Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В результате, прогуливаясь по улицам, Себастьян не мог на глаз достоверно определить расстояние: мостовые коверкали пространство, скрадывая или расширяя его, и создавали множество зрительных иллюзий вроде поворотов, спусков или подъемов, которых на самом деле не было. Поэтому действительно хорошо ориентироваться здесь удавалось только коренным жителям, гости же рисковали часами блуждать по лабиринтам.
Наконец, после длительной прогулки, ювелир оказался на месте.
Убедившись, что за ним точно никто не следит, постучал в дверь коротким условным стуком. Открыли почти сразу, может, с полуминутной заминкой. Себастьян молча вошел, с удовлетворением отмечая приятную прохладу «Белой ночи» после влажной духоты улицы.
Несмотря на яркий весенний день, внутри царил полумрак. Заведение не открывалось до наступления вечера – ставни плотно затворены, окна занавешены тяжелыми шторами. Это была просторная, хорошо обставленная таверна с неплохими поварами, но основную статью дохода составляли проводимые в «Белой ночи» чемпионаты по азартным играм.
Это был самый крупный и самый знаменитый притон в Ледуме.
– Опаздываешь, Серафим.
За единственным разобранным столом, накрытым белоснежной накрахмаленной скатертью, сидела миниатюрная женщина средних лет. Ее легко можно было принять за юношу: этому впечатлению способствовали и подтянутая стройная фигурка, и мужской костюм милитари невыразительного цвета, и короткий жесткий ершик волос. Странно даже, обычно голова этой женщины была и вовсе обрита наголо: с некой извращенной гордостью она демонстрировала окружающим изящную форму черепа. На лице – ни малейших следов косметики, на носу – декоративные очки-гогглы с красными стеклами, за ними – цепкие бесстрастные глаза. Само лицо едва ли можно было назвать красивым, скорее харизматичным. Однако все перечисленные обстоятельства нисколько не мешали ей, когда требуется, надевать нужный парик, наносить правильный макияж и сводить с ума мужчин.
Впрочем, не только их.
– И я рад видеть тебя, Маршал, – сдержанно улыбнулся Себастьян, присаживаясь на свободный стул. – Давненько не виделись.
Одиноко стоящая на столе бутыль охлажденной граппы была пуста почти наполовину, в хрустальной пепельнице скорбно дымились останки двух папирос. Хм… «пуста почти наполовину». Нет, он вовсе не пессимист, как можно подумать, если рассматривать с этой точки зрения. Просто початая бутыль говорит о том, что Маршал определенно не скучала, ожидая его. А значит, она здесь уже достаточно долго. Любопытно. А он, оказывается, важная птица. Всем в этом городе он неожиданно оказался позарез нужен.
Ну и ну.
– За встречу? – Маршал вопросительно подняла рюмку, причудливая форма которой напоминала песочные часы. Ножка была такой тонкой, что, казалось, не по-женски сильные жилистые пальцы вот-вот сомнут, раздавят ее.
– Прости, я на работе. Ты знаешь мои правила.
Себастьян не любил виноградную водку, да и вообще крепкий алкоголь. Чтобы выжить, нужно сохранять кристальную ясность и чистоту ума. Да и вкус у граппы резкий, чего уж скрывать.
Маршал хмыкнула и опрокинула содержимое рюмки, вновь не по-женски жестко, залпом: так и не каждый мужчина сумел бы. Выжидающе посмотрела на ювелира. Глаза ее остались холодными и совершенно трезвыми. Как всегда, впечатляюще. И как ей удается этот фокус? Наверное, все дело в привычке много пить.
– Полагаю, об этом ты и пришел потолковать, Серафим. Приступай.
Маршал не была информатором. Не была она и магом, да и к ювелирике имела такое же отношение, как грузчик к высшей математике. Однако ее профессия требовала порой даже большей осведомленности в текущей ситуации и расстановке политических сил, чем все вышеперечисленные, вместе взятые.
Маршал была наемным убийцей.
– Понимаю, это не совсем твой профиль, Маршал, – деликатно начал Себастьян. – Однако, зная безграничную широту твоих связей, предположу, что до тебя могла дойти какая-то информация… что-то, связанное с использованием в недавнее время небезызвестного черного турмалина.
Если он и ожидал ответа, то только не такого.
Маршал громко расхохоталась, запрокинув голову и обнажив аккуратные белые зубы. Не очень-то вежливо, черт побери, в ответ на его предупредительность, но пороком хороших манер она никогда не страдала.
– М‐да, – низко протянула она, отсмеявшись, – такая информация нынче дорого стоит. Неужто и ты успел ввязаться в дрянную историю с покушением на лорда? Люди Кристофера уже опросили всех, кто мог знать хоть что-нибудь, даже у меня, представь себе, рискнули побывать. Но не переживай, что тебя опередили: ничегошеньки им раскопать не удалось… Остались с носом, в общем. Однако ты теряешь хватку, Серафим.
– Вовсе нет, я взялся за заказ только вчера вечером, – не задумываясь, тут же возразил он.
Маршал ласково улыбнулась и, кивнув, тут же наполнила еще одну рюмку.
Черт. Себастьян прикусил язык. Ну сам же, сам, уязвленный неприкрытыми сомнениями в его профессионализме, начал выдавать информацию! Маршал была неплохим знатоком человеческой психологии и, как выяснилось, по-прежнему умелым провокатором.
Как хорошо, что какие-то вещи стабильны в этом переменчивом мире.
– Если хочешь знать мое мнение, Серафим, – покачав головой, мрачно посоветовала убийца, – держись-ка подальше от этого мутного дела.
Она больше не курила, хотя, насколько мог вспомнить Себастьян, в разговорах делала это беспрерывно. Только вертела папиросу в руках, пальцами разминая хрусткую оберточную бумагу.
– Будь добр, прими такой дружеский совет. Это тебе не камешки у магов исподтишка красть: не твой профиль. Здесь замешана большая политика, а это чертовски нудная и неприятная штука. Кто знает, кому ты случайно перейдешь дорогу.
Себастьян криво усмехнулся. Слышать такие слова от Маршала было по меньшей мере неожиданно. Сколько раз она сама переходила дорогу сильным мира сего? Чего только стоит скандальная история с леди Катрин, супругой лорда Альфреда, правителя Нериума, несколько лет назад сделавшая убийцу знаменитой на всю Бреонию!
Людская молва утверждала, будто Маршал соблазнила леди Катрин, гордую и неприступную красавицу, мечту мужчин, и та, наивная девочка, состояла с ней в тайной любовной связи. Но все тайное однажды становится явным, как ни пытайся скрывать. Лорд Альфред узнал о неверности супруги и был разъярен как этим обстоятельством, так и тем, что соперник, которого ему предпочли, – женщина, чьи руки вдобавок по локоть в крови. История получила широкий резонанс, и Маршалу пришлось бежать из Нериума, подальше от гнева опозоренного правителя.
И все же Маршал была не из тех, кто предпочтет прятаться всю жизнь, спасаясь от преследований и дрожа за свою шкуру. Решительная и страстная натура, она не собиралась отступать: разлука и недоступность объекта желаний только распалили чувства. Однажды убийца тайно вернулась в город и пробралась прямиком во дворец. Такую дерзость мало кто мог предвидеть. Действия Маршала были неожиданными, молниеносными
