным взглядом, но вдруг вернулся и заглянул прямо в глаза. Или даже в душу. Между нами было расстояние метров восемь, десять. Но мне вдруг почудилось, что если он сейчас протянет руку, то сможет коснуться моего лица.

— Орд Дал Вэлмор Великий — громко произнесла Дала Нейлет — Представляю вам мою двоюродную племянницу Киллиан. — она склонила голову, я оставалась недвижимой.

Вдруг его взгляд заметно потеплел и зрачки стали светлее. Что то неуловимо в нем изменилось. Словно он узнал меня, вспомнил.

Моё сердце бешено заколотилось в груди, а пальцы рук слегка согнулись, возвращая возможность двигать ими.

Он всё смотрел, смотрел не отрываясь. Не говоря ни слова.

И уголки моих губ поползли вверх.

Глава 9. Вэлмор

Великому не спалось! Он резко поднялся с постели, нацепил одним махом домашнюю одежду и открытым порталом ушел в башню. Работа над созданием артефактов всегда увлекала его, вводя в некий транс, заставляя отрешиться от всех мыслей бытия. Открывая ему его сущность и нечто божественное!

Но только не в этот раз!

Что бы он ни делал, его мысли вновь и вновь, возвращались к увиденной вчера в тронном зале девушки. Даже не человека, а тени!

Видит Чан, он никогда не любил эти праздники, где собиралась куча народа с целью поздравить Орд Далов. Ведь по итогу все просто разглядывают его как редкое, мифическое животное. К тому же много сил уходило на то, чтобы выставить защиту, от жужащего роя чужих мыслей и чувств, которые Вэлмор, став магом постоянно слышал.

Когда он ещё издали увидел Далу Нейлет и черную фигурку, то с досадой подумал, что вновь аристократы пытаются навязать ему тень. Это происходило с постоянной регулярностью. Каждый хочет вернуть магу мужскую силу, чтобы женить его потом на своей дочери и иметь связь с Орд Далом и потомством Великого.

Но эта девушка сразила его на повал! Высокая, худенькая как веточка, ещё эти ее смешно остриженные волосы!

Так никто из женщин никогда не носил. Всем теням волосы скручивали в жёсткий пучок на затылке. А у этой как у мальчишки — подростка, еле уши прикрывают. Забавная и на удивление хорошенькая.

Но всё это оказалось ничто, по сравнению с её глазами. Карими, раскосыми. Вэлмор мог поклясться, что они наполнены затаенным смыслом.

Великий впервые в жизни ощутил столько эмоций за один взгляд. Он сменялись одна за другой: радость, волнение, восторг, нежность, грусть, досада, растерянность, злость.

Дала Нейлет, что представила девушку своей племянницей никогда ему не нравилась. Она пила запрещенные отвары, пряча свои мысли и этим ставила себя под подозрение. И её мотивы были не совсем понятны. Зачем притащила тень к нему, магу который отказался от услуг бездушных? И насколько он помнил дочерей у Далы не было, так в чем её замысел? То что он был, Великий не сомневался. Ведь его мать рассказывала, что Дала в прежние времена была ее личной горничной. Но сумела очаровать аристократа и совершить мезальянс.

В начале, он хотел избавится от обеих и выслать их из