только эта ночь. Только она и ничего больше: ни завтра, ни вчера. Ни семьи, ни друзей. Только огонь волос и обнажённые тела.

Она не стонала. Миранда не позволяла себе показывать слабости. Она закрывала глаза, поджимала пальцы ног и хваталась руками за его плечи, наслаждаясь близостью. Каждый толчок воскрешал в её памяти сцены их совместного прошлого. Ведьмы не должны быть с людьми, но сердцу этого не объяснить. Миранда влюбилась, забыв обо всём. Драко, как ей казалось, тоже. Они были счастливы вместе. Тот год, что он провёл на острове, стал самым счастливым для неё. Красная Ведьма позволила себе строить планы и лелеять надежды. Но в один день он ушёл. Сбежал, пока она спала, и пропал на три года. А теперь объявился и просит помощи. А она всё ещё любит, хоть и зла на него.

Его рука сжала её талию, вторая приподняла стройную ногу, а губы снова припали к её. Миранда отвечала на поцелуи, стараясь не думать, что наутро он снова уйдёт, бросая её одну.

Когда солнечные лучи упали на их лица, воспоминания вернулись. Ожог на руке, оставленный Пэнси, отозвался лёгкой болью, и Драко вспомнил всё: страх, проклятие, изуродованное лицо Тео. И надежду, что всё-таки нашёлся способ его спасти.

Миранда не спросила, вернётся ли он. Только повторила всё, о чем говорила раньше, — нельзя смотреть в глаза её Тёмной сестры слишком долго.

По дороге к лодке Драко не встретил ни одну живую душу. Переплыв озеро и пробравшись через долину с единорогами, он начал искать глазами Тео. Но его не было. Гермиона лежала на траве, тихо посапывая. Когда он подошёл ближе, она вздрогнула и проснулась. На её лице возникла улыбка. Она искренне радовалась, что он вернулся.

Она ещё пригодится тебе и твоему другу.

Пэнси оказалась права. Снова. К сожалению, он не всегда её слушался.

Паркинсон вышла из-за деревьев с поджатыми губами и скрещенными на груди руками, и её внешний вид без всяких слов говорил, что она знает, почему он вернулся только сейчас.

— Долгая выдалась ночка, — проворчала она. — Я уже рыб рассматривать собиралась — вдруг бы нашла похожую на тебя?

— Я же вернулся, верно? — отрезал он. — И она ему поможет.

— С чего бы ей делать это?

— А я откуда знаю? Сестрицу свою не любит, — пожал он плечами. — Мне без разницы, лишь бы помогла.

Пэнси пристально рассматривала его, и Драко казалось, что она могла видеть на его теле следы, оставленные Мирандой ночью.

— Когда? — Гермиона подошла ближе, обнимая себя руками. В её глазах он увидел облегчение.

— Скоро.

Пэнси хватило одного взгляда на него, чтобы понять, что это не вся правда, но она промолчала.

— Где гоблин? — Драко осмотрелся и приподнял брови, не обнаружив его.

— Сбежал, как только ты ушёл, — фыркнула Гермиона, и Драко поймал её взгляд.

— Пэнси решила, что ты нас совсем забыл. — К ним вышел Тео, и Драко, взглянув на него, испугался, не слишком ли долго он гостил на острове. Его лицо полностью покрылось язвами, часть шеи кровоточила и по прилипшей к телу водолазке Драко понял, что проклятие уже распространилось и на грудь.

Малфой залез рукой в карман и коснулся пальцами холодного стекла. Вздохнув и кинув взгляд на Гермиону, он вытащил флакон и протянул его Тео.

— Выпей.

— Что это? — Нотт озадаченно рассматривал плескавшуюся внутри жидкость.

— Просто выпей. Доверься мне.

Во взгляде Тео доверия не было.

— Я всё объясню позже. Пей.

Пэнси смотрела на Драко, нахмурившись. «А ведь ты боишься, Драко Малфой», — он снова понимал её без слов.

«Ну и что, Пэнс, — хотелось возразить ей в ответ. — В конце концов, к страху нам не привыкать».

Тео, всё ещё сомневаясь, сделал глоток и пошатнулся. Подняв испуганный взгляд на Драко, он прошептал, не в силах совладать с голосом:

— Что ты со мной сделал?

— Это напиток живой смерти, — признался Драко. — Ты должен заснуть. Нам нужно выиграть ещё немного времени. Когда проснёшься, всё будет хорошо. Я тебе обещаю.

Но Тео толкнул его с такой силой, что Драко вылетел из-под деревьев на опушку и упал. Он поднялся, отряхнув одежду, и услышал голос Пэнси:

— Драко! Вернись под деревья!

Он обернулся. Картина запечатлелась в голове Гермионы навсегда. Этот поворот его головы. А потом луч, ударивший в его грудь. Драко упал. Пэнси вскрикнула. Тео упал на колени рядом с другом, чувствуя, что его сознание плывёт под действием зелья. Гермиона подбежала к телу Драко, но он не шевелился. Она увидела, что на его рубашке расплывается красное пятно.

Два пожирателя смерти шли им навстречу. Палочка одного из них всё ещё была направлена на тело Драко, словно он не был уверен, что его заклинание подействовало. Пэнси тут же бросилась на них, но пожиратель оттолкнул её, и она упала на землю, счесав щеку в кровь. Пэнси всхлипнула. Гермиона подбежала к ней. Палочка, спрятанная за пояс брюк, оттягивала ткань, напоминая о себе, но Гермиона не знала ни одного заклинания.

Тео взревел, поднимаясь на ноги, но второй пожиратель связал его, выпустив заклинание. Нотт потерял сознание — напиток живой смерти начал действовать.

— Куда вы его? — крикнула Гермиона, когда пожиратели схватили Тео, собираясь уходить.

— Забудь про него, — усмехнулся один из них. — Как и он о тебе забудет.

* * *

Рана от заклинания казалась совсем пустяковой по сравнению с изувеченной единорогами спиной, но тогда Драко хотя бы дышал. Сейчас же Гермиона не могла услышать биения его сердца. Перед ними лежало бездыханное тело.

Пэнси плакала. Её руки дрожали, и она не могла представить свою жизнь без него. Всё кончено. Тео без Драко им не спасти и самого Драко теперь тоже нет. А Пэнси не знает, как жить одной — Малфой отучил её от этого.

Гермиона сидела рядом с телом Драко, пытаясь понять, почему ей так невыносимо больно. Она знала его всего несколько дней, почему же его смерть так подкосила её? Работая в больнице, она сталкивалась со смертью каждый день, но никогда не испытывала таких эмоций.

Возвращение Крюкохвата Пэнси заметила первой. Он топал в их сторону, словно выходил в лес за грибами, а не сдавал их пожирателям — откуда бы ещё они узнали о местонахождении Тео?

Вытерев слёзы, Пэнси вытащила волшебную палочку, и гоблин мгновенно замер.

— Это ещё что такое? — недоумённо спросил он, словно действительно не понимал, что происходит. Но его следующие слова разозлили Гермиону и Пэнси в равной степени. — Откуда мне было знать, что они его