На ее лице отразилось столь искреннее возмущение, что Себастьян только вздохнул. Такая эмоциональная, так пылко бунтующая против несправедливости. По-детски наивная робость тронула бы сердце даже прожженного циника.

Как же хорошо, что он не циник.

Наивность недолговечна. Это детская болезнь, которой, как корью, почти каждый переболел на заре жизни. Она лечится непростительно быстро. Вот и у него уже выработался кое-какой иммунитет.

– Не верю, – сухо отрезал Себастьян. – Порядочным молодым женщинам нечего делать ночью в обществе висельников. Разве не жажда больших и легких денег привела тебя ко мне? Я указываю путь, который и безопаснее, и проще.

София метнула гневный взгляд и, не сказав ни слова, решительной походкой направилась к выходу. Ювелир был этому только рад. И так потерял слишком много времени, а полученный заказ не терпел промедления.

На пороге София внезапно остановилась. Силуэт ее блестел в темном проеме, словно вырезанный из праздничной серебряной фольги.

– Вы пахнете кровью, – не оборачиваясь, отчетливо произнесла она.

Несмотря на пугающий смысл, слова прозвучали спокойно. Голос, слегка измененный, звенел странной монотонностью. Слова медлительно плыли в воздухе, как если бы София только что проснулась. Или, наоборот, спала?..

– Много, слишком много крови: кровоточат и сны, и явь. Готовьтесь, Серафим. Моя кровь тоже будет на ваших руках.

Глава 3,

в которой имеет место героизм (или глупость?)

Оставшись в одиночестве, Себастьян с наслаждением вытянулся на кровати. Прямо в доходящих до колен сапогах, не стесняясь, закинул ноги на резную деревянную спинку. Наконец-то он мог немного перевести дух. А самое главное – в тишине и спокойствии поразмыслить над заказом.

В дверь осторожно постучали – расторопная служанка принесла поднос с долгожданным ужином. Снова пришлось подниматься, однако повод был приятным: ощутимо напоминавшее о себе чувство голода буквально вытолкнуло Себастьяна из легкодоступных, но оттого не менее манящих объятий гостиничных простыней и покрывал, похожих на объятия продажных девок. Ювелир порицал чревоугодие, а потому пища его была простой и скромной. Сковорода с благоухающим горячим блюдом – а это карп, запеченный с сыром и луком, – буханка круглого ячменного хлеба, чашка постного травяного супа… Что еще нужно для счастья? Ну разве только крохотное излишество в лице бутыли согревающего душу горячего вина со специями… но и она имелась.

Приступив к трапезе, Себастьян намечал ближайшие цели. Итак, правителя Ледума справедливо интересует, кто похитил из его сокровищниц один из прославленных «Глаз Дракона» и совершил покушение. Выяснить это представлялось нетрудным: такого масштаба деяния невозможно провернуть, не оставив следов. Но неужто дерзнувший посягнуть на жизнь лорда Эдварда самолично проник в святая святых дворца и выкрал нужный камень?! В этом случае заговорщик – самый настоящий ловкач, специалист высочайшего класса сразу в нескольких сложных областях. Вероятность этого ничтожно мала.

А значит, имели место слаженные действия двух или более лиц, причем непосредственный похититель вряд ли знал имя мага-заказчика, да и вообще вряд ли был посвящен в нюансы планируемого преступления. Покушение на лорда – дело, мягко говоря, опасное, и почти всегда оно оканчивается для смельчака скверно. Особенно в Ледуме.

Скорее всего, с укравшим камень ювелиром работал посредник, а может, и не один. Однако оперативно совершенное покушение – в самый день похищения шерла! – наводило на мысль, что эта цепочка не была излишне длинной и громоздкой. Тем более организатор наверняка действовал предельно осторожно и знал: чем больше звеньев, тем больше шансов разорвать, рассекретить или даже обнаружить их совершенно случайно. Кроме того, по завершении операции, удачном или неудачном, эти самые звенья следовало незамедлительно ликвидировать. Во избежание, так сказать.

Карп был восхитителен – здешний повар зря просиживал штаны в этой дыре. Насытившись, Себастьян вытер пальцы тонким льняным полотенцем и плеснул в кружку остатки вина. Настроение понемногу улучшалось.

И все-таки он был почти совершенно уверен: никто из местных ювелиров не решился бы на такое. Никто, даже из немногих выживших отщепенцев, не состоявших в гильдии. Слишком рискованно. Практически невозможно. Помилуйте: резиденция лорда Ледума охраняется прекрасно, почти не имеет брешей в защите, а фамильные ювелиры правителя опытны и очень грамотно мотивированы на службу. Не говоря уж о прекрасно вышколенных охотниках, чтоб им провалиться.

Вывод напрашивался сам собой: сделать это мог только приезжий. Солдат удачи, перекати-поле, рыцарь пыльной дороги… Такой, как он сам. Черт же побери такую логику!

Себастьян нахмурился. Немудрено, что подозрения мгновенно пали на него, тем более приезд его в Ледум так удачно – а вернее сказать, неудачно – совпал с указанными событиями. Да уж, круг подозреваемых сузился до смешного: убежденных бродяг-то нынче совсем немного… Если б Себастьян не знал совершенно точно, что невиновен, и сам бы начал подозревать себя.

Может, и во дворце решили так же и просто морочат знаменитому Серафиму голову с этим «расследованием»? И ослабив его бдительность, особая служба пытается как-то выйти через него на след преступника?

Ну нет, не стоит все усложнять. Кристофер, кажется, поверил в его невиновность и действительно надеется на помощь.

Что ж, выходит, чужой завербованный ювелир прибыл в Ледум уже с этой конкретной целью. Почти наверняка его приезд подготовили со всей тщательностью, поэтому он и остался незамеченным. Внутренний голос иронично подсказывал: вряд ли удастся что-то выяснить у информаторов, только деньги зря потратишь. И все-таки нужно попытаться.

Конечно, разумнее всего предположить, что замешан кто-либо из домочадцев, имевших доступ в хранилище, – да хоть оба сына лорда. Допустим, младшего можно отбросить (своей смертью он вполне убедительно доказал непричастность), а вот старший, официальный наследник престола… У него есть и веский мотив, и широкие возможности.

Вряд ли такое очевидное положение дел укрылось от взгляда заинтересованных лиц: наверняка за инфанта уже взялась особая служба. Тайная полиция Ледума была знаменита на всю Бреонию своим мастерством сыска и шпионажа, поэтому скоро все факты в отношении инфанта откроются. Себастьяну же такой ответ казался слишком простым, словно из учебной задачки по криминалистике. Но, в конце концов, платят ему не за домыслы, не за то, чтобы он морочил себе голову фантазиями о том, кто же осмелился претендовать на престол лорда Эдварда. Дело ювелира – найти пропавший минерал.

Себастьян задумчиво взвесил на ладони шкатулку со вторым «Глазом Дракона», прежде чем решился открыть. Камень переливался с поистине царственной небрежностью, впитав века и века магии. Он был очень стар и опытен.

Как дорогое вино, почти все минералы с возрастом становились только лучше: мощнее и отзывчивее, гибче реагировали на манипуляции магов. Тот же, что лежал