class="p1">Уже полностью одетый, он подошел к кровати и присел на краешек с той стороны, с которой лежала Юля. Та как раз села, обнимая колени и все еще моргая очень медленно. Влад наклонился, чтобы поцеловать ее в кончик носа, чем вызвал широкую улыбку.

– Хочешь, я принесу тебе завтрак в постель? У вас же «шведский стол» по утрам, как я понимаю? Могу набрать тебе всякого-разного и захватить кофе.

– Звучит волшебно, – с явным удовольствием протянула Юля. – Но обязательно возьми круассан, я только что решила, что сегодня мне его можно. Раз уж все так… волшебно!

Влад пообещал, что обязательно возьмет, и оставил ее наслаждаться ленивым утром в одиночестве.

В зале ресторана было еще довольно пусто. Завтрак подавали до одиннадцати, поэтому никто из постояльцев не торопился на него после вечерних прогулок и пикников в специально отведенных зонах. Однако тот человек, который был Владу нужен, уже сидел за одним из столиков у окна.

– Я смотрю, вы тоже ранняя пташка? – поприветствовал он Нурейтдинова.

Тот оторвался от чтения в смартфоне какой-то статьи – скорее всего, новостной, – и удивленно поднял на него взгляд.

– Да, знаете ли, чем дольше живу, тем раньше просыпаюсь, – признался он, привставая, чтобы пожать Владу руку. – А вам тоже не спится?

– Как видите. Возможно, тоже нюансы возраста?

Нурейтдинов рассмеялся и покачал головой.

– Вам до моего еще далеко.

С этим было не поспорить: насколько Влад знал, специалисту по сверхъестественному уже миновало шестьдесят, но для своего возраста выглядел он довольно хорошо: стройный от природы, он не сутулил плечи, а в пепельно-русых волосах седина терялась и была не слишком заметна.

– Не возражаете, если я к вам присоединюсь?

Нурейтдинов не возражал, а вскоре выяснилось, что он вполне готов отправиться в интересующее их обоих место. Поэтому Влад поел быстро и задержался только для того, чтобы отнести Юле обещанный завтрак в постель.

* * *

На этот раз нужную могилу он нашел гораздо проворнее и мысленно похвалил себя за то, что накануне потратил время и побывал здесь, изучил обстановку.

– Вот этот символ.

– Да, вижу, – задумчиво протянул Нурейтдинов, присаживаясь рядом с надгробием и присматриваясь к нему. Он даже достал смартфон и включил на нем фонарик, чтобы не упустить ни одну деталь. – А вы не знаете: это единственный такой символ или есть и другие камни с ним?

– Честно говоря, не знаю, – растерялся Влад. – Нам не пришло в голову осмотреть остальные надгробия. Но пока я искал это, других не видел.

Нурейтдинов угукнул и тихо добавил, словно говорил сам с собой:

– Нанесен символ давно. Если и не в то же время, когда было установлено само надгробие, то как минимум вскоре после.

– Может быть, кто-то видел, как убийца прятал в чужой могиле свою жертву? – предположил Влад. – И таким образом пометил место?

– Вполне возможно, что отчасти вы правы.

– Но почему тогда тот человек так и не заявил о случившемся?

– Потому что правы вы только отчасти. Вряд ли символ нанесли, чтобы запомнить место. Для этого хватило бы и списать имя с камня.

– А если свидетель был неграмотным? – возразил Влад.

– Тоже не исключено, но маловероятно, учитывая сам символ… Вы что-то ищете?

Неожиданный вопрос застал его врасплох. До сего момента Влад не только не подозревал, что спутник обращает внимание на его действия, но и сам едва осознавал, что крутится по сторонам и вглядывается в заросли кустов.

– Скорее, кого-то, да и то, наверное, зря, – признался Влад. – Просто накануне был здесь и видел девочку. Маленькую, лет семи, наверное, или даже шести. Она позвала меня и попросила проводить ее домой, мол, потерялась. Но стоило отвлечься на секунду, как она просто исчезла. И сколько бы я ни искал и ни звал ее, так больше и не появилась. То ли чья-то шутка, то ли я схожу с ума…

Нурейтдинов выпрямился и тоже с интересом оглянулся.

