— Помнится, как раз в журналистах заключались плюсы предыдущие, — проворчал он, но двигатель все же заглушил и из машины вышел.

Ночная свежесть сразу ударила в голову. Над баром горел фонарь, в остальном вокруг было довольно темно. Звуки бас-гитары вперемежку с дробными ударными вырывались из-под здания, так что ноги Софьи вибрировали, пока они с Демидом в молчании шли вдоль узкого тротуара. У входа стояла группа молодых людей, смеялись и пили пиво. На подошедших "пожилых людей" забавно покосились, но тут же забыли про них.

На районной дискотеке он не был уже лет эдак 12, рассеянно размышлял Чернов, открывая перед спутницей дверь. Дальше шли ступени вниз, и Демид шагнул вперёд, подав собеседнице руку. Поскольку у студентов и школьников продолжались летние каникулы, даже в будний день народу было довольно много. В основном, как и предполагалось, молодежь. Несмотря на юный возраст (а может быть, именно из-за него), алкоголь лился рекой. Практически все место занимал заполненный танцпол, диваны по периметру помещения были заняты.

Демид взял Софью за руку, чтобы не потерялась в толпе, и двинулся между танцующими. За барной стойкой нашлись два высоких стула. Софья забралась на свой со второго раза и, рассмеявшись, обернулась к Чернову:

— Всю жизнь падаю с них. Высоченные заразы.

Демид улыбнулся, сделал знак бармену. Румяная девушка с длинными черно-красными волосами быстро подошла. Чернов повернулся к Софье:

— Что будете?

Пожала плечами:

— Апельсиновый сок.

— Два апельсиновых сока, — сказал Демид.

Девушка кивнула, достала висящие сверху бокалы и отвернулась за соком.

Софья покрутилась на стуле вправо-влево:

— Апельсиновый сок, серьезно?

— Я за рулем, помните?

— Ах да.

— А вы почему его выбрали?

— У меня очень быстрый обмен веществ. Бокал шампанского способен ушатать не хуже бутылки водки.

— Да ладно! — рассмеялся он.

— Ну да.

— Выдаете стратегически важную информацию, Софья Андреевна.

Пожала плечами. Ничего особо важного в этом не было — Софья в любом случае не собиралась выпивать.

— Другой информации, Демид Евгеньевич, вам не выведать.

Он бросил на нее загадочный взгляд и отвлекся на бокалы, которые девушка-бармен поставила перед ними. Сок выглядел чересчур светлым и совсем без мякоти. Поди не в мишленовском ресторане — Софья протянула руку подкатила свой напиток, помешала белой трубочкой, украшенной рыжим апельсином.

Поскольку жажда одолела Демида еще в машине, обрадованный, он сразу выпил половину бокала. В первые доли секунды показалось, что сок, по всей видимости, оказался вперемешку с грейпфрутом, потом, уже после глотка, пришло понимание, что все гораздо прозаичнее — в напитке была водка. Раздавшийся рядом кашель и хрип подтвердил эти мысли.

— Что это такое! — разъярилась Софья, хлопнула ладонью по стойке.

— Отвертка, — похлопала ресницами девушка-бармен.

— А я что, просила отвертку!?

Демид улыбнулся. Созерцать мадам Светополову в бешенстве — редкое удовольствие, это он ещё в прошлую стычку в офисе понял. То ли от злости, то ли от алкоголя щеки Софьи порозовели, а синие глаза разразились штормом.

— А что вы просили?! — рявкнула в ответ барменша. Ничего не понимая, она перевела взгляд на Чернова, прося у него помощи как у более разумного из них двоих.

— Апельсиновый сок я просила, — твердо сказала Софья.

— Ну, а я что дала?

Теперь Софья тоже посмотрела на Демида. “Одна из нас — ненормальная” — говорил ее взгляд. Плечи Чернова начали трястись, и вдруг он разразился глубоким грудным смехом, который поверг Софью в самый настоящий транс. Она никогда не видела сурового собственника "Лекто" смеющимся. Сосредоточенным, деловым, прямолинейным — да. Но смеющимся во все свои 32 ровных белоснежных зуба — нет. Как жаль, что первый раз случился, когда она, ослепленная, сидит так близко от него и не находит в себе сил отвести взгляд от дергающегося адамова яблока на загорелой шее. Это, без сомнения, уже действие алкоголя, решила Софья.

— Я совсем забыл, Софья. Помнишь, мы тоже назвали отвёртку апельсиновым соком. Молодежный жаргон, будь он неладен.

Обернувшись к бармену, он положил купюру и стянул Софью со стула:

— И раз уж на то пошло, идем танцевать.

— Ни за что, — чопорно сказала она Чернову, шагающему за спиной, не делая на самом деле попыток сопротивляться. — И что за тон? На "ты" мы не переходили.

Его грудь прижалась к ее плечам вплотную, когда позади Чернов вдруг наклонился и интимно прошептал прямо в ухо:

— Мы вместе пили в баре, — от низкого хриплого голоса по шее побежали мурашки, а Чернов ещё и для удобства положил ладони Софье на талию. — Теперь никаких шансов остаться на "вы", — добавил наглец.

— Демид Евгеньевич! — воспротивилась Софья, обернулась к нему.

Это было ошибкой. Его глаза оказались столь же близко, как тогда при стычке в офисе. Желтые всполохи у зрачка заметно выделялись в свете цветомузыки, мечущейся под низкие аккорды бас-гитары.

— Демид, — сказал он и повернул ее корпус так, чтобы теперь они стояли лицом к лицу.

— Руки сюда, — поднял ее кисти, положил себе на плечи, большой палец задел кожу его шеи.

— Ближе, — слегка подтолкнул ладонью поясницу, грудь Софьи прижалась к его. — И двигаемся медленно.

— Так быстрая же мелодия, — предприняла Софья слабую попытку сопротивления.

На самом деле, она понятия не имела, зачем следовало противиться. Это ослабляло мотивацию до нуля. В объятиях Чернова было странно спокойно. Даже роскошный мягкий диван дома не давал столь всепоглощающего чувства защищенности и свободы. Это точно действие алкоголя.

Демид медленно покачивался, не обращая внимания на ритм мелодии. Запах духов Софьи обволакивал его так же, как тогда, в кабинете. Руки по прежнему лежали на ее талии, Чернов проник чуть дальше под жакет, чтобы нащупать тонкий топ. Большими пальцами погладил кружево. Кожа под ним была теплой и гладкой. Столь простого движения хватило, чтобы он пришел в боевую готовность. Это был чистый крупнокалиберный мазохизм, но Демид никак не мог заставить себя остановиться и перейти к выполнению задачи, ради которой приехал. Обреченно вздохнув, он положил подбородок Софье на макушку, позволил себе мгновение наслаждения. Ее