Особенно участливо слушала дама в летах, то и дело кивая и хлопая длинными нарощенными ресницами (судя по внешнему виду она была самой обеспеченной здесь).

Когда Риан закончил, она, словно зачарованная посмотрела в его глаза и протяжно молвила, – нам не хватало такого как вы, Риан. Мы, – она обвела глазами присутствующих, – как крысы, прячемся за стенами, но вы – пусть даже в состоянии аффекта, вы – показали им.

Со всех сторон раздались крики, но на этот раз – уже одобрения.

Все девять пар глаз с восхищением смотрели на него. Все улыбались ему, мужчины одобряюще хлопали по плечу, женщины (целых две) мило кокетничали (а еще без масок, ух, горячо).

Но что – то в этом их восторге было пугающее. От выпитого бренди Риана начало клонить в сон, а люди все наплывали и наплывали на него, словно в своем восхищении пытаясь поглотить его.

– Я, пожалуй, пойду, – уже чуть заплетающимся от алкоголя и сонливости языком сказал он, и направился к выходу.

Все, еще более захмелевшие нежели он, выстроились напротив, прощаясь с ним. Дама в летах на прощание коснулась его щеки, а затем, резко обернувшись, обратилась к остальным.

– Неправда ли он прекрасен? Такой юный и храбрый, прям как истинный принц! Ах если бы мы были хоть немного такими как он.

Тощий мужчина, похожий на цаплю, чуть шатаясь, заметил, – А ведь мы можем, – и тонкими пальцами подобрал со стола нож.

– Господа! Господа! У нас есть ножи, а у меня, прошу заметить, с собой швейный набор – подлатать костюм если что. Так вот, мы можем каждый

взять по кусочку нашего нового друга и пересадить их себе. Так, мы станем едины и станем похожи на него – сначала частью нашего лика, а затем и нашей душой!

Все зааплодировали. Риан опешил. Прекрасный уютный вечер за пару минут превратился в жуткий кошмар. Опьянение как рукой сняло. Пока все рассматривали швейный набор Тощего и хвалили его идею, он похолодевшей рукой нащупал дверную ручку и уже почти выскользнул наружу.

– Наш прекрасный принц, куда же вы? – окликнула его дама в летах, и Риан побежал – так быстро как не бегал никогда прежде.

А они бежали за ним, пятеро отстали, но четверо – тощий, дама в летах, серая мышка и еще один неказистый мужчинка бежали за ним вплоть до самого дома.

А на улицах столь тихого городка в такое время как назло никого. Лишь роботы мигают датчиками, но почему-то не бросаются его спасать…

И вот, когда Риан бросился к двери, дабы открыть ее и спрятаться в доме, он замешкался с ключами и его повалили на землю.

Его грубо повалили на землю, мужчины зажали его, а женщины принялись резать.

– Оставьте мне глаз, глаз, – потребовал неказистый мужчина.

–А я возьму губы, они такие сладкие, – почти что пропела девушка, вонзая в них нож.

Риан какое – то время вопил, но никто не пришел к нему на помощь, а вопить вскоре стало нечем. Лишь его безумная мать стояла у окна и в пустой взгляд смотрела как в тусклом освещении уличного фонаря с ее сына снимают лицо.

Наспех – на пару швов привязав к себе свои трофеи, бравая четверка видимо начала уже трезветь – от боли и ночного холода, и бросилась в бега.

А мать все стояла и смотрела в окно на уже недвижное тело.

– Они убили тебя? – с полувопросительной интонацией сказала Лия, не желая осознавать увиденное. Но ответом ей послужила лишь тишина.

– Они убили тебя, – потеряв последнюю надежду прошептала она. Старуха отвернулась от окна и растворилась во тьме комнаты.

– Где моя маска?! Где моя маска!!! – раздались ее плаксивые, как у капризного ребенка, крики.

А красные «глаза» подбирались все ближе и ближе. Они найдут тебя, прекрасный принц, что так и взошел на трон, и перемелют своими шестеренками. Они отыщут всех тех, кто носит частицу тебя на себе и перемелют и их… Остается лишь надеяться, что те капли крови, которыми ты оросил землю, когда – нибудь да и дадут свои плоды.

Олеко

Как вчера, как позавчера, и как много-много-много дней до этого Зоя устало брела по темному скверу домой. Было поздно, и на слабо освещенных желтым светом уличных фонарей дорожках, кроме нее, никого не было – во всяком случае, так ей казалось: в то время, когда она уходила с работы, большинство людей после тяжелого трудового дня уже вовсю наслаждались домашним уютом. Ей же из наслаждений сил хватало только на одно – сон. Несмотря на позднее время, Зоя почти не испытывала страха – ей, как и многим другим, попавшим в круговорот: работать чтобы выжить, выжить чтобы работать чтобы выжить, казалось, что со смертью она не так уж многое теряет. Но эта наивная установка в большинстве случаев работает ровно до тех пор, пока не случается нечто, грозящееся прервать существование.

Сзади, посреди тишины, прерываемой лишь шагами Зои, раздался тихий стук, словно кто-то уронил на асфальт металлические шарики. Девушка испуганно оглянулась и в десяти метрах от себя посреди дороги увидела (насколько можно было что-то увидеть в тусклом свете фонарей) странное жестянкоподобное нечто, стоявшее на тонких «паучьих» лапках. Нечто, по всей видимости, обладало разумом, так как осознав, что его заметили, тоненько пискнуло и скрылось в кустах. Зоя на минуту впала в ступор – никогда прежде ей не доводилось видеть разумные жестянки, и тем более, никогда они не бегали за ней в одиннадцать часов ночи по безлюдному скверу. Ей стало жутко, и она, ускорив шаг, пошла на выход из сквера, решив пойти чуть более многолюдной, хоть и более длинной дорогой, попутно высчитывая, через сколько недель ей хватит универсального человеческого ресурса – времени и денег на посещения психиатра.

Аллея закончилась, и Зоя оказалось посреди площадки, утыканной клумбами и уродливыми скульптурками, по краям которой под сенью диких яблонь ютились скамейки – на одной из них, несмотря на поздний час, кто-то сидел. Когда девушка проходила мимо, незнакомец заговорил с ней.

– Какая же безвкусица весь этот их парк, не находите? Насадили что лучше растет, наставили пухлых серафимов на высоких пьедесталах – а где изящность, где гармония? Вот видели бы Вы мой сад… Хотя я с радостью предоставлю Вам эту возможность… Уж на что стоит взглянуть – говорил он противным гнусавым голосом, глядя на девушку, которая