Несколько раз на протяжении бесконечного пинг-понга вопросови ответов она с трудом сдерживала эмоции, готовые выплеснуться через край, икаждый раз, когда это происходило, она бросала взгляд в противоположный уголкомнаты, где за невысоким барьером, на котором висела табличка «ДАЛЕЕ ВХОДРАЗРЕШЕН ТОЛЬКО СОТРУДНИКАМ ПОЛИЦИИ», ее терпеливо дожидался Билл.

Рози понимала, что ей следует встать, подойти к нему и сказать,что не стоит ждать ее, пусть он просто отправляется домой и позвонит завтра, ноне могла заставить себя сделать это. Она нуждалась в нем, ей хотелось, чтобы онстоял за ограждением, точно так же, как хотелось видеть его сзади на«харлей-дэвидсоне», когда копы везли ее сюда, — он был необходим ей, какнеобходима настольная лампа проснувшемуся среди ночи ребенку с чересчурразвитым воображением.

Рози преследовали жуткие, сумасшедшие мысли и образы. Онапонимала, что все это — настоящее безумие, но легче не становилось. Ненадолгоони оставляли ее, и она просто отвечала на вопросы, не думая и не видя ничего,но потом эти ужасы возвращались и снова набрасывались на нее. Рози казалось,что Норман где-то внизу, в подвале, что они прячут его там, конечно, прячут,потому что полиция — одна большая семья, а все копы в ней — братья, а женамкопов не позволено убегать от своих мужей и жить самостоятельной жизнью,несмотря ни на что. Норман надежно запрятан в какой-нибудь укромной комнатке вподвале, откуда наружу не прорывается ни один звук, даже если кричать во всюмощь легких, — в комнатушке с сырыми бетонными стенами и единственной тусклойлампочкой, подвешенной на проводе под потолком, и, как только закончится этабессмысленная комедия допроса, они отведут ее к нему. Они отведут ее к Норману.

Глупость несусветная. Но Рози только тогда понимала всюглупость своих мыслей, когда поднимала голову и видела Билла, стоящего заневысоким ограждением, наблюдающего за ней и ожидающего, пока закончатсяформальности, чтобы отвезти ее домой на своем железном пони.

Они снова и снова возвращались к одним и тем же вопросам,которые задавал то Густафсон, то Хейл, и хотя Рози не догадывалась, чтопартнеры исполняют роли хорошего и плохого копа, ей хотелось, чтобы онипоскорее закончили задавать ей нескончаемые вопросы и подсовывать бесчисленныебланки и отпустили ее с Богом. Может, когда она выйдет на воздух, постоянныеметания между страхом и яростью слегка поутихнут.

— Пожалуйста, расскажите еще раз, каким образом фотографиямистера Дэниелса оказалась в вашей сумочке, мисс Киншоу, — произнес Густафсон.В руке он держал недописанный протокол допроса и ручку «Бик». Полицейский то идело сосредоточенно хмурился; Рози он напоминал школьника, вытащившего наэкзамене билет, ни на один вопрос которого он не знает ответа.

— Я уже дважды вам рассказывала, — устало откликнулась Герт.

— Это будет последний раз, — заверял ее Хейл мягко.

Герт посмотрела на него.

— Честное слово скаута?

Хейл улыбнулся — располагающей к себе улыбкой — и кивнул.

— Честное слово скаута.

И Герт в третий раз поведала им о том, как они с Аннойрискнули связать смерть Питера Слоуика с Норманом Дэниелсом и как получили пофаксу фотографию последнего. Затем она перешла к эпизоду в парке, когдаобратила внимание на человека в инвалидной коляске, на которого кричал кассириз будки. Рози уже дважды слышала ее рассказ, но мужество Герт все еще изумлялоее. Когда Герт приступила к описанию схватки с Норманом за стеной туалета впарке, пересказывая события тоном женщины, оглашающей составленный ею списокпредстоящих покупок, Рози взяла ее большую сильную руку и крепко сжала.

Изложив историю до конца, Герт посмотрела на Хейла ивопросительно вскинула брови.

— Достаточно?

— Да, — ответил Хейл. — Все прекрасно. Синтия Смит должнаблагодарить вас, вы спасли ей жизнь. Работай вы в полиции, я представил бы васк очередному званию.

— Я не выдержала бы экзамена на физическую подготовку, —хмыкнула Герт. — Малость толстовата.

— Все равно, — ответил Хейл, глядя ей в глаза без тениулыбки.

— Что ж, спасибо за комплимент, но прежде всего мне хотелосьбы услышать от вас, что вы его поймаете.

— Мы его поймаем, — вставил Густафсон. В его голосеотчетливо слышалась полная убежденность, и Рози невольно подумала: «Не знаешьты моего Нормана, приятель».

— Надеюсь, вы разобрались с нами? — осведомилась Герт.

— С вами да, — уточнил Хейл. — А вот мисс Макклендон мнехотелось бы задать еще несколько вопросов… вы в состоянии ответить на них? Еслинет, они могут подождать. — Он помолчал. — Хотя, конечно, они не должны ждать,верно? Мы ведь оба это прекрасно понимаем, не так ли?

Рози на минутку прикрыла глаза, потом опять посмотрела накопа. Повернулась к Биллу, стоящему На своем месте за ограждением, перевелавзгляд на Хейла.

— Спрашивайте все, что вам нужно, — сказала она. — Толькозаканчивайте поскорее. Я хочу домой.

5

В очередной раз Норман пришел в сознание в тот момент, когдавыбирался из «темпо» на тихой улочке, в которой он сразу признал Дарэм-авеню.Он припарковался в полутора кварталах от Дворца современных проституток. Еще нестемнело, но вечер близился; густые бархатные тени под деревьями производилипочему-то похотливо-чувственное впечатление.

Он оглядел себя и понял, что перед тем, как приехать сюда,по всей видимости, зашел в свой номер. От него пахло мылом, на нем была другаяодежда. И очень даже подходящая одежда для предстоящего дела; легкие твидовыебрюки, футболка, закрывающая горло, синяя рубашка навыпуск. Он выглядел, какчеловек, заглянувший в конце недели в находящийся на его попечении дом, чтобыисправить поломку в газовой плите или…

— Или проверить, как функционирует система сигнализации, —пробормотал он себе под нос, улыбаясь. — Очень смело, сеньор Дэниеле. Оченьсмело с вашей сторо…

Панический страх ударил его, как разряд молнии. Он хлопнулладонью по левому заднему карману брюк. Ничего, кроме выпуклости бумажника.Пощупал правый — и шумно вздохнул с облегчением, ощутив под твиловой тканьюмягкую резиновую маску. Очевидно, он позабыл захватить с собой служебныйревольвер — оставил его в сейфе номера в отеле, — но взял маску, котораяпоказалась ему гораздо более важной, чем оружие. Сумасшедшая мысль, но именнотак оно и было.

Он зашагал по тротуару к дому номер двести пятьдесят один. Еслив нем окажется несколько шлюх, он возьмет их в заложники. Если шлюх будетслишком много, то попытается удержать столько, сколько сможет— вероятно,человек пять-шесть, — остальных же отправит к праотцам. А потом начнет убиватьих одну за другой, пока кто-нибудь не расколется и не выложит ему адрес Роуз.Если никто не знает адреса, он прикончит всех и примется копаться в папках…однако Норман полагал, что до этого дело не дойдет.