— Нет, эти слова я слышала вовсе не от дяди, — с растерянным видом начала оправдываться Джемма, — а от нашего дальнего кузена, Оливера Баррингтона.

— Весьма неприятный тип этот Оливер Баррингтон! — заметил Фредди. — Я не мог его терпеть еще в те годы, когда мы вместе учились в школе.

— Я полностью с тобой согласен, — заметил виконт и, обратившись к девушке, добавил:

— Так что советую тебе, милая моя, выбросить из головы все, что он там тебе наговорил!

— Нет, что вы, он говорил это не мне! — воскликнула Джемма. — Просто люди обычно думают, что их слуги глухие и немые, и оттого высказываются в их присутствии довольно откровенно. Вот и бедные родственники относятся к той же категории, что и слуги.

Фредди хмыкнул, качая головой, затем заметил:

— Постарайся как можно скорее позабыть о том, что ты бедная родственница. Это никоим образом не годится для супруги Валайента. Ты племянница сэра Эйлмера. И как это для тебя ни прискорбно, ты должна делать вид, что гордишься этим. Тебе нужно гордо держать голову и заставить всех поверить, что за вашим поспешным браком кроется какой-то особый расчет Валайента и что он неспроста выбрал именно тебя из миллиона прочих девушек.

Джемма посмотрела на него широко раскрытыми глазами и тихо спросила:

— Вы… и в самом деле считаете, милорд… то есть Фредди, что я сумею… так себя вести?

— Тебе придется это сделать, — заявил Фредди. — Раз уж Валайент ввязался в эту… игру.

В последний момент он заменил слово «глупость», уже готовое сорваться с его языка, на более дипломатичное выражение.

— Ему сейчас крайне важно, чтобы никто в Лондоне не заподозрил, что Порт-кол, а вместе с ним и Ниоба жестоко посмеялись над ним.

— Нет, нет! Конечно, нет! Я понимаю! — горячо заверила своих собеседников Джемма. — Вероятно, было бы лучше… если бы я сейчас исчезла куда-нибудь.

Она нервно вздохнула и добавила, едва не плача:

— Теперь я вижу, что… с моей стороны было ошибкой соглашаться на этот брак… Но тогда это показалось мне таким замечательным… принять от вас… помощь в тот момент, когда я была почти в отчаянии.

— Я рад, что сумел тебе помочь, — сказал виконт решительным тоном, как будто хотел убедить в этом самого себя.

И Фредди прав — нам придется сохранять хорошую мину при плохой игре, а не поджимать трусливо хвост, словно побитая собака.

— Вот это говорит настоящий боец! — одобрительно заявил Фредди. — Ну, а теперь вернемся к Джемме.

Он устремил на нее пристальный взгляд, и она поняла, что он изучает и оценивает ее внешность.

— Я постараюсь сделать все, как вы мне скажете, — смущенно пробормотала она, — хотя и уверена, что все равно не смогу сравниться с Ниобой.

— Помнится, я как-то раз спросил у своей матери, — произнес Фредди, — кого она больше любит, моего брата или меня.

Вместо ответа она сорвала в саду два цветка — розу и лилию — и протянула мне. «Как ты думаешь, какой из этих цветов красивее?»— задала она мне вопрос. Я растерялся: «Не знаю, мама, они оба красивые, только каждый по-своему», — ответил я. «Вот именно! — улыбнулась она. — Их просто нельзя сравнивать друг с другом. Можно лишь любоваться обоими. Вот так и вы с Чарли. Вы настолько разные, а я люблю вас обоих, ведь вы мои сыновья. И здесь не может быть вопроса о том, кто из вас у меня на первом месте, а кто на втором. Вы оба мне одинаково дороги».

— Какой замечательный ответ! — восхитилась Джемма. — Я запомню его на тот случай, когда у меня появятся собственные дети и зададут мне подобный вопрос.

Затем, словно осознав, что она только что сказала, девушка смутилась и поспешно добавила:

— Я буду стараться изо всех сил, и, возможно, если у меня будут красивые платья и модная прическа, то милорду… ой!.. Валайенту не придется за меня краснеть.

— У меня нет ни малейшего сомнения в этом. Наоборот, я уверен, что буду гордиться тобой, Джемма, — возразил виконт, и вновь в его голосе не прозвучало особой убежденности.

Все замолчали, и через некоторое время Джемма сказала:

— Тогда… прошу вас… помогите мне выбрать подходящие платья. Мне кажется, что сама я… не справлюсь с такой непривычной задачей.

Виконт казался удивленным, а Фредди засмеялся и не без ехидства заметил:

— Почему бы и нет, Валайент? У тебя хороший вкус и большой опыт, и, уж конечно, ты знаешь толк в женских нарядах. В прошлом мне не раз приходилось в этом убеждаться.

— Помолчи! — поспешно сказал виконт. — Ты еще хуже, чем Оливер Баррингтон!

— Надеюсь, что нет, — возразил Фредди, — но хочу признаться, что мои сестры, когда хотят сразить всех наповал, нередко первым делом советуются со мной, какое из платьев им больше к лицу, а уж после этого покупают то или другое.

— Что ж, решено, — бодрым тоном заявил виконт, — мы едем вместе с Джеммой к мадам Берте покупать наряды.

— Только в своем нынешнем виде она не может никуда ехать, — поспешно вмешался Фредди.

— Почему? — удивился виконт.

— Потому что уже через полчаса после нашего появления у мадам Берты, — ответил Фредди, — весь Лондон будет знать, что твоя молодая жена — извини меня, Джемма, — вовсе тебе не пара.

Джемма прекрасно поняла, что он имел в виду. Ее единственное платье выглядело не лучшим образом. Оно не только плохо на ней сидело, поскольку, несмотря на все ее старания подогнать его по фигуре, было по-прежнему велико, но и его бледно-голубой цвет — «любовь-в-тумане», который восхитительно шел Ниобе, — буквально убивал Джемму.

К тому же ее пышные волосы непокорными прядями выбивались из небрежно заколотого пучка, придавая ей несколько неопрятный вид.

У девушки никогда не оставалось времени, чтобы как следует причесаться, да ей и не хотелось лишний раз раздражать Ниобу, которой, конечно, не понравилось, если бы бедная родственница щеголяла модной прической.

И вот теперь Джемма стала перед двумя изысканно одетыми джентльменами, мучительно сознавая, что выглядит в их глазах растрепанной и неряшливой.

— Мы поступим следующим образом, — решительно заявил Фредди. — Отправим мою карету со слугой на Бонд-стрит, чтобы он привез сюда мадам Берту с несколькими платьями, а из них Джемма выберет себе такое, которое сразу же сможет надеть. И уж потом отправимся за покупками в город. Если ты не хочешь выступить в роли создателя примадонны, Валайент, то этим займусь я сам!

Джемма радостно захлопала в ладоши.

— Ах, это было бы просто замечательно… замечательно! — воскликнула она. — Но как же быть с боксом?

— Состязания начнутся не раньше двух часов, — ответил Фредди. — И до Уимблдона нам ехать не больше чем три четверти часа, а к этому времени мы уже успеем приобрести достаточно тряпок.