«В 1546 г. русское правительство направило в Казань войско двумя путями. Войска, соединившись возле Казани, не встретив никакого сопротивления, сожгли окрестности Казани, пленили людей, набрали скот и имущество и вернулись обратно. Сафагарай, подозревая в содействии русским эмиров Казани, начал убивать всех, кого он подозревал. В Казани поднялось восстание. Крымцы Сафагарая были перебиты. Сам Сафагарай бежал в Ногайскую Орду к тестю Юсуфу мурзе» (там же).

«После бегства Сафагарая среди казанцев возник спор. Некоторые были за подчинение Стамбульскому султану, некоторые за то, чтобы присоединиться к русским, некоторые высказывались за то, чтобы просить еще одного хана из Крыма. Но большинство составляли сторонники Москвы. Их лидер Саидоглан мырза и его товарищи направили посла к Московскому князю с просьбой направить к ним хана Шейхгали на правление Казанским ханством (1546 г.)» (там же, 320).

«15 июля Шейхгали прибыл вместе с князьями Вельским и Палицким в Казань и занял ханский трон. Но намерение у казанцев было в том, чтобы Шехгали был ханом лишь формально, а все руководство Казанью было бы у них в руках. В результате Шейхгали был блокирован у себя во дворце. За Шейхгали и за сотрудничество с Московией выступил мурза Сура, но, несмотря на его увещевания, хана продолжали «зажимать» (так буквально в тексте. — Г.Е.). В конце концов, люди из казанской знати пригласили из Крыма Сафагарая на ханство. Сура мурза предупредил об этом хана Шейхгали. Вняв его совету, Шейхгали уехал по Волге на небольшом судне в Москву. Он правил всего лишь около месяца» (13, 321).

«Сафагарай, не будучи приглашен народом, для вторжения в город взял с собой войско, набранное из ногаев и крымцев. Войдя с войском в город, он приказал убить Сура мурзу и других, подобных ему сторонников Москвы. 76 человек знати и должностных лиц Казани смогли убежать в Москву. Они обратились к князю Ивану, с просьбой навести порядок в Казани, рассказали, что творится в городе. Произволом и упадком дел в Казанском государстве были уже недовольны и подданные Казани черемисы, их давили непомерные поборы. От них также прибыло в Москву посольство с просьбой принять их в свое подданство» (там же).

«В 1546 г. правительством России были предприняты два похода на Казань, но кроме потерь, ничего не было достигнуто.

В 1547 г. князь Иван принял титул царя. Выступил снова на Казань с большим войском. Ввиду особо неблагоприятных погодных условий (несмотря на зимнее время, шел дождь, вскрылись льды на реках), пережив много неприятностей, не доходя до Нижнего Новгорода, вернулся в сильном расстройстве.

Поход продолжили князя Серебряный, Вельский и Шейхгали хан. Шейхгали взял с собой свое татарское войско.

С казанским войском встретились между Арчой и Казанью. В кровопролитном сражении казанские войска были разгромлены. Погиб казанский багатур Герек» (там же).

«Все противостояние казанцев намного превосходящим их русским не было ничем иным, как только проявлением геройства и удали. Непрерывные войны с русскими приводили всего лишь к тому, что Казань неуклонно слабела. Но уродство (увечность) Казанского государства заключалось не только в этом. После Улу-Мухаммада на троне Казани не было хотя бы приблизительно подобного ему по способностям человека — кто занимал трон Казани на более или менее продолжительное время, достаточное для того, чтобы заняться усилением государства и наведением в стране законности и порядка, думали вовсе не об этом» (там же, 321–322).

«Через два года после описанных событий Сафагарай скоропостижно скончался в своем дворце. Трон занял двухлетний Утямышгарай с регентшей Сююмбике. Казанцы терпели Утямышгарая лишь ввиду отсутствия другого правителя. Управление Казанью было в руках регентши Сююмбике. Споры между казанцами — относительно того, кому подчиняться и как устроить будущее, продолжались. Отношения между ними испортились еще более, происходили постоянные стычки и убийства. Спасаясь от этой напасти, порядка десяти тысяч человек, сторонников Московии, перешли на службу туда. В Московском государстве, в связи с происходящим в Казани, сложилось твердое мнение о покорении Казанского ханства военным путем» (там же, 322).

«Казанцы направили в Москву посла с просьбой о заключении договора. Не дав определенного ответа на просьбу казанцев, князь Иван дал указание о формировании войска. По окончании подготовки войск, взяв с собой князя Юрия и хана Шейхгали, а также всех переехавших в Московию казанских мусульман, князь Иван вышел в поход. К Казани подошли 14 февраля 1550 г. Все это время продолжался переход на сторону великого князя знатных людей Казани, которые поступали к нему на службу» (13, 322).

«Великого князя Ивана и вернувшихся с ним казанцев в город не пустили. Регентша Сююмбике командовала на крепостных стенах. После обстрела городских ворот из орудий, попыток проникнуть в город и непродолжительной осады Иван решил вернуться (21 февраля 1550 г.).

На обратном пути Иван с Шейхгали поднялись на гору возле реки Зеи, отметили удобство позиции на случай повторного похода. Их решение одобрили и казанские мурзы, присоединившиеся к ним» (там же, 323).

«Казанцы же, оставшиеся в городе, обратились к крымскому хану Сахибгараю о направлении им ханом Давлетгарая и о поддержке их в борьбе с «кяфырами»[232]. Сахибгарай, будучи вассалом турецкого султана, попросил у того разрешения. Но султан не разрешил, так как не хотел, во-первых, ухудшать свои отношения с Москвой, а во-вторых, он опасался, что в случае усиления Казани и объединения с ней Крыма, Крым может выйти из подчинения Стамбула.

Казанцы также направили Юсуфа мурзу, отца регентши Сююмбике, в Москву для переговоров о заключении договора. Юсуф мурза, будучи очень мудрым, проницательным и образованным человеком, постарался уладить отношения между казанцами и Москвой. Он приводил примеры и из Корана, и из Библии о том, что кровопролитие осуждается Всевышним. Князь Иван ответил Юсуфу, что он готов изложить свои условия руководителям Казанцев» (там же, 323–324).

«24 мая 1551 г. была заложена крепость Зея, были захвачены все паромы на реках, для пресечения сообщения казанцев с внешним миром.

В это время казанцы уже не могли достичь никакого согласия между собой. Сююмбике видела, что никакого единства среди жителей города нет и не будет, предпринимаемые ею попытки ни к чему не приводили. Казанцы уже были не в состоянии снарядить войско даже в 20 000 человек (ввиду отсутствия согласия между ними). Народ был разделен в основном на два лагеря — одни предлагали мир с русскими, другие были категорически против этого» (там же, 324).

«Наконец, казанцы обратились к Ивану с просьбой направить им ханом Шейхгали. Было выдвинуто в ответ требование — направить в Москву регентшу Сююмбике и хана Утямышгарая. А также передать в полное ведение Москвы горную сторону и освободить всех русских пленных, имеющихся в Казани. Договор был составлен на предложенных Москвой условиях, казанцы подписывали этот договор в течении трех дней, подходя группами.