Лорелли осталась на месте. Повернула ручку двери, та приоткрылась на дюйм. Девушка была готова сбежать.

Шульц рассмеялся. Этот звук был похож на раскаты грома, идущие из глубин его огромной туши.

– Ну ладно. Не хочешь – не иди. – Он вразвалку направился к креслу, уселся. – Но мне нужно с тобой поговорить. – Отпил полстакана, вытер рот тыльной стороной кисти. – Ты звонила Гарри Дюку, верно?

– Чего? – Лорелли вылупила глаза. – Не понимаю, о чем вы.

– Врунишка. – Казалось, настроение Шульца выправилось. – Дюк все рассказал.

– Зачем мне ему звонить?

– Ты поставила меня в неловкое положение, – продолжал толстяк, не обращая внимания на слова Лорелли. – Теперь у Дюка разыгралось любопытство. Парень всегда сует нос в чужие дела.

Допив виски, Шульц некоторое время сидел с пустым стаканом и улыбался. Затем уселся поглубже и вытянул ноги.

– Такие, как ты, всегда западают на парней вроде Дюка. Не знаю почему, но так устроен мир. Кому-то кажется странным мое увлечение орхидеями. Но такова жизнь. Не стоило тебе говорить с Дюком. Здесь, конечно, я сам виноват. Зря рассказал тебе про Беллмана. Наверное, у меня тогда ум за разум зашел.

Шульц резко выпрямился, в глазах полыхнула ярость.

– Зачем ты дала ему наводку, дуреха? – прорычал он. – Теперь я не смогу отвлечь его внимание от Беллмана.

– Ничего не знаю. – Лорелли упрямилась, как ребенок. – Не помню, чтобы мы говорили про Беллмана. Вы просто желаете меня напугать.

Шульц подавил приступ гнева. Ему очень хотелось схватить девушку за волосы и разбить ее голову о стену. Но сначала нужно знать наверняка.

– Совсем забыл. – Он задумчиво покрутил в руке стакан. – Тебе мои слова как об стенку горох.

Качнул головой и медленно подался вперед.

Лорелли взволнованно наблюдала за его движениями.

– Сегодня у вас такое настроение, маэстро, что мне не нравится. Я пойду спать. – Девушка распахнула дверь.

– Ага. – Шульц сел прямо. – Спи глубоким сном, голубка. – И швырнул стакан в Лорелли.

В свете лампы сверкнуло стекло. Лорелли не успела пригнуться. Удар пришелся в переносицу, девушка пошатнулась, из ее горла вырвался сдавленный крик. В голове у нее взорвался фейерверк, и она рухнула на колени.

Шульц неожиданно быстро вскочил с кресла. Мгновение – и он оказался рядом с Лорелли. Та все еще стояла на коленях, опустив голову. Захныкала, попыталась отодвинуться от него, но мышцы отказались слушаться.

Шульц присел, сжал загривок девушки и встряхнул так, что лязгнули зубы.

– Зачем ты звонила Дюку? – рявкнул он.

– Чтобы он не лез. – Лорелли попыталась вырваться. – Пустите, больно!

– Овца! – Шульц встряхнул ее снова. – Теперь он точно полезет! И ты знала, ты этого и хотела! Хотела добавить мне проблем!

– Нет же, нет! – скулила девушка. – Отпустите! Я не нарочно! Вы сказали, что убьете Дюка, если он пронюхает об этом деле, вот я и позвонила, чтобы он не лез!

Шульц в бешенстве ударил Лорелли по затылку ребром ладони. Девушка лишилась чувств.

Толстяк дрожал от ярости. Хотел пнуть Лорелли, но передумал, достал платок и вытер лицо. Неровной походкой подошел к креслу, взял стакан, плеснул виски. Разбавлять не стал. Задумался.

Лорелли жила с ним уже полгода. Занятная девчонка, без нее будет скучно. Но ставки слишком высоки. Жаль, конечно, но дорога к цели всегда вымощена жертвами. Лорелли будет первой.

Шульц решил избавиться от нее, пока не вернулся Джо. Вдруг он неровно дышит к девчонке? Такова участь старого толстяка – трудно понять, изменяет тебе девушка или нет.

На кухне Шульц отыскал обрывок веревки, соорудил петлю. Не нравилась ему эта затея, но что поделать. Девчонка отбилась от рук, нужно что-то решать – иначе быть беде.

Лорелли не двигалась. Шульц опустился на колени рядом с ней. Тяжело дышал, по спине стекали струйки пота. Попытался взять себя в руки. Жаль, что у девчонки нет ни единого шанса на спасение. Ведь толстяк по-своему был к ней неравнодушен.

Шульц надел петлю девушке на шею, потянул. Надавил ей на спину коленом и крепко сжал свободный конец веревки.

Гарри Дюк вежливо кашлянул. Он уже некоторое время сидел на подоконнике, наблюдая за происходящим.

– Хорошо подумал, Пол? Не нравится форма шеи – лучше отправь малышку к пластическому хирургу.

Шульц так и остался стоять на коленях. Его глаза-блюдца, все в красных прожилках, тупо уставились на незваного гостя.

Клэр пробыла в дамской комнате почти двадцать минут. Каллен уже начал думать, что она незаметно ускользнула и отправилась домой.

Официант заволновался: сначала ушла Клэр, потом Гарри. Питер подозвал его и отменил заказ Дюка.

– Леди вернется, сэр?

– Вернется. Как увидишь ее – немедленно неси еду. Не заставляй ждать. Возможно, мы скоро уйдем.

Официант взглянул на Каллена. На сумасшедшего не похож, решил он и отошел от столика.

Тут появилась Клэр. Питер с тревогой отметил, что вид у нее не особенно довольный. Увидев, что Дюк ушел, девушка сжала губы, и Каллен понял, что на приятном вечере можно ставить крест.

Клэр подошла к столику.

– Гарри пришлось уйти. Вспомнил о какой-то встрече. То одно забудет, то другое. – Питер неловко улыбнулся.

– Вот как! – Клэр посмотрела в другой конец зала, на музыкантов.

Официант принес поднос и начал расставлять тарелки.

– Что будем пить? – Каллен потянулся к винной карте.

– Ничего. – Клэр помолчала. – Голова болит.

Официант поморщился. Все женщины одинаковые. То спросят диковинного шампанского, которого не сыскать, то корчат из себя трезвенниц.

– Ладно тебе, выпей для настроения, – попросил Питер. – Давай возьмем вина. Сразу голова пройдет.

– Рекомендую вот это, номер сто пятьдесят шесть. – Официант с надеждой ткнул карандашом в меню.

Клэр упрямо покачала головой:

– Нет, спасибо. У меня и так хорошее настроение.

Питер взглянул на печальное усталое лицо девушки и отмахнулся от официанта.

– Ну что ж, давай поедим. Знаю, тебе пришлось несладко.

– Знаешь? – резко спросила Клэр. – Это вряд ли.

– Что такое? Я тебя расстроил? – Питер отодвинул тарелку и пристально посмотрел на девушку.

– Пит, прости, я так устала. Извини, что порчу вечер. – Казалось, Клэр сейчас заплачет.

– Погоди… – начал Питер.

Губы Клэр задрожали, она вскочила и выбежала из ресторана. Каллен изумленно смотрел ей вслед. За соседними столиками начали перешептываться.