руки над головой и, приобняв мажора, кладу ладонь ему на спину.

Он замирает.

Голову поворачивает медленно, глаза источают нескончаемое удивление вперемешку с нахальной надменностью.

А что такого? Ничего такого. Подумаешь, чуть-чуть попристаю…

Обнимаю его, рукой у него по спине не спеша извилистые узоры вывожу, поглаживаю нежно, но тщательно.

Волосами в это время прикрываюсь, чтобы свой титанический позор скрыть.

— Ты что это еще придумала, малявка? — тянет сипло и медленно, бровь выгибает.

Не отвечаю, пытаюсь ему за спину заглянуть. Произведение искусства никуда не исчезло, чуть размазано, еще краше стало.

Мило хихикаю в ответ, чтобы отвлечь внимание. Надеюсь, флирт мне к лицу. Но мы этого не узнаем, оно белее полотна.

Смех прекращаю резко, как начала, так и закончила, когда он быстрым движением волосы мне с лица смахивает.

Смахивает волосы, и с грохотом отшатывается, чуть не свалившись со стула.

— Что за…? Ты еще кто такая?! — кричит на весь класс, привлекая к нам всеобщее внимание.

Затем правда, реабилитируется, горло прочищает, жакет поправляет, садится ровно, будто ничего и не случилось. Выражение лица до жути невозмутимым делает.

Правильно. Негоже королю трусить.

Ребята поворачиваются и изумленно вскрикивают. Некоторые вскакивают со своих мест.

Проклятье.

С неохотой приходится признать, что я потеряла контроль над ситуацией.

— Что за страшилище? — выкрикивает кто-то удивленно. — Кто это?

Аринка багровеет и горестно вздыхает. Она так старалась меня намалевать, а вместо похвалы не щадящая «конструктивная критика». Я бы тоже хотела покраснеть, но не могу.

Но не стоит поддаваться всеобщей тревоге и панике. Нужно взять себя в руки. Следует сохранять позитивный настрой.

— Спокойно, — шепчу одноклассникам, поднимая ладошки. — Соблюдаем спокойствие. Это же я — Варвара. К фотосессии готова, — сообщаю важно, задрав подбородок. — Всё гуд.

Пусть думают, что так задумано. Это всегда срабатывает.

Учитель помогает усмирить класс, но все же недовольно на меня посматривает и поцокивает. Времени мало, тем, кто не закончил, приходится в торопях дописывать контрольную.

— А с тобой не соскучишься, — косится на меня Антон.

Рдею от такой похвалы. Волосы на палец накручиваю, в довольной улыбке растягиваюсь.

— Не радуйся, это не комплимент, — добавляет, паля на меня во все глаза.

Умеет мажор малину испортить.

В наказание за срыв, на оставшееся время от урока, меня вместе с Антоном вызывают к доске.

Иду за ним, не отрывая глаз от его шикарной эстетичной спины. Даже не верится, что к этим художествам я приложила свою руку. Точнее, лицо.

Стоим у доски, решаем задачи. Иногда слышатся короткие смешки, но Антону нужно лишь на секунду повернуться и все испуганно опускают глаза. Слава богу, никто не смеет его фоткать в таком виде, он же их потом разнесет за это фото. Или меня разнесет. Сотрет в порошок. Тут уж все на его королевский выбор.

Я тоже поворачиваюсь, встречаюсь взглядом с Ариной. Она кивает на спину Антона. Глазами меня подначивает, мол, давай, давай, действуй.

Ей легко сказать, она всего лишь сторонний наблюдатель. А если я в обморок плюхнусь?

Делаю несколько несмелых шагов вбок. Подбираюсь все ближе и ближе. Плечом его касаюсь, на его взгляд милую улыбку давлю. Он в ответ только кривится. Сердце бьется усиленно, дыхание перехватывает.

— Тебе не идет эта мазня на лице, зануда, — бормочет тихо, чтобы только я слышала.

