Однако же человек разумный ни к чему так не стремится, по Спинозе, как к самосохранению, и ему, поскольку он разумный, совершенно ясно, что рано или поздно его усилия потерпят неудачу — он умрет.

Тут у разумного человека, на самом деле, два пути. Первый — жить одному и в свое удовольствие и просто не думать о смерти. Второй — таки думать о смерти и искать возможность «пережить себя» в своих деяниях, творениях и своих детях.

Если человек, пошедший первым путем, все-таки, не думая о смерти и живя поэтому в какой-то мере счастливее, и может оставить после себя значительные деяния и творения (как например, сам Спиноза оставил нам «Этику»), то уж детей он оставит вряд ли. Человечество умрет, умрут и его деяния и творения.

На практике мало думают о смерти как раз люди мало разумные.

Спиноза отрицает бессмертие души человека как индивидуума и в то же время утверждает бессмертие души всех в Боге (природе) в том смысле, что информация о каждом из нас изначально была в природе (Боге) и навсегда в ней останется. В этом смысле каждый человек бессмертен. Он может не думать о потусторонних вещах, о том, как избежать ада и попасть в рай. Он должен попытаться прожить осознанно свою реальную земную жизнь и это поможет сделать ее радостной.

«…душа наша, поскольку она познает, составляет вечный модус мышления, определяющийся другим верным модусом мышления, этот — третьим, и так до бесконечности так что вместе составляют вечный и бесконечный разум Бога»

Позволю себе толкование, выводящее за пределы, поставленные Спинозой.

Наш разум и мы сами — часть семьи, рода. Род и его разум — часть разума нации, нация и ее разум — часть разума человечества.

Наше высшее стремление — самосохранение, но мы бессильны против смерти. Но наша жизнь — часть жизни рода, нации, человечества.

Стремясь к добру и не имея возможности избежать смерти, мы неминуемо хотим счастья роду, нации, человечеству — тому, что переживет нас.

Душа вечна как идея природы (у Спинозы — Бога, что в его контексте одно и тоже), но кроме этого человек может надолго пережить себя в генах своих детей, в своих творениях, плодах и последствиях своей деятельности и поступков.

Есть аспекты человеческого бессмертия, принимаемые почти всеми, даже атеистами: человек бессмертен в силу того, что все что он делает (и даже все, о чем он думает) имеет последствия в окружающем его мире.

Были попытки (например, у Бехтерева) свести положительное решение вопроса бессмертия к закону сохранения энергии (который, к слову, не закон, а всего лишь продуктивная гипотеза): мол, наука выяснила, что материя и энергия — это одно и то же, пройдет немного времени, она докажет, что и сознание — лишь форма энергии (он даже приводит довольно смешное обоснование этой идеи: человек хуже соображает, когда движется, чем в спокойном состоянии: значит энергия, которая шла бы на мышление, идет на физическую деятельность). Сегодня, во времена информационных технологий очевидно, что информация (а она является неотъемлемой частью, если и не сутью мышления) не сводится к энергии: даже если мы кодируем информацию нулями и единицами, используя для единиц высокий уровень напряжения, для нулей — низкий, для самого кодирования не важно, насколько высоким или низким будет это напряжение, мы можем даже, например, наоборот кодировать нули высоким, а единицы низким напряжением — при этом сама информация не изменится.

Информация, таким образом, к энергии не сводится (что не означает, что, например, нельзя свести энергию к информации).

Другой аспект человеческого бессмертия, принимаемый всеми, — продолжение нас в наших детях.

Третий аспект — бессмертие нашего ДНК как информации (“рукописи не горят” — информация материально не обусловлена, она просто есть).

Но ко всему этому нужно добавить: продуктивной гипотезой является и существование нашего “Я” как чего-то нематериального, а значит, существование которого не обусловлено нашим материальным существованием. Как и априорные понятия Канта и априорные формы восприятия (пространство и время), оно существует в нас априорно, до всякого опыта. “Я” не является для нас обобщением чего-либо, не тождественно нашему мозгу, не тождественно нашему телу (оно нечто, чему принадлежит и тело и мозг — “мой мозг”, “мое тело”).

Идея о том, чтобы считать такие априорные понятия, общие для всех людей и способствующие приобретения опыта, который может использоваться любым из людей, объективно существующими, несомненно продуктивна. То есть продуктивна и идея о том, что “я” существует до и независимо от нашего тела. Более того допустима и гипотеза о реинкарнации, хотя на этом этапе пока и не очевидна связь между образом жизни или мыслей человека и его новым воплощением (гипотеза о природе такой связи будет чуть ниже).

Существование бессмертной души принималось как само собой разумеющееся и древними греками и в христианстве и в иудаизме. Развитие этой идеи шло разными путями по той причине, что одни считали, что мысли, чувства и воспоминания являются неотъемлемыми принадлежностями души, а другие — что они теряются душой вместе с телом. В первом случае речь шла об однократном воскресении в другом месте (например, аиде или элизиуме, аде или рае) — ведь если это не однократное событие, мы должны помнить наши прошлые жизни, а мы их не помним. Во втором случае — вполне возможно многократное воскресение. Второй вариант, на мой взгляд выглядит продуктивнее, так как мысли, чувства и воспоминания требуют материального “носителя” в виде наших мозга и тела.

Предлагается в качестве гипотезы такой образ: “Я” существует не только в измерениях пространства и времени, но и в пространстве информации. Сознание — это движение нашего “Я” в этом пространстве информации. Для самого движения нам нужно тело, но для нахождения в некоторой его точке — нет. Когда мы спим, сознания нет, наше “Я” находится в это время в определенной точке информационного пространства, не двигаясь в нем. То же самое происходит и после смерти (то есть не при временном, а при постоянном отключении “Я” от тела): “Я” зафиксировано в определенном месте. Это положение очевидно влияло бы на нашу участь в будущей жизни, если предположить возможность новой встречи тела и “Я”.

Когда мы встречаем близкого нам по духу человека, мы могли бы представить, что наши “Я” находятся недалеко друг от друга в пространстве информации. Наше бессознательное — наше окружение в этом