–Нет. Степка нос расквасил, аккурат перед моим уходом.

–Ну их, этих детей,– ворчливо заметила Кристина.– Вечно с ними морока. Я вот точно не рожу до тридцати пяти.

–Родишь, куда ты денешься,– насмешливо сказала Ася и встала.– Ладно, Кристя, я побегу, а то мало ли что.

–Беги,– согласилась та,– а я дождусь Игорька. Жратвы вон сколько осталось, а родительский комитет убирать только в шесть придет. Надо доесть.

Едва Ася завозилась в замке ключом, дверь распахнулась. На пороге стоял Сергей.

–Привет.

–Степку смотрел? Что с ним?

–Полный порядок. Ты в дом-то войди, а то с площадки сыплешь вопросами.

Лицо у него было спокойным и безмятежным, тон, как обычно, чуть ироничный.

–Ну слава богу.– Ася зашла в прихожую, повесила на крючок сумку.– Я из-за них с Нинюсей чуть сегодня с ума не сошла.

–Тебе бы у нас в отделении поработать.– Сергей снисходительно улыбнулся.– Тогда бы поняла, что такое пара пустяковых царапин в сравнении, к примеру, с полостной операцией.

Он потянулся, чтобы снять с нее пиджак, и Асе внезапно показалось, что от него слишком приторно пахнет туалетной водой.

–Чего кислая такая?– Сергей обнял ее за талию. Этот привычный жест неожиданно вызвал в ней странное отторжение. Она мягко высвободилась из его рук.

–Аська, да что случилось?– Он, наконец, перестал улыбаться и посмотрел на нее с тревогой.– Неужели встреча провалилась? Вам отказали?

–Нет, все прошло отлично. Просто я… я устала.– Ее голос предательски задрожал, к горлу подступил комок.

Что с ней? Что происходит? Откуда эта гнетущая, непонятная тоска, тяжесть на сердце, желание отгородиться от всех, остаться одной? Неужели она так перенервничала из-за Степки и из-за спонсоров?

Но ведь все уже позади, мальчик цел и невредим, а выступление оказалось на редкость удачным. Почему же она никак не придет в себя?

Из детской высунулась Степкина рожица.

–Мама пришла!– радостно завопил он и бросился навстречу Асе.

Она подхватила его на руки, крепко прижала к себе, поцеловала в упрямо торчащий на макушке хохолок.

–Маленький мой, солнышко, котенок!

–Мам, больно.– Степка выскользнул из ее объятий и сполз на пол.– Ты вкусненькое купила?

–Забыла.– Ася виновато развела руками.– Торопилась узнать, как ты себя чувствуешь, и не зашла в магазин.

–А я мороженое хотел.– Степка разочарованно вздохнул.

–Обойдешься и без мороженого,– строго сказал Сергей.– Не видишь, мама устала, еле на ногах стоит. А ну-ка марш к себе, и не шуметь, понял?

Степка кивнул, шмыгнул слегка припухшим носом и удалился.

–Пойдем пообедаем,– мягко предложил Сергей.– Там Нинюся борщ сварганила, пахнет обалденно. Я без тебя не стал пробовать. Пошли?

Ася кивнула и побрела на кухню вслед за мужем.

Она совершенно не чувствовала голода, хотя во время фуршета ни к чему, кроме апельсина, не притронулась, а завтракала рано утром, и то кое-как. Больше всего сейчас ей хотелось закрыться в спальне, лечь, отключиться, ни с кем не разговаривать, не отвечать ни на чьи вопросы.

На столе стояли две тарелки, блюдце с нарезанным хлебом, аккуратно лежали ложки, салфетки. Даже стул, на котором Ася любила сидеть, был предусмотрительно отодвинут в сторону.

–Садись.– Сергей ловко снял крышку с блестящей пузатой кастрюли.– Я за тобой поухаживаю. Хлеб бери.

Ася послушно взяла из тарелки горбушку. От заботливости Сергея, его ласкового, участливого тона ей стало еще поганей, к ощущению потерянности и пустоты присоединился отчаянный стыд.

Впервые за свою семейную жизнь она не почувствовала радости, увидев мужа на пороге. Впервые у нее не возникло желания обнять его, поцеловать, поделиться всем, что произошло за день. Она ощущала себя чужой, далекой и страшно одинокой.

–Вкусно?– Сергей внимательно наблюдал, как Ася вяло подносит ко рту ложку за ложкой.

–Вкусно.

–Второе будешь?

–Нет, спасибо.– Она решительно покачала головой.– Ничего, если я прилягу? Спать хочется.

–Конечно, что за вопрос. Ты когда сегодня проснулась, в полшестого?

–Кажется.– Ася слабо улыбнулась.

–Так что же ты хочешь, дорогая моя? Иди ложись немедленно.

В полумраке спальни ей стало немного легче. Ася плотно прикрыла дверь, переоделась и залезла под одеяло. Она старалась думать об обыденных делах: завтра свободный день, нужно будет пропылесосить квартиру, заставить Степку самостоятельно прочитать книжку, сходить с ним прогуляться в парк. Да, и не забыть застирать халат, Степка его весь кровью измазюкал.

И повезло же ей сегодня навидаться крови – сначала Степка, потом тот тип с рынка…

Ася вдруг резко села на постели.

Неужели? Неужели причина в этом? Вовсе не Степкино падение с велосипеда не дает ей покоя, а встреча с белобрысым!

Ей стало жарко, щеки заполыхали, лоб покрылся испариной. Почему она думает о нем? Кто он такой – вокзальный бомж, пьяница, может, даже ворюга. Валяется небось сейчас под забором и храпит, или водку глушит с такими же оборванцами. Что он там ей плел? Сдохнет, если она уйдет, оставит его одного? Наверное, каждой, кто мимо проходит, так говорит. Наверное…

А если не каждой? Если… только ей?

Ася в отчаянии закрыла глаза. Зачем об этом вспоминать? Что она может сделать? Помочь ему? Но чем? И почему так настойчиво стоит перед глазами его лицо – страшное лицо, окровавленное, перекошенное яростью…

Да нет, вовсе не страшное, а близкое, знакомое, родное. Как будто она знает его очень давно, с незапамятных времен…

…Ее пальцы с силой сжали край подушки. Но ведь это бред! Она же любит Сергея, всегда любила, таяла от его прикосновений, засыпала, уютно свернувшись клубком в его объятиях! Как может кто-то быть ей ближе, родней, желанней?

Словно отвечая на немой вопрос, дверь тихонько скрипнула.

–Не спишь?– шепотом произнес Сергей, заходя в спальню.

–Нет, не могу.

–А Нинюся уснула.– В темноте его лица не было видно, но Ася слышала, что он улыбается.

Мягкими, беззвучными шагами Сергей прошел по ковру и остановился возле кровати. Сел на краешек, осторожно погладил ее ноги под одеялом.

–Степка тоже сейчас ляжет, только «Спокойной ночи, малыши» досмотрит.

Голос Сергея становился все глуше, вкрадчивее, он наклонился над Асей. Тошнотворный, сладковатый запах одеколона накрыл ее с головой.

–Зайка, я по тебе соскучился. Так соскучился!