А тебе не идет эта мазня на спине, — хочется ответить, но я молчу.

Поднимаю дрожащую руку, вновь приближаю ее к его спине. Кто-то сзади тихонько посмеивается.

Полный трэш.

Глаза прикрываю, еще секунда и моя рука его коснется.

Раз, два, три…

За окном раздается гром.

Начинается ливень. Как вовремя. Я руку убираю, губу закусываю.

Итак, попытка номер два.

Руку поднимаю.

Раз, два, три…

Стук в дверь, заходит наша классная.

— Шторм на улице начался, — сообщает важно, а то мы без нее не заметили. — Фотограф позвонил, он не приедет. Фотосессия отменяется.

Отличная информация для меня. Хоть что-то хорошее за сегодня.

Но не будем отвлекаться.

Попытка номер три.

Руку поднимаю.

Раз, два, три…

Звонок звенит. Невезение конкретное.

Попахивает всеобщим сговором.

Антон заканчивает решение задачи и уходит. Я тоже завершаю, и иду собирать вещи. Арина ждет меня на выходе.

— Тебя подвезти? За мной водитель приедет.

— Было бы неплохо… — гляжу на удаляющегося мажора. — Но мне нужно закончить начатое. Она понимающе кивает.

Выходим на крыльцо. Тут толпа собралась. Дождь льет, как из ведра.

Рядом свита во главе с Любой кучкуется. Глядят на меня с презрением и смехом. Не обращаю на них внимание, мое доверие к ним полностью разрушено. Их дружба меня больше не колышет, все желание отбили.

К нам машина подъезжает. Окно опускается, оттуда Макс выглядывает.

— Подвезти? — с широкой улыбкой спрашивает. От него так и веет харизмой. Правда щурится немного недоверчиво, вглядываясь в мое лицо.

Да, парень, это я. Я самая.

Твоя лягушка, теперь матрешка.

С этой писаной красоткой ты хочешь идти на свидание.

— Нет, спасибо, — отвечаю нехотя. Уже второе предложение доехать в теплой уютной машине отвергаю. На что только не пойдешь, чтобы исправить свои косяки.

Прикрываюсь рюкзаком от дождя, словно зонтом, и бегу на парковку, где стоят мотоциклы. И плевать, что опять все смотрят. Подбегаю к Антону.

— Подвезешь?

Он глядит удивленно, глазами неверяще хлопает, держа в руках шлем. С его волос стекает вода, но даже сейчас он выглядит, как с обложки журнала. Будто готовился к непогоде. Великолепно.

— Уверена? — спрашивает, надменно насмехаясь. — Не боишься?

Конечно боюсь, очень. В такой ливень сесть на мотоцикл может только отчаянный, или сумасшедший, или без мозгов. Особенно, с таким придурком. Жмурюсь и говорю:

— Не боюсь.

Он шлем второй достает и надевает на меня. У него руки теплые, даже сквозь дождь ощущаю. Касается кожи на шее, пока ремешок застегивает. Взгляд свой самоуверенный от меня не отрывает.

У меня опять мурашки идут. Не понимаю, почему. Я этого парня терпеть не могу.

Он мне не нравится.

Сажусь сзади и обнимаю его за спину.

— Держись! — кричит он, заводя мотоцикл…

Глава 16

— Держись! — кричит он, заводя мотоцикл.

Не понимаю, что в них хорошего. Дождь и ветер в лицо бьет, шлем лишь часть прячет, не то, что в теплой машине, когда любуешься на романтичную непогоду за окном.

— Нравится? — кричит Антон.

— Нет!

Так, стоп, Варвара, не нарушай мажору психику. Такими темпами и сломать можно.

— То есть… да!

Смеется. Под ладонями вибрацию его тела ощущаю. Прижимаюсь сильнее на поворотах, зажмуриваюсь, считаю время, когда это все закончится. Правда, по итогу очень мало