чтобы и он остался таким же. Его ещё можно подлатать, заменить колёса и руль, убедиться, что всё работает. И снова мчать на нём по дорогам. Не хотелось бы его продавать, я столько на нём пережил. Может, пора кому-то другому почувствовать этот вкус свободы? Только не увлекайся слишком сильно, как я, ладно?

— Я? — снова переспросил Дан и изумлённо посмотрел на мой Ямаха. — А как же… Даже не знаю.

— Если боишься или просто не хочешь, я не буду настаивать. Но был бы счастлив знать, что он в надёжных руках.

— Мэт, я… Он же твой, — Даниэль снова шмыгнул носом, а потом и вовсе стал вытирать глаза. — Я так надеялся, что ты вылечишься. Что пусть даже если не сможешь делать трюки, то сможешь хотя бы ездить. И что я починю его к твоему выздоровлению, а теперь… я не знаю, что делать.

Он отвернулся, начиная всё чаще шмыгать носом и явно сдерживая порыв слёз. А я тихо вздохнул и легко потянул его за плечо к себе. Кто бы что ни говорил, а после такого выплеска всегда становится хотя бы немного легче. Эмоции никогда не дают думать, взвешивать, рассуждать. А Дан сейчас был переполнен эмоциями.

— Иди сюда, — попросил я, на что Даниэль повернулся и уткнулся носом в мои ноги. Я не чувствовал, но был уверен, что штаны после этой терапии останутся мокрыми насквозь. — Знаешь, я выплакал свои слёзы, пока никто не видел, когда ещё лежал в больнице. А ты, видимо, держался всё это время. Только пока это сидит внутри тебя, вряд ли ты сможешь жить дальше. Просто не парься. Я никому не скажу.

— Пошёл ты! — сквозь слёзы выдавил Дан, продолжая при этом плакать, вцепившись одной рукой в мою, чем вызвал у меня приступ лёгкого смеха. Милота же — агрессивные рыдания. Раньше я такого не видел.

— Ладно…

— Не говори со мной как с маленьким! Как ты мог вообще так лажануть?! Ненавижу тебя!

— Угу, — снова тихо произнёс я, поглаживая брата по голове.

— Придурок!

Я даже поспорить со всеми этими высказываниями не мог.

Так мы и просидели несколько минут, пока Дан плакал и попутно ругал меня. Да, я действительно сильно оплошал, когда решил, что прыгать с бодуна — хорошая идея. Но теперь ничего не поделаешь. По крайней мере, у меня есть другая полноценная жизнь, в которой я больше не буду так рисковать. Чёрт с ним, с адреналином, лучше без него, но зато быть целым и здоровым. Обойдусь и простыми поездками по городу.

Когда братец перестал всхлипывать, я потрепал его по волосам и убрал руку, давая поднять голову. А тот потёр слегка опухшие красные глаза и снова посмотрел на мотоцикл.

— Не уверен, что хочу его забрать, — буркнул он, после чего стал подниматься на ноги, поправляя одежду и бесконечно вытирая мокрое от недавних слёз лицо.

— Я же не заставляю, — легко улыбнулся я. — Вернёмся в дом? Тебе бы умыться.

— Заткнись, сам знаю, — снова насупился Дан, и подошёл к моему креслу, теперь уже без спроса берясь за ручки, чтобы увезти меня.

Мы молча вернулись в дом, где я неспешно порулил на кухню, чтобы сварить кофе, а Даниэль ушёл в ванную, чтобы привести себя в порядок. Я лишь надеялся, что ему всё же стало легче и мы наконец начнём нормально общаться. Пусть не как раньше, но хотя бы более активно, чем сейчас. Потому что я всегда любил этого маленького засранца, сколько бы мы ни ссорились и ни дрались в прошлом. И мне абсолютно не хотелось, чтобы он ставил крест на своих мечтах из-за моего косяка, так сильно изменившего жизнь.

— Будешь кофе? — спросил я, услышав приближающиеся из ванной шаги.

— Давай, — ответил Даниэль, опершись бедром о стол, а потом как-то неуверенно спросил: — Помочь?

— Не надо, — усмехнулся я, разливая горячий кофе по кружкам. — С руками-то у меня всё уже более-менее в порядке.

— Тогда… Хочешь, поиграем во что-то?

— Заманчиво, но не уверен, что я сейчас хороший напарник. Пальцы ещё плохо разработаны, пишу пока с трудом, — признался я, взяв одну из кружек, и сделал глоток, с удовольствием прикрыв глаза. Мне совсем недавно разрешили слезть с жёсткой диеты и попить чего-то вредного, вроде содовой или вот кофе, а я и рад был, потому что жутко соскучился по вредной и тяжёлой, но такой вкусной еде.

— Ну и ладно. Подумаешь, помрём несколько раз, — хмыкнул он, забрав другую кружку. — Зато, может, весело будет. А если надоест, можем что-нибудь посмотреть.

Я едва слышно хмыкнул и легко кивнул, мысленно радуясь тому, что мой брат снова стал собой. Наконец-то он смотрел на меня, пусть его сочувствующий взгляд иногда и падал на мои нерабочие ноги, однако он больше не отворачивался и не отвечал односложно, а даже сам начал проявлять инициативу. Теперь я верил, что хотя бы пока он не съедет из этого дома, между нами всё будет хорошо.

— Окей. Давай, — согласился я, хоть и знал, что долго пялиться в экран мне всё ещё нежелательно. Но решил, что как только опять начнёт болеть голова или поплывёт в глазах, я просто вернусь в свою комнату и лягу отдыхать.

На этот раз мы до самого вечера провели вдвоём. А после ужина к нам ещё присоединились родители, и мы вместе смотрели какую-то туповатую, но смешную комедию. Никому не хотелось переживать над триллерами или детективами, хотя мы раньше любили смотреть именно их всей толпой, потому выбор пал на какую-то абсурдную, но поднимающую настроение чушь. Спать я ложился полностью вымотанный, но довольный получившимся вечером. Давно у нас не было вот таких воодушевляющих семейных посиделок. А теперь, видимо, именно это и станет тем, что будет согревать душу в этом мире.

* * *

— Так ты придёшь? — спросил я в трубку, сидя на кухне и попивая утренний какао, на самом деле ожидая только положительный ответ. — Давай, я же обещал когда-нибудь позвать тебя на вечеринку. Ты не должен её продинамить!

— Да бля, сегодня папаша чего-то от меня хочет, как назло! Но я постараюсь быстро с ним поговорить и приехать, — нервно пообещал Флой. — Вечно у него всё не вовремя. Знаешь, как я ждал эту твою грёбаную вечеринку?

— Кажется, её все ждали, — посмеялся я, поглядывая на крутившуюся около скороварки Найлу. — Моя мама до сих пор в шоке, сколько выпивки мы с Крисом притащили.

Та укоризненно посмотрела на меня, покачала головой и продолжила своё занятие, а я тихо