Канниццаро осторожно поднял Крылову на руки и перенес в свой кабинет. Девушка не приходила в себя. Кровь с разбитого виска заляпала рубашку Артура. Преподаватель достал небольшой платок и вытер голову девушки.

Артур какое-то время просто сидел и ждал, когда наконец-то придет врач, он понимал, что у студентки скорее всего сотрясение и какой-нибудь перелом, а потому помочь ничем не мог, как бы не хотел. Оставалось дождаться доктора, чтобы он помог девушке. Но после мужчина все же не сдержался и приблизился к студентке, но та вдруг резко села и закашлялась, сплевывая кровь. Канниццаро ошарашенно раскрыл глаза, отступив от Оливы на шаг к окну.

Крылова мутным взглядом огляделась по сторонам и схватилась за голову, что-то простонав от боли, болезненно пульсирующей в висках. У нее ужасно болела спина и шея, а голова просто раскалывалась.

— Черт, как болит… — выдала она на чистом русском, потому Артур ничего не понял и только еще более странно покосился на нее.

Девушка заморгала, чувствуя странные ощущения в теле. Внутри нее будто бы загорелся огонь, начавший глушить очаги боли. Кровь прекращала идти, а голову будто бы кололо мелкими иголками, притупляющими болевые ощущения.

Крылова слезла с парты, немного покачнулась и заметила ошалевшего Канниццаро. Артур был бледен, он во все глаза таращился на Оливу и не мог произнести ни слова. Мужчина никак не ожидал, что она встанет сама после падения и такого сильного удара.

— Что вы здесь делаете? — спросила она преподавателя.

Блондин потерянно раскрыл рот, а после помотал головой, понимая, что забыл все слова.

Олива пошевелила конечностями и поняла, что ей стало легче. Она не помнила, что случилось, но понимала, что ее организм как-то исцелялся сам.

— Как ты это сделала? — спросил Артур, совладав с потрясением.

Олива недоуменно взглянула на него.

— Вы о чем? — невинно спросила она. Мужчина кивнула на стол и на нее.

— Ты упала с лестницы и ударилась головой. Мы думали, у тебя как минимум сотрясение. А ты сама встала и говоришь… И кровь больше не идет!

Олива пожала плечами, все-таки ощущая боль. Она точно сильно ударилась, блондин прав.

— Наверное, мне повезло. Но спасибо за помощь, — она подняла с пола свой рюкзак и вышла за дверь, вспоминая, что ее не прельщает общество молодого преподавателя.

Канниццаро потерянно поглядел ей вслед, и только после ухода смог вздохнуть. Чудеса…

Через пару минут в дверь ворвался тучный мужчина в белом халате и Клара. Шатенка уже размазала всю тушь по лицу от переживаний. Оба кинули взгляд на перепачканный кровью стол и преподавателя.

— Где пострадавшая? — спросил врач.

Артур поднял на него ошарашенный взгляд и произнес, сам не веря своим словам:

— Ушла.

— Как ушла? Мне сказали, что кто-то мертв! — покрутил головой в поисках девушки доктор. Клара тоже не поверила услышанному. Канниццаро нервно поправил галстук.

— Я тоже ничего не понял, но она встала и ушла.

— Что? Девушка, за глупые розыгрыши?! — возмутился мужчина в белом халате, глядя на напуганную Клару. — Тогда мне пора.

Он вышел, за ним последовала и студентка, которая совсем потерялась. Ее трясло от перенапряжения, потому она была не в силах что-то понимать. Ей нужно было срочно на воздух.

Артур остался один. Мужчина пару минут сохранял ошарашенное выражение лица, а после он быстро вытащил платок, тщательно вытер им кровь со стола и убрал в сумку. На лице блондина появилась довольная ухмылка.

Глава 33. Благодарность

С горем пополам Олива все-таки дошла до дома, умылась и переоделась, поняв, что заляпала кровью кофту. Несмотря на то, что ей удалось встать на ноги и вернуться в общежитие, голова неистово гудела, и девушка едва соображала, потому единственным правильным решением было отдохнуть. Так она и поступила, устроившись на кровати поудобнее.

Проснулась девушка уже поздним вечером от стука в дверь. На пороге, на удивление, появилась Катрина в сопровождении Клары. Крылова медленно села, не ожидая увидеть француженку у себя в комнате, да еще и в таком неважном виде.

— Я вас оставлю, — проговорила Катрина, проталкивая неловко теребящую свитер шатенку в комнату, и закрыла дверь.

Олива молча уставилась на одногруппницу, та глядела на девушку широко распахнутыми глазами и не знала, что сказать. Через минуту молодая актриса все-таки не выдержала и разревелась, заставляя Крылову еще больше удивиться.

— Прости, прости меня! Я не хотела! — всхлипнула Клара, садясь на кровать Катрины и вытирая нос и без того красные глаза рукой. — Это вышло случайно. Я не рассчитала силу, я не думала, что так выйдет…

— Эй, успокойся и не реви, — отозвалась Олива без всякой ненависти или неприязни. Она уже не чувствовала себя такой же разбитой, как после того, как очнулась. Во время сна вся боль куда-то ушла.

Клара подняла на девушку глаза.

— Но я тебя чуть не убила… Я думала, что ты…

— Я в порядке. Твое покушение не удалось, — парировала Крылова, вынуждая одногруппницу громко всхлипнуть и широко распахнуть карие глаза.

— Как ты можешь так говорить?! Мне правда было страшно! — возмутилась она, вытирая дорожки от слез. — Да, ты меня всегда раздражала, но я никогда не желала тебе или кому-то еще увечий. Я не бесчувственная тварь!

Олива вздохнула, соглашаясь с тем, что Клара стерва только снаружи, а внутри такой же человек, как и все. Крыловой стало жаль шатенку, пережившую сильное потрясение, потому она села рядом с одногруппницей, обхватившую голову руками, и приобняла ее на секунду. Клара снова шмыгнула носом.

— Ну все, хватит лить слезы! — заявила Олива, протягивая девушке салфетку. Клара недоверчиво уставилась на Крылову, ожидая насмешек. — Ты ведь кремень, чего ты ревешь? Прекращай! Я в порядке, и ты тоже. Считай, все обошлось.

— А твоя голова? Как ты вообще встала? — спросила Клара, высморкавшись в салфетку.

— Голова в порядке. А как я встала, не знаю. Просто поднялась, оперлась на ноги и пошла. — иронично отозвалась Олива. Шатенка хмыкнула, улавливая сарказм девушки.

— Я не понимаю, как это возможно.

— Я тоже. Но мне уже гораздо легче. Так что прекращай реветь и успокойся. Впредь будь аккуратнее, не скидывай никого с лестницы, а то тебе может не повезли с более хрупким черепом кого-то другого.

— Я больше так не буду, прости меня, — пообещала шатенка и виновато взглянула на одногруппницу. Милое личико Клары опухло от слез, а глаза покраснели. Девушка была бледной и эмоционально истощенной, а потому совсем не походила на себя в обыденное время.

— Я тебя прощаю. Только не реви. Хочешь