– Вот как? А как выглядела та девочка? Как была одета?

– Да как… Обычно, я не запомнил. Курточка какая-то, штаны… кажется, спортивные, но это неточно. Я слишком удивился, увидев ее, а потом она почти сразу исчезла, я не успел толком рассмотреть. Кажется, у нее были косички.

– То есть она не выглядела старомодно одетой?

– Определенно нет.

– Хм…

– Что?

Чуть хмурясь, Нурейтдинов ответил не сразу. Да и когда он заговорил, вместо ответа прозвучал вопрос:

– А женщину вы или кто-нибудь другой здесь, случайно, не видели? Может быть, обнаженную или просто не слишком одетую?

Влад удивленно приподнял брови и отрицательно качнул головой.

– Не слышал про такое. Почему вы спрашиваете?

– Да просто вспомнилась одна история. Я ее узнал четыре года назад, когда помогал полиции Шелково. Помните?

– Конечно, помню. Мы тогда и познакомились.

– Да, верно. Забавно, иногда подобные детали выскакивают из головы. Так вот, среди найденных мной тогда городских легенд была одна, кажется, про какой-то пустырь в промзоне. На этом пустыре якобы пропадали люди, встретив там девочку или обнаженную женщину. Обе манили за собой, просили помощи или просто куда-то звали.

– Точно, было что-то такое, – протянул Влад припоминая. – Но эта девочка никуда меня не звала. Наоборот, просила, чтобы я помог ей вернуться домой.

– Это еще не значит, что она не могла в итоге увести вас за собой в неизвестном направлении, – хмыкнул Нурейтдинов. – Впрочем, это может быть что-то другое. Даже шутка или…

– Поехавшая крыша? – со смешком предложил Влад.

– Я бы назвал это просто галлюцинацией, – поправил собеседник, сдержанно улыбаясь. – А у галлюцинаций бывают разные причины.

– Ладно, будем считать, что я пока в своем уме, а эта девочка – загадка, которую нам еще предстоит разгадать. Что вы там говорили про символ? Почему я частично прав и для чего, по-вашему, его нарисовали на самом деле? Что вы знаете об этом?

Нурейтдинов вздохнул, вдруг снял очки, достал из кармана легкой ветровки платок и принялся протирать линзы, хотя те в этом не нуждались. Действие было похоже на старую привычку.

– Я согласен с вами в том, что этот символ нанесли, увидев, как убийца прячет в могиле тело, но целью было не запомнить место. Думаю, именно благодаря этому символу неупокоенная душа убитой женщины сумела… скажем так, отправить послание и рассказать о том, что случилось. В своей манере, может быть, не совсем очевидной. Мертвым бывает сложно общаться с живыми.

– И кто же, по-вашему, нанес символ? – осторожно поинтересовался Влад. – Какая-нибудь местная… Баба-яга?

Нурейтдинов вернул очки на нос и посмотрел на него нарочито серьезно.

– Я слышу в вашем голосе нотки сарказма, – спокойно заметил он, – но Баба-яга – это, по сути, ведьма, живущая в лесу, а в далеком прошлом в местных лесах жила не одна ведьма.

– То есть? – Влад посерьезнел, но неосознанно скрестил руки на груди, словно закрываясь от того знания, которое собирался – или просто мог – вывалить на него этот необычный человек.

– Дело было давно, когда люди здесь – я имею в виду, непосредственно на озере и вблизи него, – еще не жили. В этих лесах скрывалось женское сообщество. Как именно оно образовалось, теперь уже наверняка никто не скажет, но время от времени его пополняли женщины… скажем так, доведенные до отчаяния. По тем или иным причинам изгнанные из семьи и поселения, так или иначе опозоренные. Или просто пережившие настолько тяжелую утрату, что хоть в омут с головой. Собственно, для того они сюда и приходили…

– Топиться? – перебил Влад.

– Ну… да. Хотя я допускаю, что до некоторых просто долетали слухи о том, что здесь можно найти… пристанище, скажем так. Были и случаи похищения юных девушек либо же совсем еще девочек для пополнения сообщества.

– И вы говорите о сообществе… ведьм?

– Да, – улыбнулся Нурейтдинов. – Они селились в лесу, постигали тайное знание,