— Быстро. Я уже на грани.

Бернард сделал глубокий вдох, кивнул и сказал:

— Ну что ж, понеслось.

Затем он пустил своего уставшего коня вперед, в вялый галоп, и Амара последовала его примеру. Они спешили по тропе в темноте, когда Амара снова почувствовала нервозность.

Ей понадобилось несколько мгновений, пока они ехали по ровному участку тропы, которая должна была вывести их к первому перевалу через горы, чтобы понять причину своей нервозности.

Охотничьи рога Бессмертных перестали трубить.

Сначала их ослепил свет, болезненный посреди ночной тьмы в горах.

Лошади, слишком уставшие, чтобы по-настоящему запаниковать, вскинули головы и нервно затанцевали. Амара подняла руку, пытаясь закрыться от болезненного потока света — наверняка испускаемого огромным магическим светильником, которые порой использовали в крепостях — и почувствовала, как неожиданно ослабло присутствие Цирруса.

Носилки Первого Лорда рухнули на землю.

Она обмякла в своем седле. Увидев, что кто-то приближается к ней справа, Амара слабо попыталась пнуть его правой ногой.

Она во что-то попала, но затем почувствовала каменную хватку на своей лодыжке, и ее стащили с лошади на землю.

Бернард взревел, и она услышала, как загудела тетива его лука. Она повернула голову достаточно, чтобы разглядеть Бессмертного, в груди которого торчала стрела ее мужа.

Но мужчина даже не сбился с шага, схватил Бернарда за пояс и сбросил его на землю. Бернард развернулся во время падения и схватил Бессмертного за горло, сдавливая его с порожденной фурией силой.

Бессмертный схватил руки Бернарда… и начал медленно, но неудержимо разводить их в стороны.

Кровавые вороны.

Рыцари-Бессмертные.

Глаза Бернарда расширились, и он стиснул зубы в отчаянном усилии, но безрезультатно. Бессмертный стремительно развернулся и бросил мужа Амары лицом в землю, быстро зажал его руку и выбил плечо единственным беспощадным движением.

Бернард закричал.

Амара видела все больше мужчин, все в полных доспехах, все с блестящими стальными ошейниками Бессмертных.

Она тупо огляделась вокруг. Действительно, свет лился от огромных магических ламп, каждая из которых должна была быть доставлена сюда группой лошадей задолго до этого. Закованные в броню мужчины были повсюду. Не двадцать, тридцать или пятьдесят, а сотни. Все они были Бессмертными, и возглавляли их Рыцари.

Шаги захрустели по холодной, каменистой почве. Несколько латных рукавиц ударили по бронированным нагрудникам. Перед глазами Амары появились сапоги, и она подняла глаза.

Над ней стоял молодой человек. Он был немного выше среднего роста, очень худой и грязный. Было что-то уродливое в его глазах, скрытое за презрением, яростью и некоторым количеством раздражения.

Оглушенному и усталому разуму Амары потребовалось мгновение, чтобы узнать молодого офицера — Калар Бренсис младший, сын и наследник Верховного Лорда Калара.

— Я не могу в это поверить, — сказал молодой человек. — И это элитная команда солдат Первого Лорда, посланная с северным ветром? Это то, ради чего отец отправил меня прочесывать проклятые болота?

Бренсис с недоверием потряс головой и почти лениво ударил Амару по лицу латной рукавицей. Боль едва не заставила ее потерять сознание. Она почувствовала, как затрещала шея, когда ее голова резко откинулась в сторону от удара.

— Я мог бы сейчас спать в кровати, — прорычал Бренсис. — А вместо этого торчу здесь, морожу задницу и насилую свой мозг, устраивая ловушку, в ожидании целой когорты Рыцарей, тайком пробирающихся через черный ход, и ради чего?

Амара почувствовала вкус крови на языке. Подняла свою раскалывающуюся голову.

Бренсис сплюнул. Плевок попал ей в щеку.

— И я здесь ради этого! — прорычал он.

Он схватил Амару за волосы, открывая ее горло, и выхватил кинжал другой рукой.

— Ради двух жалких проныр? Всего двух? Двух!

Свет ударил их первыми.

Он окатил спину и плечи Амары стремительной волной тепла и цвета, как будто кто-то убедил зашедшее солнце повернуть вспять свой ход и снова подняться над склонами гор позади них.

Свет породил резкие черные тени по всей горе, его яркость была настолько невероятной, что даже сияние огромных магических светильников стало казаться чем-то совершенно незначительным.

Бессмертные, Рыцари, пехота — все вскрикнули от удивления. Бренсис побледнел, сделал шаг назад и поднял руку, чтобы защитить глаза, выпустив Амару, и испустил тихий стон страха.

А затем зазвучал голос.

Голос говорил с мягкими интонациями, приходя от камней и неба, голос, в котором ощущались глубина и обилие силы, которых горы не знали со времен своего рождения в огне, голос, который содержал определенное количество обертонов веселья, когда отвечал на вопрос наследника Калара.

Гай Секстус, Первый Лорд Алеры произнес:

— Трех.

Эхо глубокого, бархатного голоса Гая прокатилось по горам и отразились от холмов. Хотя он говорил полушёпотом, голос исходил словно от самих камней, и Амара была уверена, что его можно было слышать на расстоянии в несколько миль в каждом направлении.

Пробуждённые этим голосом, ярко освещенные горы снова замерли в полной тишине. Сотни Бессмертных застыли на своих местах, прикрыв глаза и припав к земле. Бренсис изумлённо смотрел мимо Амары, его рот открывался и закрывался, как у вытащенной на берег рыбы.

Рыцарь, удерживающий Бернарда, попятился, когда увидел реакцию Бренсиса, и граф Кальдерон медленно сел, его лицо побелело от боли, плечо торчало под странным углом к телу.

Он обменялся взглядами с Амарой, но ни один из них не заговорил, не решаясь привлечь внимание врага.

Это было странно, — рассуждала измученная Амара, сидя на каменистом склоне горы, — враги превосходили их численностью в сотни раз, и, тем не менее, в этот бесконечный момент никто не двигался, и никто не говорил.

А затем Бренсис издал звук, нечто среднее между криком и стоном, и завопил, его голос на полуслове сорвался на фальцет:

— Вперёд! В атаку! Убейте их всех!

Бесконечный момент закончился.

Сотни Бессмертных в ошейниках испустили яростный крик, и сталь зашипела смертоносным хором, когда они обнажили оружие.

Они бросились вперед, звук их сапог напоминал раскаты грома.

Амара оказалась рядом с Бернардом, безоружная и слишком уставшая, чтобы подняться в воздух. Когда Бессмертные двинулись к ним, она почувствовала, как рука Бернарда нащупала её руку, и она переплела свои пальцы с его, и крепко сжала.